Таким образом, войска Сталинградского фронта расчленили и лишили боеспособности две румынские армии — 3-ю и 4-ю! Одновременно войска Юго-Западного фронта, сломив сопротивление противника за Доном северо-западнее Сталинграда силами 26-го и 4-го танковых корпусов под командованием генералов А. Г. Родина и А. Г. Кравченко, вышли в район Манойлина и, круто повернув острие удара на восток, устремились к Дону, в район Калача. Своевременный выход в тыл врага во многом зависел от быстрого захвата переправ через Дон в Калаче. 14-й мотострелковой бригаде подполковника Г. Н. Филиппова было дано задание прорваться к Калачу ночью.
Перед рассветом 22 ноября передовой отряд в составе мотострелковых рот с пятью танками под командованием Филиппова захватил уцелевший мост севернее Калача. Захват исправного моста обеспечил быстрое преодоление Дона 19-й танковой бригадой, частями 26-го, затем 4-го танковых корпусов.
К 16 часам 23 ноября наступил кульминационный момент: подвижные соединения двух фронтов — Юго-Западного и Сталинградского — должны были завершить окружение гитлеровских войск, сосредоточенных в междуречье Волги и Дона. Многое зависело от решительности танкистов 45-й бригады тяжелых танков подполковника П. К. Жидкова. После атаки на Калач эта бригада была нацелена на поселок Советский. Она шла на соединение с частями 4-го механизированного корпуса генерала Вольского, наступавшего через Мариновку на Калач.
Петр Жидков — коренной сталинградец. Кто из жителей Дар-горы не знал его в молодости! Самый отчаянный гонщик на мотоцикле, прекрасный пловец (переплывал Волгу в самый разлив туда и обратно без отдыха), неугомонный заводила в спортивных состязаниях среди молодежи прямо на пыльных улицах Дар-горы. И вот на его долю выпала ответственная миссия — замкнуть кольцо вокруг огромной группировки войск Гитлера. Замкнуть тяжелыми танками Они шли неудержимой лавиной прямо на Советский, где уже завязали бои подразделения 36-й механизированной бригады подполковника М. И. Родионова. Удар тяжелых танков с тыла не оставил противнику никаких надежд на продолжение сопротивления в этом районе. На исходе 23 ноября 1942 года кольцо замкнулось!
Утром 24 ноября все радиостанции Советского Союза передали утреннюю сводку Совинформбюро о событиях под Сталинградом: завершилось оперативное окружение группировки немецко-фашистских войск; в котле оказались 22 дивизии и более 160 частей, входящих в состав 6-й и частично 4-й танковой армий, взято в плен 27 тысяч солдат и офицеров 4-го и 5-го румынских корпусов, расчлененных в районе станицы Распопинская…
Надо ли говорить, как радовались этому сообщению в Сталинграде!
— Котел, значит, получился… Сколько же их тут осталось? — говорил друзьям снайпер Виктор Медведев.
— Потом подсчитаем… А пока остерегайся, не высовывайся из-за бруствера, — ответил Василий Зайцев.
— Верно сказал Василий, верно. Волк в капкане бывает шибко злой, — заметил Галифан Абзалов. — Лапу откусит, потом бешено на человека бросается…
Перед снайперами стояла задача — организовать коллективное преследование кочующих ручных пулеметчиков противника, которые надеялись создать впечатление, что сил у немцев здесь больше чем достаточно, и потому они не собираются оставлять занятых в городе позиций. Враг действительно изо всех сил старался задержаться на своих позициях. И против 138-й дивизии Людникова, и за водонапорными баками на Мамаевом кургане гитлеровцы продолжали упорно сопротивляться. Их кочующие пулеметы маневрировали, как правило, вдоль траншей, создавая губительную плотность огня против атакующих.
Снайперы должны были подавить источники этого огня. У Зайцева и Медведева стало много учеников — «зайчат» и «медвежат». У Абзалова тоже целое отделение метких стрелков. Снайперы распределили между собой линии траншей и составили схему размещения снайперов на северных и восточных скатах Мамаева кургана. Когда Зайцев, Медведев и Абзалов шли к блиндажу штаба дивизии утвердить эту схему, у подножия кургана, за железнодорожной насыпью, их встретил мальчик лет двенадцати.
— Откуда такой взялся? — спросил его Василий Зайцев.
— Ниоткуда, я тутошний. Я вас всех знаю, — продолжал он удивлять снайперов, — вы — Василий, этого Виктором звать, а вот у этого имя смешное — Галифан.
Снайперы недоуменно переглянулись.
— А тебя-то как звать? Где ты все-таки обитаешь-то? — спросил Виктор Медведев.
— Сашей меня звать, Александр Долгополов. А живем мы здесь, в землянке, с мамой и тетей Шурой — Черкасова ее фамилия. Днем прячемся, а ночами выходим. Тут еще, правда, есть четыре девчонки, но они ничего, смелые, терпеть можно. Вот она, наша землянка, за овражком, заходите.
Снайперы направились к узкой развилке, куда показал мальчик. Перед землянкой стояли две женщины и четыре девочки в таких же, как на Саше, солдатских телогрейках, полы до земли. Бледные, но улыбаются так приветливо, будто встретили своих отцов. Смущенные снайперы принялись шарить по карманам в поисках хоть какого-нибудь гостинца.
— Не надо, — догадался Саша, — у нас все есть, даже трофейный шоколад, можем вас угостить.
Не успел он нырнуть в землянку, как раздался сотрясающий воздух и землю взрыв. За водонапорными баками взметнулись огнистые клинья дробленого бетона.
— Сработала! — радостно закричал Саша. И объяснил: — Там у них целое гнездо. Офицеры с крестами под землей кофе распивали… Вот теперь им там всем крест. Там, за водонапорными баками, был склад противопехотных и противотанковых мин.
Наши бойцы знали, что немецкие саперы каждую ночь густо минируют все подступы к своим траншеям, но не знали, как подобраться к складу и подорвать его. А вот «гарнизон» землянки указал саперам к нему дорогу.
Гитлеровцы остервенело вели огонь на истребление всех, кто попадал в поле их зрения среди руин непокоренного города. Густые очереди пулеметов, залпы батарей разных калибров, фугасные снаряды реактивных минометов и дальнобойных орудий закупоривали огнем и осколками подвалы с мирными жителями, рушили блиндажи и траншеи воинских частей. Ночами, когда, казалось, можно было провести перегруппировку сил, вынести из подземных лазаретов раненых, подышать зимним воздухом, над руинами вспыхивали ослепительные ракеты. Ночь превращалась в день, и скова открывался бешеный огонь по защитникам священных рубежей на узкой полоске городской земли перед Волгой.
В чем же дело? Почему не спадала напряженность боев в городе, когда за спиной немецко-фашистских войск, застрявших у стен Сталинграда, уже замкнулось кольцо окружения? Какими соображениями руководствовался фюрер, приказав Паулюсу оставаться на месте, заверив, что не допустит окружения его армии, а если это все же произойдет — примет меры к ее деблокаде? «Я не оставлю Волгу, не уйду с Волги!» На что он надеялся? После войны почти все гитлеровские генералы обвинили Гитлера в катастрофе на Волге. Обвинили, чтобы оправдать свой стратегический промах на сталинградском направлении. А ведь у врага были здесь значительные силы. На 18 ноября 1942 года группировка гитлеровских войск имела: 1 011 500 человек личного состава, 10 290 орудий и минометов, 675 танков и штурмовых самоходных орудий, 1216 боевых самолетов.
Более чем миллионная армия со всеми современными средствами ведения войны. Такая армия, с генералами и офицерами, прошедшими со своими солдатами всю Европу, от Сены до Волги, могла и должна была, по убеждению Гитлера, неудержимо двигаться к цели, сметать на своем пути любые препятствия. А для того, чтобы столкнуть такую силу с занятых позиций, не говоря уже об окружении и разгроме, наступающей стороне требовалось значительное превосходство в людях и боевой технике.
Могла ли Ставка Советского Верховного Главнокомандования сосредоточить в ту пору против сталинградской группировки противника более трех миллионов войск и стянуть соответствующее количество орудий, танков, самолетов?
Учитывая, что более 70 миллионов населения страны осталось за линией фронта на оккупированной территории, а также все сложившиеся в той поре условия, вряд ли можно было изыскать такую возможность.