- Ты… ты подонок, Солнцев! Я не верю ни одному твоему жалкому словечку! – крикнула она.

- Ты обижена, я понимаю, - я устало вздохнул. – Но не устраивай истерику, ладно?

Дам совет: никогда, слышите, никогда не говорите девушке не устраивать истерику. Это повлечет за собой ужасные события. Это еще хорошо, что у меня в руках были только пионы и она хлестнула меня ими по лицу, а если бы у меня была, например, табуретка? Она бы снесла мне голову! Женщины в гневе - страшная вещь.

- Истерику, говоришь, не устраивать?! Вы посмотрите на него! Я еще не истерю, к твоему сведению! – она снова ударила цветами. – А ты последняя тварь, ещё посмел сюда явиться!

- Ну всё, сушите весла, - тихо пробормотала Романа, с интересом наблюдающая за картиной.

- Ты не знаешь, как я истерю. Я прошу, просто оставь меня в покое, Ярослав. Я не хочу тебя видеть и слышать. Мне больно, понимаешь, больно? - на глазах Влады начали проступать слезы. - Просто оставь меня, уйди. Иди к своей Мариночке или еще к кому-то, а про меня просто забудь.

Девушка со своей хомячьей силой толкнула меня в груди и пустилась наутек. В обычной ситуации и с обычной девушкой я бы рассмеялся. Но Влада не обычная. Она - особенная.

- Влада, стой! – я бросился за ней. – Владислава, не будь идиоткой, - она припустила еще быстрей. Я не стал бежать за ней и остановился. Я громко говорил, зная, что это услышит не только Влада, но и все остальные люди, ждущие автобусы.

– Я люблю тебя, глупая. Всегда любил и буду любить. Как бы ты не хотела от меня избавиться, у тебя просто не получится.

Она остановилась. Влада вздохнула и собралась снова убежать, но я воспользовался ее остановкой и подойдя к ней, развернул к себе.

- Дурочка моя маленькая, - с улыбкой сказал я. Из ее глаз градом лились слезы.

Нет, я не могу видеть женские слезы. Женщины слишком эмоциональны. Они могут из малюсенькой проблемы раздуть такого слона, что все проблемы меркнул по сравнению с ним.

Единственный способ успокоить девушку, в особенности такую, как Влада, это не дать его говорить, то есть занять ей рот. Э, нет. Не тем, чем вы подумали. Нет. Не-ет, слышите, нет! Поцелуем ее заткнуть!

Я притянул синеволосую к себе и осторожно поцеловал (ее руки все еще были свободны, а это значит, что она может меня поцарапать ногтями). Она соленая. Чертовы слезы. Пару секунд Влада не сопротивлялась и даже отвечала. Но, видимо, у нее в мозгу опять что-то щелкнуло и начало-ось. Но за это я ее и люблю, эту маленькую бешенную истеричку.

- Что ты творишь, умалишенный? Я же сказала меня не трогать! - завопила она, отталкивая меня.

- Таааак, - протянул я. Как говорится, если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. В нашем случае, Магомет - это я, а Влада - гора. Эверест, блин. – Мне это уже надоело. Ты – моя! Понятно? Хочешь того или нет, я часть твоей жизни, и ты от меня не избавишься!

Меднякова замешкалась, а это дало мне шанс схватить ее и закинуть на плечо. Если честно, то сейчас я сам себе напоминал парня кавказской национальности. С букетом и девушкой на плече. Не хватает только братков на приоре.

- Ты меня достал, придурок! Поставь меня сейчас же! – я сделал вид, что не слышал ее возгласа. – Ярослав! Ты что, оглох?! Отпусти меня. Сейчас материться начну!

- Да на здоровье, малышка, матерись, - усмехнулся я, шлепнув ее по заднице.

В ответ она долбанула меня ладонью по руке. Я хмыкнул и как ни в чем не бывало продолжил идти дальше.

- Эй, гастарбайтер! – я, конечно, не понял намека, но возражать не стал. Пусть хоть как называет, главное чтобы была рядом. – Я буду петь!

- Как скажешь, малышка, - кивнул я. Я никогда не слышал как она поет. Может как-нибудь споем с ней дуэтом?

- Скоро рассвет, выхода нет, Ключ поверни и полетели, - завопила она. Так, я забираю свои слова обратно. Дуэта из нас не выйдет. Влада поет как… не хочется ее обижать, но поет она, мягко сказать, отвратно. Бедная песня Сплина!

Заметив, что я не подаю вида, хотя внутри все кипело сказать ей прекратить, Меднякова замолчала.

- Что это ты притихла? – осведомился я.

- Переворот замышляю. Мне надоело, что ты мной командуешь. Я хочу решать за себя сама. А ты мне даже поплакать вволю о своей одинокой судьбе-судьбинушке не дал. Прискакал весь такой идеальный! А я может в девках остаться хотела? – затараторила девушка. И тут же добавила: - И вообще, я тебе не верю и с тобой не разговариваю! Вот!

- Ладно, - пожал я плечами.

- Ладно?

- Да, - невозмутимо ответил я.

- Грррр! Как меня это достало! Я с ним не разговариваю, а ему всё равно! Что с тобой, парень? Головушкой ударился, бедняжка, - ее холодные пальцы коснулись спины. – Ну, ничего, миленький. Я добью, чтоб не мучился!

Я вымученно вздохнул. Синеволосая снова предприняла попытку побить меня. Нравится ей, что ли?

- Ты знаешь, что мои родители с тобой за такое сделают, а?! Одна организует тебе хранение наркотиков, а другой за это посадит. Тебе хана, Солнцев, понял? Ты меня понял? - снова завела свою тираду она.

А я что? Знаете, какой верный способ разозлить девушку? Правильно, не реагировать на ее слова.

- Эй, я с тобой разговариваю!

Я снова промолчал. Влада поерзала у меня на плече и начала.

- Ну всё-оооо! Ты меня разозлил, дебилоид! Отпусти меня сейчас же!

Я покорно снял ее с плеча и опустил на землю. Пусть думает, что она тут главная. Самое важное, это дать понять девушке, кто тут хозяин. И пусть она себе думает, что она всем заправляет. Но мы-то знаем, что это не так.

- Отлично! – буркнула она. – А теперь я выскажу тебе все, что думаю о твоей жалкой подлой душенке!

- Сначала ты меня послушай, дорогая моя Владислава, - почти пропел я. – Я уже сказал, что ты – моя. Я люблю тебя и не хочу потерять, - Влада не поднимала на меня глаз. Я легонько встряхнул ее за плечи. - Смотри мне в глаза, пожалуйста, я собираюсь многое сказать тебе, - она со злостью подняла глаза и теперь с вызовов смотрела на меня. И что ты собираешься ей сказать, Солнцев? – Я уже терял тебя, забыл столько важного, упустил столько моментов. Я не хочу, чтобы это повторилось. Ты должна научиться верить мне и не рубить с горяча. Одно из моих сильнейших желаний – это построить Наше совместное будущее. Я люблю тебя.

Девушка ошарашенно глядела на меня. Я был поражен точно также. Я никогда не слышал от себя таких слов. Вот что творит с людьми любовь, господа.

По щекам Влады начали течь слезы с новой силой. Она закрыла рот руками и пыталась скрыть рыдания. Ее глаза метались из стороны в сторону. А вот это уже истерика.

- Я… люблю… тебя, - сквозь рыдания произнесла она. Она задыхалась от недостатка воздуха и теперь тихонько икала. – Прости меня…

- Маленькая дурочка, - я притянул ее к себе. Почему если женщина вбила себе что-то в голову, это потом очень трудно выкурить? – Не смей больше убегать, поняла?

- Ага, - кивнула она, впиваясь пальцами мне в спину.

- И не изображай из себя сильную. Сильным буду я, а ты будь милой нежной девочкой, коей и являешься, когда не бузишь, - улыбнулся я и потрепал ее по волосам.

- Ты пацанских пабликов начитался? – с упреком спросила она.

- Нет, - пробормотал я, положив подбородок ей на голову.

- Хорошо, - всхлипнула она, уткнувшись холодным и мокрым носом мне в шею.

- Вот и чудно, девочка моя.

========== Глава двадцать седьмая ==========

Во мне кипели эмоции. Безумная смесь страстей, захвативших мою душу полностью. Украдкой посмотрев на лицо Ярослава, уверенно тянувшего меня за руку вперёд, я поняла, что внутри у него тоже не штиль.

Мы дошли лодочной станции, что меня немало удивило. Зачем мы здесь? Этот вопрос я и задала блондину, пережившему избиение букетом моих любимых пионов и мой гнев. Помимо Макса Ярослав первый парень, видевший меня в образе фурии и спокойно (!) к этому отнесся. Браво, что сказать. А выходка в стиле кавказца и длинная речь о любви поразили до глубины моего каменного сердца. Вы можете представить, что этот пошлый тип, не имеющий ничего святого, первый парень на деревне со всеми вытекающими последствиями, рок-звезда местного разлива, заядлый курильщик, балующийся выпивкой и травой, а также последнее хамло пойдет на такое ради маленькой неприметной меня. Стерпит все мои выходки и будет согласен терпеть их и в дальнейшем. И самое главное – признается в нежных чувствах!