— Леди Марен? — руки Тейге были на ее плечах, и стало только хуже. Ее рука горела, тело дрожало. — Леди Марен, вы в порядке? — она не знала, звучал ли он искренне. Ей хотелось, чтобы боль остановилась.

— Марен!

Суррей. Марен вырвалась из рук Тейге и прижалась к Суррей. Она не могла стоять сама.

— Я в порядке, — выдавила она. — Меня испугал лорд Тейге, и я споткнулась. Думаю, растянула лодыжку.

— Я должен сопроводить вас, — настаивал Тейге.

— Нет, — она отошла от него и прогнала панику из голоса. — Я справлюсь.

— Какой же джентльмен не поможет?

Она не успела отойти, он схватил ее за руку, и она закричала и отпрянула. Он словно вонзил нож в ее плечо. Такую боль она еще не ощущала. Она не угасала. Она растеклась по ее руке, груди и спине, словно сжигала ее тело. Она отошла от него, но не могла отвернуться и знала, что выдала свой страх.

Он не помогал ей, а смотрел, вскинув брови, словно обнаружил то, что его удивило. Нет, не удивило. Подтвердило то, что он уже знал. Судя по тому, как дрогнули его губы, это ему нравилось. Марен поежилась, ей казалось, что в последний раз он намеренно схватил ее.

— Марен?

Она понимала, что Суррей зовет ее, но смотрела в глаза Тейге.

— Марен!

Она повернулась с большими глазами к Суррей, но не понимала, что она там, она знала, что Тейге смотрит на нее, что боль немного угасла.

— Марен, — снова сказала Суррей. — Что такое?

Она моргнула.

— Я… — она опустила голову, придумывая, как объяснить. — Думаю, лодыжку я повредила сильнее, чем показалось.

— О, ты плохо выглядишь. Хочешь, мы тебя проводим?

Она посмотрела на Тейге, его лицо теперь было маской тревоги.

— Да, леди Марен, — Тейге шагнул к ней, и она бросилась к Суррей. — Мы вас отведем.

— Нет, — она заставила себя выпрямиться, несмотря на боль, и отошла от Суррей. — Не хочу доставлять неудобства.

Она поспешила прочь как можно быстрее, изображая убедительную хромоту. Она ушла от них подальше, рухнула на скамейку, и страх охватил ее.

Что-то точно было не так. Тейге обладал властью над ней. И это вряд ли был талисман.

ВОСЕМЬ 

Сколько бы она ни ходила в кабинет отца за последние два года, проще не становилось. Призрак отца все еще смотрел на нее с места, где он умер. Жуткие слова Филиппа все еще звенели в ее ушах.

Она пыталась подавить воспоминания, но они не слушались. Она слишком долго закрывалась от них стеной, которую боялась убрать…

Ее отец сидел за столом с книгой на коленях, пока Марен расхаживала в маленькой комнате. Она не понимала, как он сохраняет спокойствие.

Никто не видел Филиппа после того, как он покинул бальный зал, оставив ее смотреть ему вслед. Марен зажмурилась, пытаясь не вспоминать, как Керн потребовал вернуть сына, как Филипп толкнул ее за себя. Не думать о своем потрясении, о том, как застыл Филипп, отказался покидать замок, и о его взгляде, когда все закончилось. Будто она его как-то предала.

— Нужно найти его. Что-то не так.

— Нет, — сказал ее отец. — Он придет, когда будет готов.

Не это она хотела услышать. Филипп избегал ее. Это точно. Она не знала, почему.

— Марен, — вздохнул ее отец. — Он придет.

Она должна была верить в это. Иначе она…

Дверь распахнулась за ней, и она повернулась и увидела Филиппа. Она хотела подбежать к нему, обнять и сказать, что все будет хорошо, но он даже не смотрел на нее. Его глаза были прикованы к ее отцу.

— Вы знали?

Он был сам не свой. Он злился, голос был резким, а слова летели в ее отца так, словно могли его ранить.

Но ее отец сохранял спокойствие.

— Да.

Филипп сжал кулаки, костяшки побелели от напряжения.

— Почему вы мне не сказали?

— Я обещал твоей матери. Она пришла за помощью до того, как ее убили, чтобы спасти тебя от влияния Керна.

Марен поняла, что задержала дыхание. Отец всегда знал, кем был Филипп?

— Вы должны были рассказать, — рявкнул Филипп. — Особенно, когда я подрос. Я справился бы.

— Возможно, — ответил ее отец. — Но это было не мое решение.

Филипп нахмурился, а потом эмоции пропали.

— Как вы могли? — прошептал он. — Вы были мне как второй отец.

— А ты мне как сын, — ее отец замолчал. — Но даже без обещания твоей матери я бы не хотел, чтобы ты знал. Я боялся, что Керн найдет тебя.

— Он нашел меня, хоть вы и старались, — холодно сказал Филипп, его голос был неузнаваемым. — Я не прощу вас за это.

Ее отец помрачнел, ей хотелось встать между ними и все исправить.

— Прости, Филипп, — ее отец встал и прошел к двери. — Мне жаль. Я не хотел тебя ранить. Я хотел для тебя лучшего.

Он ушел, Филипп не двигался, и она не знала, что сказать. Часть ее злилась на него за то, как он обошелся с ее отцом. Часть ее понимала, что ему больно.

— Филипп?

Он вздрогнул почти в удивлении, словно не помнил, что она была здесь.

Она шагнула к нему, но он выставил руку.

— Не надо, — он долго смотрел на нее, словно не знал, кто она, и пытался понять.

— Филипп, прошу, скажи, что не так, — взмолилась она.

— Что не так? — он рассмеялся. — Как ты смеешь спрашивать?

— Потому что я не знаю, — завопила она. — Ты сейчас как незнакомец.

— Это взаимно, — он прошел по комнате и схватил ее с силой за плечи. — Почему ты не сказала мне правду? Я тебя любил. Как ты могла скрыть такое от меня?

— Я н-не знала, — прошептала она.

Он отбросил ее от себя.

— Можешь хотя бы не врать мне?

— Я не вру. Я не знала до прошлой ночи. Отец не говорил мне. Я так же потрясена, как и ты.

— Думаешь, я поверю? — он нахмурился и скрестил руки на груди. — Ты дала мне кольцо, Марен. Кольцо Керна. Твой отец сказал тебе, что это меня защитит.

Ее желудок сжался с болью.

— Отец сказал лишь, что это защитит тебя от магии, он ничего не говорил о крови Керна.

Филипп вскинул руки.

— И я его сын!

Он сжал губы, ее сердце пропустило удар.

— Ты сказала, что любишь меня, — продолжил он. — Я тебе поверил, — он глубоко вдохнул. — Я все еще верю тебе. Но любви мало, да? Страх сильнее. Ты боялась того, каким я стану, что я буду как он, как Керн. Потому ты не настаивала на помолвке.

— Нет! — крик вырвался из нее. — Ты не в себе. Ты в шоке. Слова Керна отравили твой разум. Ты злишься и…

— Да, я злюсь. Но я думаю четко… впервые.

Сила его чувств поразила ее, но она не могла сдаться.

— Мне все равно, кто твой отец. Правда не меняет моих чувств. Я люблю тебя. Поверь мне. Тебе нужно доверять мне.

— Если бы я мог, — он закрыл глаза и выдохнул.

Они долго смотрели друг на друга, а потом снял кольцо с пальца и протянул ей.

— Нет, — она отпрянула. — Оно тебе нужно. Чтобы защититься. А если Керн придет за тобой? А если…

— Я этого не хочу.

— Но это твое, — возразила она, пытаясь удержаться за что-то, воззвать к его разуму. — Я дала его тебе.

— И я его отдаю. Я не хочу ничего, что напомнит о тебе, — он оставил кольцо на столе и пропал за дверью. Он не оглянулся.

Она всегда задавалась вопросом, почему девушки плачут из-за разбитого сердца. Теперь она понимала. Она не могла это объяснить. Но с этим грудь пронзила боль, лишив ее дыхания.

Она прижала ладони к лицу, закрывшись от комнаты, что когда-то приносила ей только счастье.

Она покачала головой. Она пришла сюда не ради боли от воспоминаний. Она пришла за ответами.

Марен подвинула лестницу, взобралась по ней к книгам о магии, которые она вернула на полки после того, как выстрелы пушек сбросили их на пол. В этих книгах она искала снова и снова, надеясь, что там есть ответ, как одолеть Керна. Она знала их наизусть, так что не трогала их. Там не было ничего о силе Тейге. Она недовольно прислонилась к ним головой и выдохнула.