Нью Тхи Маи всё это видела и радовалась. Она так плясала в сердцевине тыквы, что скворец тигролова подозрительно посмотрел на неожиданно закачавшуюся тыкву.
По юноша отошёл, ничего не заметив.
По-прежнему несла река свои голубые воды, плескался в глубине зелёный дракон, а иногда по глади вод скользила рыбачья лодка, преодолевая сильное течение Красной реки. Тишина и покой царили вокруг.
Однажды на берег пришла соседка-старушка, полюбившая Нью Тхи Маи. Возле дерева, где висела тыква, она остановилась и, приложив руку к глазам, посмотрела вверх.
— О, какая хорошая тыква! Жаль только, что я мала ростом и не дотянусь до неё, — вздохнула старушка. — Сделала бы я из неё красивую мисочку и черпачок…
Тогда Нью Тхи Маи тихонько попросила дрозда, и тот клювом столкнул тыкву. Она покатилась по веткам и скользнула в руки изумлённой старушки.
Какая красивая! — пробормотала старушка. — Какая гладкая! Ну, сейчас я тебя разрежу.
И тут старушке показалось, что тыква качнулась, словно говоря: «Не надо!»
— А, пожалуй, верно: оставлю тебя такой, какая есть, — решила старушка. — Уж больно ты хороша, просто жаль резать.
И тыква снова качнулась, как бы подтверждая: «Да!»
Старушка пришла домой и положила тыкву на полку возле очага.
С того дня начались для старушки счастливые дни. Вечером она приносила в хижину охапку разных трав, а утром находила в углу готовые красивые циновки. Если кто-нибудь дарил старушке рыбу, то к утру рыба была приготовлена и сдобрена кореньями, а на столе лежало несколько пучков бетеля. Красиво завёрнутые в листочки, они быстро находили себе покупателей на базаре. Старушка не знала, кто помогает ей, и хотя не раз клялась, что будет бодрствовать ночыо и выследит неведомого покровителя, каждый раз засыпала, едва опустив голову на мягкую циновку.
Однажды, когда старушка снова пришла на базар, её товары заметил юный тигролов. Он сразу же узнал искусно сделанные пучки бетеля с буквами своего имени, и сердце его бешено забилось от радости.
— Откуда у тебя это? Кто это сделал? — спросил он старушку. — Я знал одну девушку, которая умела делать такой бетель, но она исчезла. Умоляю тебя, скажи мне всю правду!
Старушка честно призналась, что циновки и бетель она каждое утро находит в своей хижине, но сама не знает, кто их приносит. Тогда тигролов попросил ее показать свой дом.
Вечером он притаился возле плетёной стены хижины и стал следить. Старушка выпила кружку чая и вскоре уснула. Огонь в очаге постепенно угасал, только полная луна, словно повисшая на вершине пальмы, заливала землю голубовато-зелёным светом.
Лежавшая на полке тыква внезапно слегка качнулась, затем с сухим треском распалась надвое, и из сердцевины выскочила маленькая-маленькая девушка. Она прикоснулась к полу руками и стала расти на глазах, пока не превратилась в Нью Тхи Маи. Тихонько напевая песенку, Маи неслышно ступала по хижине и готовила пучки бетеля. Потом заботливо укрыла спавшую старушку.
Приближался рассвет, пала роса, начали пробуждаться птицы.
«Что мне делать? — в отчаянии думал тигролов. — Как освободить Маи от волшебных чар?»
Тут он вспомнил о скворце. Тигролов свистнул, и птица подлетела к нему. Долго шептал ей тигролов о чём-то, пока птица не поняла, чего он хочет. Слегка ударив крылом, скворец впорхнул в хижину и, прежде чем девушка заметила его, схватил сухую тыкву и попытался улететь с нею. Но сил у птицы было мало, тыква выпала из клюва и… свалилась прямо в огонь очага. Взвилось пламя. Волшебное убежище Ныо Тхи Маи свернулось и превратилось в пепел.
Чары дракона были разрушены, и девушке незачем уже было скрываться, а сильные руки юного тигролова стали её надёжной защитой.
С тех пор тигролов и Нью Тхи Маи не расставались, жили долго и были счастливы.
