— Анечка, не забудь, что мы с тобой в субботу идем к Кате … Они звали на барбекю. Последние теплые дни …

— Я не пойду. На меня не рассчитывай. Иди один, если хочешь.

— Как это? Я не понял.

— Фель, не тормози. Я сказала: не пойду. У меня другие планы.

— Какие, если не секрет.

— Не секрет. Мы с Моноло едем на пляж.

— Ты едешь на пляж с каким-то Маноло, вместо встречи с детьми?

— Ага.

— Ань, ты совсем с ума сошла. Тебе Маноло дороже нас?

— Знаешь, Фель, я всегда знала, что ты демагог. Дороже, не дороже. У меня своя жизнь, а у тебя своя. Не дави на меня. Я этого не люблю.

— Аня, сейчас уже октябрь. Что вы будете делать на пляже?

— Хорошо, папочка. Я курточку надену! Ты не видишь, какие стоят солнечные дни. Бабье лето. Вы же, небось, свое барбекю на улице будете есть, а мне нельзя на пляж? Я должна под твою дудку плясать? Не будет этого.

И тут Феликс сорвался. Он никогда ни на кого не орал, а тут … Феликс кричал Ане, что она плохая мать, что он «больше не может», но она «забывается», что она ему ни в чем не помогает, что даже тарелку за собой убрать не может, что он хочет, как лучше … Аня недоуменно смотрела на него, а потом подошла, прижалась к нему и крепко обняла.

— Не надо, Фель. Ты не виноват, но и я не виновата. Оставь меня просто в покое. Ладно? Я уже и сама не понимаю ничего.

Феликс заплакал. Аня смотрела на его вздрагивающие губы, на слезы, текущие по морщинистым, неважно выбритым щекам, на опущенные покатые плечи … Ей было его жалко, но … зачем он так с ней? Она молодая, у нее своя жизнь. Он не должен в нее лезть, не должен ей ничего приказывать и запрещать, а главное … не надо ее тащить к детям. Ей не хочется сидеть с ними со всеми за столом. Это … скучно. Аня гладила Феликса по спине, и думала, как они будут играть с Маноло в волейбол на песке, мысленно видела его бугристые мышцы и сильные коротковатые ноги. Он обещал научить ее кататься на доске. Вот что она будет делать в субботу, если погода не испортится. Феликс ее не остановит, не лишит ее «фана», удовольствия. Не пойдет она с ним к Катьке. Там только и разговоров, что про школу, про образование: дети молодцы, дети то, дети се … А про нее небось никто не вспомнит. Про ее учебу им неинтересно. Выиграла олимпиаду — как будто так и надо. С другой стороны Аня и сама чувствовала, что «да, так и надо», но не могла объяснить себе почему. Она знала и умела в сто раз больше, чем ее одноклассники, и это нормально, тут была причина … но думать об этом Ане удавалось как-то отстраненно и редко. Ей просто казалось, что родные относятся к ней невнимательно, по-другому, чем раньше, но в чем отличие Аня улавливала с трудом. Дело было не столько в них, сколько в ней самой. Ей было одиноко, в школе немного лучше, чем дома. А ладно … послезавтра за ней заедет Маноло и они поедут на его старой машине на океан. Жары не будет, но будет хороший солнечный день.

Поездка удалась. С утра Феликс позавтракал вместе с Аней, ничего они уже не обсуждали. У Ани было замечательное настроение, ей казалось, что Феликс больше не дуется, и что у всех все хорошо. К десяти заехал Маноло, она его познакомила с Феликсом и ей показалось, что Маноло ему понравился. Еще бы: такой вежливый, скромный парень, называл Феликса «сэром». Да, сэр, нет сэр … Приедем часам к шести, но вы не беспокойтесь, даже если приедем позднее … трафик… Маноло был воспитан на уровне поверхностной вежливости, но вежливость не могла замаскировать его неразвитости. Феликсу было бы трудно с ним разговаривать. Да он и не собирался, об этом Ане не стоило волноваться. Феликс Маноло не то, чтобы презирал, он его просто «в упор не видел». Кто был Маноло по сравнению с Феликсом? Сопля на палочке, причем тупая. Ну и что? Наплевать на интеллект! Или не наплевать? Аня и сама не знала.

На берегу они вытащили из машины свои сумки и пошли к воде. Было ветрено, и Аня даже накрылась одеялом. Маноло не хотел валяться на подстилке и сразу потащил Аню к группе знакомых ребят. Мальчишки возились со своими досками и обсуждали ветер. У них был один виндсерф на всю компанию. Оказалось, что Маноло умел на всех этих штуках кататься и Аня с удовольствием наблюдала за его доской. Она быстро скользила по прибойной волне и парус красиво выгибался под мощной воздушной струей. Маноло держался за скобу обеими руками и тело его низко наклонялось под разными углами к воде, иногда почти касаясь поверхности. Аня смотрела, не отрываясь на его мускулистое загорелое тело, и сознавала, что хочет его. «Господи, ну что мне его мозги? Мне же не с мозгами …» — себя обманывать Аня не считала нужным.

У ребят был мяч и они пошли всей гурьбой поиграть в волейбол. Потом они с Маноло лежали на одеяле, солнце было нежарким, ласковым. Кругом кипела пляжная жизнь, бегали собаки, за пару сотен метров от берега возвышался маленький скалистый утес, во-время отлива до него даже можно было дойти. Захотелось есть, они проехали до парка и там уселись за деревянный стол. Бутерброды с маленькими помидорами показались Ане необыкновенно вкусными. Они все запивали водой, и Маноло всерьез сожалел, что нет пива. Пиво сделало бы его еще счастливее, но и так хорошо … Они пошли погулять по лесной тропе, зашли довольно далеко, дорога шла вверх, и наконец перед ребятами показалась смотровая площадка, огороженная перилами. Оттуда открывался вид на океан и пляжи.

— Смотри, Маноло, как красиво.

— Да, тут красиво, и ветер хороший.

— Ты сюда из-за ветра приезжаешь?

— Да, а зачем же еще? Я люблю спорт. Ты сегодня не каталась, но в следующий раз, я тебя обязательно тоже на доску поставлю …

— А у нас с тобой будет следующий раз?

— А ты сомневаешься? Конечно. Правда погода может испортиться. Ерунда. Я с тобой хочу на выпускной прийти. Ты — красивая.

— Ладно, пойдем вместе на выпускной. Ты тоже красивый.

— Я знаю. Для мужчины это неважно, но … девушки меня любят. А я их люблю …

— Всех любишь?

— Всех. Но тебя больше всех. Ты — особенная, может слишком для меня особенная и умная.

— Умная? А для тебя это важно?

— Нет, не очень. Но тебе со мной будет неинтересно.

Вместо ответа Аня прижалась к Моноло и он ее поцеловал. Аня знала, что он ее поцелует. Была уверена, что по-другому и быть не может. Для них обоих это было, как начало атаки: теперь они уже целовались неистово, почти не отрываясь друг от друга. Потом Маноло увлек ее от тропы чуть в сторону и они повалились в жесткую клочковатую траву. Аня почувствовала, как он напрягся.

— Хватит, Анна, пойдем. Это неправильно. Нам пора ехать. Тут люди ходят.

— Ладно, поехали.

Аня и сама не хотела бы так комкать все, что им обоим предстояло. Что она подождать не может? Куда он от нее денется? Какая разница, что он ничего не делает в школе? Зато … зато … какой он был роскошный на доске под парусом! Ей с ним будет хорошо, она это знала. А девчонки пусть утрутся. Она вспомнила разговор в кафетерии с дурочкой Рейчел про физику, про то, что она «умная». Идиотки! Кто они все были по-сравнению с ней, с Анной Рейфман? Она с самого начала была на сто процентов уверена, что она сделает этих сявок. Маноло им всем нравится, но лежит он сейчас рядом с ней. Ну, кто бы сомневался!

В машине она думала о том, как они будут выглядеть на выпускном: она в необычном, красивом платье и он в черном смокинге, который они здесь называют «таксидо». Шикарная пара, никто от них глаз не оторвет. Уж она-то, Аня найдет себе красивое платье, не их «модное» идиотское, из атласа с широкой юбкой. О, нет … тут надо что-нибудь необычное. Аня уже планировала, что она попросит Катю или Лиду отвести ее в магазин и она даже сделает вид, что с ними советуется. Как будто она сама не понимает, что ей нужно. Интересно, а они все придут полюбоваться на них с Маноло? Да, пусть приходят, ей не жалко. Пусть гордятся ею. На «проме» ей еще все ее дипломы вручат и люди захлопают, а то … взяли моду игнорировать ее успехи. Семья называется … Про Нику и остальных они часами готовы сюсюкать, а она … не хотят признать, что она молодец.