Волки заставляли Майрико постоянно разворачивать то в одну, то в другую сторону, повадки волков были ей известны, нападёт сначала главный, вожак, а затем уж остальные. Их было много, а она одна, колдовать времени не было, да и не успела бы она каждого из оборотней упокоить, оставалось лишь ждать, когда звери перейдут в наступление, а там… Что будет потом, она не знала, понимала лишь то, что будет сражаться до тех пор, пока сможет.
На счастье Майрико уже всходило солнце, и его тело почти сразу занялось пламенем, охватив и ближайшую траву. А оборотни, как известно, огня боялись. Поэтому кольцо пришлось разомкнуть, давая тем самым женщине преимущество. Но сдаваться они явно не собирались.
Майрико лишь покрепче сжала рукоятку меча и пытаясь сообразить, как бы правильнее выбрать атаку, права на ошибку у неё не было, зверей, по-прежнему, было много, и в этом было их основное преимущество.
То, что теперь её не сжимали в кольцо агрессивно настроенные оборотни делало ситуацию не такой критической, как ранее, а когда часть волков вообще убежала, в душе у женщины поселилась надежда на то, она выберется из этой передряги живой. Но, несмотря на то, что противников поубавилось, это не мешало оставшимся зверям кидаться на некромантку не менее яростно.
И вот один из оборотней, явно целясь в горло, прыгнул, надеясь повалить женщину с ног, чёрное с серыми подпалинами тело волка распрямилось в прыжке, из оскаленной пасти капала слюна, глаза горели жаждой крови, безумные, звериные. Выучка дала о себе знать, тело женщины отклонилось в сторону, и острый меч распорол животному брюхо, заставляя раненого волка скулить, падая окровавленным клубком на землю. Остальные оборотни, поняв, что жертва не так уж проста утробно зарычали, но нападать не спешили, словно выжидая чего-то.
И тут Майрико пришла идея, которая могла стать её же спасением. Звери не спешили нападать, а волк с распоротым брюхом и вывалившимися внутренностями потихоньку затихал, пока последняя конвульсия не заставило его тело трепыхнуться и опасть бесформенной грудой мяса и костей на землю. Только это произошло, некромантка направила всю силу, что была в ней в пока ещё тёплое, но мёртвое тело зверя, силясь поднять того. Работать с подобным "материалом" было само удовольствие, поэтому вскоре тело оборотня, немного неуверенно, но всё же поднялось на лапы. Из раны на животе свисали кишки и другие внутренности, на которые прилипали сухие еловые веточки, но умертвие боли не чувствовало, поэтому ему было всё равно, а Майрико сейчас было не до эстетики, выжить бы.
Майрико удалось прикончить двоих, прежде чем из леса выскочили ещё двое, но на этот раз не волки ‒ рыси. Провыв что-то в утренний воздух, звери кинулись помогать. Видимо, что-то сообщили стае волков, и что-то явно нехорошее ‒ потому что добрая половина поджала хвосты и кинулась обратно в лес. Ну, тем проще Майрико.
Какое-то время постояв, окровавленный труп, наконец, под действием чужой воли ощерился, глядя подёрнутыми плёнкой глазами на своих сородичей и кинулся в их сторону. Некрасиво болтавшиеся органы зверя кровили, разрываясь на каждом движении, но некромантка уже не смотрела в ту сторону, времени глазеть по сторонам не было.
Поднятое умертвие уже вгрызалось в глотку одного из волков, яростно защищая свою так называемую хозяйку. Остальные животные явно слегка растерялись от подобного поворота событий, но одна из рысей, зашипев, кинулась на Майрико, пытаясь достать ту когтистой лапой. Увернуться у женщины получилось, но острые, как бритва, когти всё-таки задели её, пройдя вскользь по правому боку. Зашипев от боли, некромантка со всей силы замахнулась и перерубила кошке хребет.
Умертвие справлялось со своей задачей просто великолепно, не ощущая боли, оно бросалось на оборотней, словно в слепой ярости, заставляя тех отходить. Нежити становилось всё меньше, сейчас на поляне было три живых существа — серая волчица с рваным ухом, средних размеров рысь и сама Майрико, уставшая и с окровавленным боком. Удача явно была сегодня на её стороне, поэтому, когда последний волк-оборотень рванул в её сторону, некромантка даже не вдумывалась, как действовать, просто развернулась и подрезала зверю лапу, а затем отрубила голову. Последняя рысь, теснимая умертвием, глядя на то, как погибла волчица, развернулась и кинулась наутёк, спасаясь. Догонять её Майрико не собиралась, слишком устала, а ещё болел бок, и нестерпимо хотелось пить.
Майрико удалось доползти обратно до деревни. Вот только её никто не встречал, всё-таки было ещё утро. Сзади на поляне догорал вампирский труп. Поле битвы выглядело внушительно ‒ распоротые и окровавленные волчьи тела, одна сломанная пополам рысь. Стёршийся охранный круг. Лошадь, принадлежащая Майрико, мирно постукивала копытом, ожидая хозяйку. Кажется, в этой деревне и знать не знали о том, что произошло не так далеко в лесу.
Окровавленный бок болел, когти рыси вспороли кожу, правда, не дойдя до органов, но всё равно нанеся довольно таки сильное ранение. Если бы не спина умертвия, на которую опиралась раненая Майрико, она вряд ли бы дошла, а мёртвый волк оказался хорошей опорой.
И вот, наконец, показался тын деревни, по ощущениям, она шла вечность, хотя на самом деле это заняло не более десяти минут. Если бы на улице деревни были люди, то они бы точно испугались: окровавленная женщина в разодранной одежде ратоборца стоит, опираясь на спину явно мёртвого волка, чьи внутренности свисают из раны на брюхе, уже не кровящие, но с налипшей на них грязью, делающей зрелище ещё более омерзительным.
Зажимая одной рукой рваную рану, исходящую кровью, женщина медленно подошла к лошади, которая нервно всхрапнула от запаха мертвечины, что исходил от умертвия, Майрико выудила из седельной сумки колбочку с самым простым спиртовым настоем. Если раны не промыть, то они загноятся, вызовут лихорадку и скорее всего смерть, если неподалёку не окажется целителя. Но в этой глуши целителя точно не было, поэтому закусывая от боли губу, некромантка выливала жидкость на три длинных раны, что теперь алели на её коже. Шрамы точно останутся, хотя Майрико к ним уже привыкла, как и к тому, что боль терпеть приходится часто.
Достав несколько чистых холстин, которыми она обычно перебинтовывала грудь для удобства, женщина, поморщившись, принялась накладывать давящую повязку, пытаясь остановить кровь. Было больно. Нет, было очень больно, практически невыносимо, но спасение утопающих ‒ дело рук самих утопающих, поэтому стараясь дышать как можно глубже, чтобы унять боль, Майрико, наконец, наложила бинты и облегчённо вздохнула.
Мёртвый волчара развалился рядом, никому не мешая, лишь заставляя лошать испугано косить карим глазом. Решив, что такую тушу жаль терять, женщина пообещала, как очнётся зашить тому рану и наложить консервирующее заклятье, иметь под рукой подобное животное оказалось весьма удобно. А затем, опустившись на сено и прислонившись спиной к стене сарая, некромантка забылась тревожным полусном.
Проснулась Майрико от хлопков над самым ухом. Голубь, обычный почтовый голубь, белый с коричневым оперением по краю, красивой и тонкой окантовкой. Долетел, надо же. И почему другие письма не доходили? Может, крестьяне врут? Точно так же, как скрыли то, что здесь есть и вампиры…
К лапе птицы было привязано письмо от главы Цитадели ‒ Майрико узнала символ на восковой печати.
"Майрико! Возвращайся немедленно. Кто приказал тебе ехать в Лесовку? Я не отдавал подобных распоряжений. Немедленно домой! Уильям".
Судя по почерку и размашистой грубой подписи, глава был страшно недоволен фактом того, что Майрико здесь. Не сходилось. Приказ поступил, конечно, не от него лично, но глава обычно не был против подобного. А тут… что-то его очень разозлило, когда он узнал, куда именно отправилась Майрико.
Почерк точно принадлежал Уильяму, поэтому пожав плечами, женщина с трудом поднялась и вышла из сарая, направляясь в сторону дома Тео. Раз глава написал "немедленно", значит действительно что-то важное, и медлить нельзя. Оставалось взять мальчишку с даром и можно отправляться в путь. Особых вещей у Майрико с собой не было, поэтому сборы оказались быстрыми ‒ закинуть остатки спиртовой настойки и бинтов в сумку и всё.