Габриэлю вернули его плащ и шляпу, но он не стал их надевать, решив, что такие вещи слишком опасны для чистеньких сидений экипажа Роберта Лоренса.

— Куда теперь? — спросил отец Скарлетт, устраиваясь в карете.

— Вы говорите, что она уехала в город вместе с Джепкинсом?

Роберт кивнул.

— Да, Густермен сказал мне, что они уехали буквально за несколько минут до того, как появился я. Возможно, Скарлетт сейчас уже дома.

— У меня плохое предчувствие, мистер Лоренс, — сказал Габриэль откровенно. — У нее был такой вид… Такой решительный… Она точно что-то задумала!

— Я не понимаю, почему она поехала с Тайлером, — сказал Роберт. — Ведь вчера она бросила его у алтаря. И когда мы вернулись домой и он хотел с ней поговорить, Скарлетт заявила, что не хочет его ни видеть, ни слышать. Что же изменилось? Утром они беседовали о чем-то у нас в библиотеке…

— Я не верю этому Джепкинсу, — процедил Габриэль сквозь зубы.

Роберт Лоренс бросил на него мрачный взгляд.

— Я тоже не верю вам, месье Винсенье… если это ваше настоящее имя!

Разбойник невесело улыбнулся.

— Да, настоящее. Это фамилия моей матери! — он вздохнул. — Я понимаю вас,

мистер Лоренс, и, возможно, на вашем месте я вел бы себя точно так же…

— Вы не на моем месте, — для чего-то заметил Роберт.

— …но я люблю вашу дочь, и желаю ей счастья. И я не позволю ни единой живой душе обидеть ее. А что касается Тайлера Джепкинса, то хоть вы и знаете его с детства, это не меняет его истинной сущности. До меня дошли слухи, — не важно, каким образом, — что он предпочитает своеобразные любовные утехи. И я очень рад, что Скарлетт не стала его женой!

— К тому же, она не любит его, — добавил мистер Лоренс.

— Тогда я не понимаю, какого черта она поехала с ним в Сантвэл! — воскликнул Габриэль. — Я не верю, что из этого может выйти что-то хорошее!

Роберт Лоренс вздохнул.

— Ладно. Заедем на всякий случай к Тайлеру домой.

Воспользовавшись удобным моментом, когда Тайлер подошел к кровати, Скарлетт резко толкнула его ногой. Этот прием она уже испытала однажды на Чарльзе Грэге, но тогда ей нужно было все лишь оттянуть время до прихода Габриэля. Сейчас же оставалось надеяться только на свои собственные силы.

Удар пришелся мужчине в живот, но он, к сожалению Скарлетт, не упал и даже не покачнулся. Поведение девушки еще больше разозлило его.

— Какого черта? — воскликнул Тайлер и принялся наматывать веревки ей на ноги.

Скарлетт продолжала колотить его ступнями, правда, безрезультатно. Она плакала, просила ее отпустить. Говорила, что передумала. А потом закричала, с ужасом осознавая, что Тайлер все же выполнил свое обещание — он заставил крик вырваться из ее горла.

— Можешь кричать, сколько угодно, — прошипел он. — В доме никого нет и тебя никто не услышит! А я буду слушать твой крик с упоением!

Слезы отчаяния покатились по щекам Скарлетт.

Тайлер снова забрался на кровать и стал затягивать узлы.

Сердце девушки колотилось в бешеном ритме. Нужно было срочно что-то предпринять. Но что?

Скарлетт перебирала в голове все варианты, которые могли бы остановить Тайлера — если не совсем, то хотя бы на какое-то мгновение. Схожесть данной ситуации с той, которая уже была в ее жизни, когда Грэг женился на ней и хотел сделать своей, не могла остаться незамеченной. И сейчас девушка лихорадочно вспоминала, что говорила ему тогда.

Внезапно, когда Тайлер разорвал юбку ее платья и принялся расстегивать свои брюки, она выкрикнула то, что уж точно должно было его остановить:

— Я беременна! И если ты сейчас сделаешь это, я всем скажу, что ребенок твой! Не трогай меня!

— Лучше тебе сделать, как она говорит, Джепкинс, потому что если ты не уберешь от нее свои руки, я сверну тебе шею!

Глава 25

В отличие от минувшего дня, ночь была тихой и спокойной. Казалось бы, после пережитого сон — единственное, на что она способна. Но ее тело требовало иного. И разум, и сердце тоже. Ее душа кричала о том, что он совсем рядом, всего лишь этажом ниже. Но в то же время так далеко…

Габриэль все еще злился на нее — Скарлетт чувствовала это. Она видела это в его взгляде, пока они ехали к ней домой. Когда она спрыгивала со ступеньки экипажа, он поддержал ее, и в его прикосновении отразилась вся та душевная боль, которую принесло ему ее предательство. Боль, грозящая превратится в физическую, если они в ближайшее время не предпримут что-нибудь. Если ОНА не предпримет!

Часы внизу пробили полночь, а Скарлетт все еще стояла у окна в своей комнате, глядя на то, как мороз рисует замысловатые узоры на стекле.

Она понимала, почему он всполошился. Причиной тому был не только тот факт, что Скарлетт лежала в постели Джепкинса, но и то, что именно она сказала Тайлеру перед самым появлением Габриэля. Он думал, что она беременна! И сейчас терзался сомнениями, как ему поступить. А Скарлетт не спешила его разубеждать. Возможно потому, что и сама не была уверена в неправдивости своих слов.

Девушка вздохнула. После приезда домой они долго ссорились. Оправдания Скарлетт не произвели на Габриэля должного эффекта — он все еще был неприступным, как стена. Она убежала из гостиной вся в слезах, закрылась в своей комнате и не вышла к ужину. И все это время пыталась найти ответ на вопрос — что же ей делать?

Почему мужчины не хотят, чтобы их женщины были готовы ради них на все? Ведь это только доказательство ее любви к нему! Неужели она совершила ошибку?

Отец сказал Габриэлю, чтобы тот был готов взять на себя всю ответственность за будущее Скарлетт. Он тоже считал, что скоро станет дедушкой. Элизабет пребывала в шоковом состоянии, потому с ее стороны возражений насчет брака Скарлетт и Габриэля не было.

Девушка внезапно улыбнулась. То, что они оба раньше считали непреодолимой преградой, теперь казалось сущим пустяком. Она не знала, что там Габриэль рассказал Роберту Лоренсу, но тот явно проникся симпатией к разбойнику.

Скарлетт прислушалась к царящей во всем доме тишине. Всего несколько ночей назад она в это же время пробиралась к Габриэлю, находившемуся в комнате для гостей, и провела там с ним незабываемые часы любви. А сегодня она едва не предала его, и теперь не знала, как сможет растопить ту ледяную преграду, которую он воздвиг вокруг себя.

Немного подумав, девушка набросила халат поверх ночной рубашки и скользнула в темноту коридора.

Как она и ожидала, дверь в библиотеку оказалась открытой. Там горела свеча, а в камине еще пылал огонь. Спиной к ней в уютном отцовском кресле сидел спящий Габриэль. У него на коленях осталась открытой книга, которую он не дочитал. Скарлетт притворила за собой дверь и подошла ближе, любуясь игрой огненных бликов на бронзовой коже разбойника. Сейчас, вымытый после тюремной камеры, в чистой старой одежде Роберта Лоренса, он казался совершенно другим человеком. Создавалось впечатление, что Габриэль как отец семейства наслаждался тишиной библиотеки, пока его жена, дети и слуги мирно спали. Хотя, нет, жена не спала! Она, то есть Скарлетт, пришла сюда, чтобы разбудить его и позвать в спальню.

Дыхание девушки сбилось, когда она представила себя женой Габриэля. Она уже не раз думала об этом, но никогда еще подобная картина не являлась ей так отчетливо.

Скарлетт присела на корточки у кресла, убрала книгу и положила голову разбойнику на колени. Не замечая, что мечтает вслух, она шептала:

— У нас был бы свой дом — с библиотекой, камином и вот таким вот креслом. Мне не нужно ничего, кроме тебя. Если ты не любишь выделяться среди других людей, мы могли бы жить без слуг. Я бы научилась готовить, убирать и шить одежду, а ты бы зарабатывал деньги. Мы бы любили друг друга, и я бы всегда слушалась тебя.

— Правда? — голос Габриэля среди тишины раздался особенно громко. — А что еще?

Скарлетт вздрогнула и подняла голову, встретившись с ним взглядом.

— Ты не спишь?

— Что еще? — повторил он свой вопрос. Девушка вздохнула и согласилась на продолжение игры.