— Я не понимаю, — сказала она, удивленная тем, насколько знакомым и интимным было его прикосновение.

— Резьба на дереве. Это символ охотников на медведей. Он был здесь, когда вы приехали?

Теперь Сиси поняла. Потрясенная, она уставилась на закорючки на стене, которые образовывали символ. Похоже на примитивное солнце, как рисунки у древних племен.

— Не знаю, — сказала она ему. — Сейчас, слишком тепло, чтобы разжигать огонь.

— Ни один медведь не стал бы здесь спать, — заявил Маркус со стальным выражением лица. — Это катастрофа.

Он, наконец, уделил ситуации то внимание, которого она заслуживала, но Сесилию это не утешало. Все хуже, чем она могла себе представить. Охотники на медведей смертельно опасны. Она провела рукой по резьбе, в животе появился ком.

— Вот почему они меня не взяли. Я не медведь.

— Хорошо, что я здесь, — сказал мужчина. — Я могу попытаться отследить их.

Это означало, что он сам столкнется с охотниками на медведей, но Сиси не протестовала. Тройняшки там. Глубоко вдохнув, Маркус учуял запах семьи, а затем вышел на улицу. Она последовала за ним и встала на крыльце.

— Что я могу сделать?

— Жди здесь, — приказал он, а затем обратился, став большим черным медведем с той же долей непокорности, что и его человеческая форма. Издав рык в сумерках, показывая свое превосходство, Маркус понюхал воздух, запоминая запах семьи лучше, словно ищейка, и бросился прочь, снова оставив Сиси одну в хижине.

Охотники на медведей. Сесилия не могла в это поверить. Она слышала истории о них, когда была маленькой, они — монстры, из кошмаров для медведей-оборотней, но Сиси никогда не думала, что столкнется с ними во взрослом возрасте. Их не так много. Они прятались в уголках по всему миру, следуя своим извращенным идеалам. Охотники на медведей считали, что все медведи-оборотни должны исчезнуть. Это их цель, но она не знала почему. Сесилия знала, что, хотя их число сокращалось, вынуждая ездить небольшими группами, создавая сеть охотников, они сильны. Охотники преуспели больше, чем потерпели неудачу. Куда больше.

И у них Йоханссоны.

Прошли часы. Осознав, что с момента исчезновения семьи прошел почти целый день, Сесилия отказалась ждать. Может, она и не медведь, но охотники тоже не оборотни. Она хотела сражаться. Это черта, которую они с братом разделяли.

Девушка направилась в лес в том же направлении, что и Маркус. Отпечатки его лап были хорошо видны на земле, что свидетельствовало о его огромных размерах. Следуя за ними, она внимательно следила за окружением. Глубоко в лесу она почувствовала на себе тяжесть взглядов, как и накануне. Кто-то наблюдал за ней, но не нападал.

— Маркус, где ты? — Прошептала она, укутавшись во фланелевую рубашку.

Она нашла его одного под большим дубом, который возвышался над лесом вокруг него. Все еще в медвежьей форме, он лежал неподвижно, копье торчало из его спины. Подавив крик, Сесилия подбежала к нему и провела рукой по его густой шерсти, не зная, что делать. Маркус оставался неподвижен… Девушка приложила руку к его морде, молясь, чтобы почувствовать его теплое дыхание на своей руке.

Но ничего не почувствовала.

Глава 3

Отказываясь признавать, что Маркус мертв, Сесилия приложила его огромную лапу к своей щеке, чтобы проверить, есть ли пульс. Его не было. Медведь был теплым, но в нем не осталось жизни. Убитая горем, она отпустила его лапу.

Как обычно, гнев возобладал над страхом. Она вытащила копье из его спины и бросила далеко в деревья, надеясь, что оно каким-то образом поразит того, кто это сделал. Затем, Сиси упала рядом с ним, ее руки затерялись в шерсти, тогда она начала плакать, гнев был недолгим.

Она плакала о жизни, которую потерял Маркус. Плакала о Майкле и Йоханссонах. И она плакала, потому что не знала, что еще сделать. Она могла взять минивэн и уехать, но это похоже на предательство семьи.

Но больше всего она оплакивала Маркуса.

Он был незнакомцем, но все же человеком. Его жизнь достойна ее слез. Закрыв глаза, Сесилия прижалась головой к его меху. Когда она плакала, ее охватило странное ощущение, похожее на дежавю, которое она испытала ранее. Умиротворение, только заставляло ее рыдать еще сильнее. Вес под ней изменился, Маркус снова стал человеком, хотя он все еще был мертв. Перерыв, все, что нужно Сесилии, когда она осталась. Девушка попятилась, вытирая слезы, пытаясь думать.

Она должна уйти отсюда. Кто бы это ни сделал, он недалеко. Сиси готова противостоять им, но на своих условиях.

«Не в лесу», — размышляла она, — «нужно вернуться в хижину», — думала Сесилия, — «и продолжить поиски семьи по следам Маркуса».

— Как тебе это удалось? — Мужчина, очень похожий на Маркуса, спросил у нее за спиной.

Она резко повернулась к нему. К ее недоверию, Маркус сел, оперев голову о руку, как будто страдал не более чем от головной боли, а не был мертв.

— Ты в порядке! — Заплакала девушка.

— Да, но каким образом? — Спросил он. — Как ты исцелила меня?

Она не понимала, о чем он говорит.

— Я этого не делала, — сказала Сиси. — Ты, должно быть, исцелился сам. Это оборотень в тебе.

— Но я думал…, — он отрицательно покачал головой. — Не имеет значения. Важно то, что семья все еще жива. По крайней мере, я так думаю. Я выследил их, но потом попал в засаду.

— Что случилось? — Спросила девушка, успокоенная новостью о том, что Йоханссоны живы.

— Не уверен. Странно. Я увидел старика, который просто сидел здесь. В его глазах отражалась мудрость, и он не казался враждебным. Копье, вонзившееся мне в спину, вот, что было враждебно. Должно быть, здесь еще кто-то был. Я споткнулся и упал.

Ужасно это слышать, но Маркус жив.

— Мы должны идти, — решила она, шагнув в противоположном направлении. — Мы не знаем, сколько у нас времени, прежде чем они сделают что-то ужасное с семьей.

Маркус схватил ее за руку.

— Не думаю, что мы сможем, — сказал он ей. — Я потерял все следы. Они исчезли.

Сесилия ему не поверила.

— Обоняние медведя не имеет равных себе в природе.

— Знаю. Думаю, старик имеет к этому какое-то отношение. Он что-то сделал, чтобы убрать следы, я уверен.

— Мне все равно, — настаивала девушка. — Мы знаем, что они направились в этом направлении. Мы продолжим поиски.

Маркус отказался отпустить ее руку. Он схватил ее, сдерживая, словно смирительная рубашка, для ее же безопасности.

— Это не «Выследи и найди», Сесилия. Здесь происходит что-то большее. Если мы хотим спасти семью, мы должны выяснить, что именно. Провести разведку.

— Это то, чем ты занимался в армии? — Спросила она, все еще не представляя себе Маркуса, как солдата, получающего приказы от высшего командования. — Разведка?

— Я много чего делал в армии. Хорошее. И не очень.

Он говорил с глубоким сожалением. Сиси потянулась к нему.

— Ты спасал человеческие жизни.

— Я их забирал. Война — это нелегко.

— Нет, — согласилась она. — Совсем, нелегко.

Его хватка приобрела новый смысл, словно Сесилия стала его якорем, удерживающим мужчину. Головокружительно. Не раздумывая, она поцеловала его. Маркус явно не джентльмен, он поцеловал ее в ответ, его язык доминировал над ее. Он притянул ее к себе и зажал между дубом и собой, прижимая свое тело к ее, отказываясь прервать поцелуй. Было немного больно, но Сесилии понравилось. Ласки девушки стали напористее.

Она знала, что они не должны делать этого, не в этой ситуации, но она нуждалась в освобождении от этих мук. Ее тело жаждало Маркуса. Желая большего, чем его поцелуи, Сиси стянула с него футболку, обнажив твердые мышцы его живота. Ее киска запульсировала, посылая дрожь по позвоночнику, когда она провела пальцем по его животу, чувствуя, как его член прижимается к ней через джинсы, толстый и твердый, как и его пресс.