* * *
Я рассказал вам три печальные истории. И вы, наверное, подумали: грустный человек этот Андерсен!
Так знайте: вот что писали о нём сто лет назад: «У нас в Дании никто не умеет улыбаться подобно Андерсену».
И в сказках его тоже всегда чувствуешь эту светлую улыбку.
Ну, вспомните хотя бы «Огниво» — сказку о солдате и трёх собаках.
Огниво
Давным-давно в городе Копенгагене король Христиан IV построил круглую башню. И с той поры эта башни стояла на главной городской площади.
Торжественно и сурово смотрела она на маленькие копенгагенские домишки, и те смущенно жались по углам площади, боясь подступиться. И в самом деле, разве мог хоть один из них сравниться с величественной башней?! Почти все черепичные крыши копенгагенских зданий были похожи на бабушкины чепцы. И только круглую башню венчало нечто подобное рыцарскому шлему. А ведь давно известно, что всё высокое, рыцарское внушает уважение.
Поэтому не только дома, но и все жители Копенгагена гордились своей каменной громадой. И лишь одно обстоятельство смущало их…
У каждой достойной башни есть свои мрачные легенды. Но что могли рассказать о своей копенгагенцы?
В 1716 году, например, на башню въехал верхом русский царь Пётр I.
Это смешно? Это красиво.
Но где же мрачные события?
Текло время, текла пода в каналах, а долгожданные события не свершались.
И тогда копенгагенцы поклонились сказочнику.
«Уважаемый господин Андерсен, — сказали жители Копенгагена, — очень просим вас сочинить что-нибудь мрачное о нашей круглой башне.
Андерсен, конечно, очень хотел помочь родному городу.
Он очень любил свой город, склонённый над водой каналов, свой маленький Копенгаген.
Андерсен смотрел на него, и ему казалось, что город тихо дремлет, чего-то ждет, о чем-то мечтает… Может быть, о том времени, когда он станет большим, знаменитым и принесет славу своей стране, своему народу?..
Но сколь ни пытался Андерсен сочинить страшную легенду, мрачные мысли так и не шли в голову.
А честолюбивые сограждане торопили: «Когда же? Когда же?!»
И, наконец, Андерсен решился.
Долго-долго писал он сказку. Однако, когда закончил, то весьма удивился. Ни о башне, ни о самом Копенгагене там не было ни слова.
«Что же делать?» — подумал Андерсен. Подумал и вдруг расхохотался: «А что если сравнить глаза собаки с башней? Правда, нелепо, но зато так неожиданно, и невольно запомнит каждый».
И великий сказочник так и поступил.
Тогда копенгагенцы очень обиделись.
Но теперь… Теперь все знают о той круглой башне, похожей на собачий глаз.
И если кто-то приезжает в Копенгаген, он первым делом идет на площадь, чтобы посмотреть на это чудо.
Так вот что наделал Андерсен своей сказкой. Он не только прославил башню, но и на целое столетие удивил людей!
Доллар Андерсена
Обычно говорят: Андерсен умер бедняком. Но это немножко не так. И даже совсем неверно. После его смерти остался доллар.
Вы скажете, очень мало. Но сегодня многие богачи Копенгагена говорят: все наши миллионы мы отдали бы за доллар Андерсена.
Чудаки?! О нет!
Лучше послушайте. Грустному Андерсену всегда жилось нелегко. А одной зимой так плохо, что он даже не мог выйти из дома — не было пальто.
И сказочник сердился:
«Каков мир? — думал он. — Я дарю ему сказки, дарю радость, а он, он не хочет подарить мне даже старенькое пальто… А может быть, это плата за шутку. Недавно я написал о голом короле. И вот теперь я тоже почти голый сказочник. Голый сказочник…» — Андерсен вновь повторил это слово и вдруг рассмеялся.
…Великое торжество. Столь великое, что на площади собрались все зеваки Копенгагена. Раскрыв от любопытства рты, точно жерла маленьких пушек, они встают на цыпочки и спрашивают: «А что, что там?»
А там, под громкую медь оркестра, возлагают на чело Андерсена тяжёлый венок. Худенькие поэты, вытянув гусиные шеи, бормочут хвалебные стихи. А толстые министры говорят пышные речи: «Наш Андерсен — это слава Дании!..»
И вдруг в середине речи тихий голосок. Это из толпы выглянул какой-то мальчик и смущённо произнёс: «Да он почти раздет, наш великий Андерсен, а на дворе зима».
И Андерсен вновь захохотал. Так смеялся он до самого вечера.
И на улице уже стали останавливаться прохожие и тоже неизвестно чему улыбаться. А к ночи, наверное, смеялся весь Копенгаген.
Но вечером в доме сказочника внезапно раздался звонок, и торжественный почтальон протянул письмо.
Писатель быстро вскрыл конверт и… покраснел. На его ладони лежал доллар.
Да это же милостыня! Обессиленно он опустился на стул и… вдруг заметил. Из конверта выпал маленький клочок бумаги, исписанный детским почерком.
Так значит доллар совсем не милостыня короля, графа, лорда? Нет, нет! Просто один мальчик из Америки прислал ему свои сбережения.
И последняя тучка ушла с лица Андерсена. Он улыбнулся. Ну что же, пусть нет пальто, но зато — любовь и чудо!
Вот почему все копенгагенские богачи сегодня завидуют Андерсену. Долларов у них миллионы, но такого доброго нет.
* * *
Конечно, трудно сначала понять, каков был Андерсен на самом деле. И какие писал он сказки…
Знаешь ты, например, как льют колокольчики? В каждый колокольчик обязательно добавляют каплю серебра. Вот он и звенит…
Если в смешную сказку добавить каплю чистой грусти, она тоже зазвенит.
Всякий раз после сказки Андерсена вы словно слышите звон, долгий и робкий. Потом можно даже забыть, о чём она, но робкий звон навсегда останется в сердце.
И если затем когда-нибудь добрые воспоминания тронут ваше сердце, оно вновь зазвенит, и вы опять вспомните вашего Андерсена.
Вот почему его сказки нельзя разделить на грустные и весёлые — они все просто прекрасны. Так прекрасны цветы, прекрасны деревья, прекрасна наша далёкая детская жизнь.
Гадкий утёнок
Говорят, у нежной сказки должно быть красивое имя. Одну из своих лучших сказок Андерсен назвал «Гадкий утёнок». И, однако, нет в мире прекраснее её. Целое столетие люди плачут над ней от радости и горя.
Возблагодарим же за неё Ганса Христиана Андерсена и попробуем узнать историю сё создания. Она проста.
Однажды датского сказочника попросили написать автобиографию. А именно: почему он стал сказочником. Андерсен долго мучился, кусал перо. Он не знал, с чего начать. И вот, когда он, наверное, в сотый раз укусил своё пёрышко, пришла, наконец, та далёкая, далекая фраза: «гадкий утёнок». Так его кто-то назвал в детстве. С этого-то всё и началось.
Да-да, тогда у маленького Андерсена рос длинный нос. А его уши походили на маленькие крылышки. Мать, правда, не очень огорчалась: подумаешь, был бы ум в голове. Но соседи, соседи думали совсем другое. И маленький Андерсен часто плакал, а потом от обиды вдруг начинал мечтать…
Обычно он делал это в сумерки. Тогда стихало и смолкало все. И каждый звук был полон затаённого смысла. И будто говорил ему: «Утешься». Что бы ни случилось, он непременно вырастет красивым принцем: пунцовый плащ, бархатные сапоги, а главное, главное у него будет нормальный нос и нормальные уши.