- Так вот,- начал Грачев,- есть у нас вакантная должность коменданта …

- Есть такая,- подтвердил проректор.- Никак не подыщем человека-ставка, сам понимаешь, низковата.

Грачев пощипал клинышек бородки, помолчал, словно решая, говорить ему или не говорить.

- Так вот,- повторил он,- знаю я одного парня, который на эту должность согласен.

- Так в чем же дело?

- А в том, что парень этот из заключения вернулся. Сидел за … драку. По молодости, по глупости, как говорится. А вообще-то неплохой. Образование незаконченное среднее имеет, сирота, работать рано пришлось. Жена у него есть. Сам энергичный, разворотливый. Помочь бы ему надо на ноги встать. Как вы думаете, Николаи Иванович?

Троицкий потер подбородок, ответил осторожно:

- Положение, действительно щекотливое. Но!Принять … А тем более на подобную должность. Чуть что - за него отвечать придется. Ты вот, например, ручаешься за него?- Проректор в упор посмотрел на Грачева.

- Я?.. Да, пожалуй… Иначе бы и не пришел к вам.

- Что ж, это уже другой поворот. Тогда последний вопрос: какие у тебя причины за него хлопотать?

Грачев развел руками.

- Из, так сказать, соображении человеколюбия.

- Кроме того, и парень стоящий А ошибок в молодости кто не делает? К тому же, говорят: за битого двух небитых дают.

Главбух умолк. Проректор сказал задумчиво:

- Пословица-то верна. И гуманность-вещь в нашей жизни необходимая. Даже неизбежная… Но оставим пока этот вопрос философам. Сдается мне, что ты о чем-то умалчиваешь. Так? Давай уж начистоту. Родня он тебе, что ли?

- Что ж, пусть будет начистоту,- вздохнул Грачев.- Дело тут, Николаи Иванович, гораздо сложнее и упирается в вопросы не философии, а морали … Хлопец этот мне не родственник. Когда его судили, я, как свидетель этой неприглядной истории, о которой рассказывать не хочется, давал показания. И… э-э… малость переборщил. В общем, парень получил несколько больше того, чем заслуживал. Я такого поворота не ожидал, но было уже поздно … - Главбух сокрушенно развел руками и заключил:- Так что я перед ним в большом долгу,

Николаи Иванович!

- Вот это похоже на истину,- Троицкий стукнул костяшками пальцев по столу, словно поставил точку.-Ну, ладно, согласен. Веди своего парня. С отделом кадров я поговорю. О судимости, конечно, распространяться не стоит, а то парень будет чувствовать себя не в своей тарелке.

- И я так думаю,- быстро согласился главбух.- Так он скорее привыкнет тут, осмотрится, пооботрется … а там видно будет.

- Решено.

- Ну, как?

Иван глянул в ожидающие глаза жены и широко улыбнулся.

- Все в порядке, Машенька! Приняли.

На сердце у нее потеплело, а в глазах сразу защипали слезы. Может быть, оттого, что впервые за последние годы увидела она, как муж улыбается, а может, от его ответа, такого долгожданного.

Он молча привлек ее к себе, сказал чуть укоризненно:

- Тут радоваться надо, а ты в слезы!

Маша подняла лицо:

- Смешной! Это же я от радости …

Не отпуская, он поцеловал ее в щеку, посмотрел на легкие морщинки у переносья, подумал: «Это - из-за меня … Так настрадалась».

- Теперь все будет хорошо, Машенька. Заживем спокойно, как все люди. Будет у нас сын. Потом домишко поправим … Или продадим, другой купим, получше. А пока деньги будем понемножку откладывать. Правильно я говорю?

Жена прижалась к его крепкой груди, прошептала:

- Все правильно, Ванюша. Ведь должно же и у нас быть свое счастье. Ну, хоть небольшое, но свое! Я тебя так ждала, так ждала!.. Боюсь только - должность теперь у тебя ответственная, вдруг опять что-нибудь случится? И сам не будешь виноват, а другие подведут.

Брови его строго сошлись.

- Этого не случится. Хватит с меня. Раз пролетел, второго не надо.

- Ну, не будем больше об этом,- жена мягко высвободилась из его объятий,- давай ужинать, ты ведь, наверно, и не обедал сегодня?

- Нет,- признался Иван.- Как-то не до этого было.

ГОРЯЧИЕ ДНИ

В работу ему пришлось впрягаться сразу. Троицкий сам объяснил новому коменданту круг обязанностей . Он водил Ивана по всему главному корпусу университета, показывал аудитории, комнаты для занятий, лабораторные помещения, говорил:

- Вот, Иван Никифорович, наше с вами хозяйство. Как видите, немалое. И наша задача - держать все это, как говорится, в боевой готовности, чтобы хватало оборудования, мебели, не протекали потолки, не дуло в окна, не сыпалась штукатурка. Следите. Работы много, конечно, но вы не бойтесь. Есть поговорка: глаза страшатся - руки делают. Так-то … Что понадобится-обращайтесь к снабженцу или, в край нем случае, приходите ко мне.

Для начала Иван принял склад, навел в нем порядок. Там хранились в основном строительные материалы: щиты сухой штукатурки, цемент, алебастр, доски. Троицкий мягко предупредил:

- Старайтесь вести строгий учет. При приеме и выдаче материалов документацию оформляйте сразу, а то задним числом сделать это иногда бывает очень трудно.

- Хорошо, Николай Иванович,- ответил Вихрастов.-Только в документации-то я как раз слабоват. Никогда не приходилось с этим дело иметь …

Проректор улыбнулся:

- Ничего в этом сложного нет. Выберите вечерок-другой как-нибудь на днях, попросите Викентия Лукича потренировать вас. Он ведь, кажется, вам благоволит?-Троицкий хитровато глянул на завхоза.

Иван смутился, не зная, что ответить.

- Ну-ну!- ободрил проректор по хозчасти.- Нечего стесняться… В общем, в документации вы обязаны разбираться.

После «тренировки» Иван почувствовал себя значительно уверенней.

Учиться новому делу пришлось на ходу. Приближалось начало занятий!, а часть аудиторий! еще не была отремонтирована до конца: когда старый комендант по болезни неожиданно вышел на пенсию, работы кое-где были приостановлены из-за отсутствия материалов. Теперь Иван снова вызвал штукатуров и маляров и возобновил ремонт.

Работа в гуще людей захватила его, и молодой комендант частенько брался не за свое дело. Так, однажды Троицкий застал его со стеклорезом в руке и покачал головой:

- Иван Никифорович!- он сокрушенно крякнул.-Похвально, что вы принимаете близко к сердцу стекольное дело, но у вас внизу целая бригада штукатуров простаивает - ждет материалов. Так что вы, дорого И, распорядитесь там … А стеклорез вручите кому-нибудь из подсобников, кто потолковее.

Совету Вихрастов последовал, однако и после этого попадался Троицкому то с водопроводной трубой на плече, то с ящиком известки, то проректор видел его за переноской батареи парового отопления.

Ему отвели отдельный кабинет, где помещались шкафы с архивами и оставалось достаточно места для большого стола и двух стульев. Предметом особой гордости Ивана стал телефон. На звонки он отвечал сначала так: «Комендант университета Вихрастов Иван Никифорович у телефона…» Потом Маша, не раз звонившая ему с работы, посоветовала сократить эту пышную формулу до простого: «слушаю».

Одним из первых посетителей кабинета был Грачев. Войдя, он осмотрел обстановку, затем обратился к Вихрастову:

- Ну-с, мои дорогой, как устроился?

- Спасибо вам, Викентии Лукич. Устроился замечательно.

- Работа нравится? Бежать не собираешься?

- Что вы, что вы!- замахал руками Иван.- Лучше и не придумать. Только трудновато с непривычки.

- Ну-ну,- пробормотал Грачев и, не сказав больше ни слова, вышел.

Часто заходил сюда Троицкий, всегда начинавший разговор с вопроса: «Как настроение?.. » По утрам появлялись в кабинете временные рабочие.

Постоянно окруженный людьми, Иван быстро втягивался в жизнь большого университетского коллектива. И поэтому, может быть, он, как и все административные работники, ощутил такую приподнятость настроения, когда первого сентября широко распахнулись двери главного корпуса и шумный поток студентов ворвался в здание. Это были не смирные, тихонькие абитуриенты, безмолвными тенями скользившие недавно по коридорам.