В январе 1918 года при электротехническом отделе ВСНХ была создана и начала работать комиссия по обследованию источников энергии России. В Петрограде, при Северном совете народного хозяйства, в Москве, в Донбассе, на Урале были организованы комитеты по электрификации с участием лучших научных и технических сил. Повсюду разрабатывались проекты гидроэлектростанций и электростанций на местном топливе (уголь, торф). Весной 1918 года по инициативе Ленина был утвержден план по строительству электростанций на Волхове и Свири. Волховская ГЭС проектировалась мощностью около 45 тысяч киловатт.

В 1918 году зародилась идея обуздания Днепра – создания Днепровской гидростанции, начались исследования и проектные работы по подготовке ее строительства. Шли разговоры о сооружении Шатурской и Каширской (построена в 1922 году) электростанций[30].

В конце 1918 года был создан Центральный электротехнический совет, задачей которого явилось «наилучшее и скорейшее разрешение технических и сметных вопросов в области нового электростроительства». В его составе были крупнейшие ученые и специалисты. Развернулись обширные исследовательские работы по электрификации всей страны. Творческим напряжением рабочих то там, то здесь зажигались «лампочки Ильича». Советские люди вынашивали проекты великого строительства социализма и боролись за них, несмотря на холод, голод, небывалые лишения.

В первые наиболее тяжелые два года Советской власти – 1918 – 1919 – на электростанциях страны было введено 3500 киловатт новых энергетических мощностей. Цифра небольшая, но начало электрификации положено. После окончания гражданской войны это начало вылилось в грандиозный, а по мнению известного английского писателя Г. Уэллса, даже сверхфантастический, план ГОЭЛРО. Разработанный по инициативе Ленина и под его непосредственным руководством, план ГОЭЛРО явился предшественником и первоосновой знаменитых «пятилеток» Советского Союза, жизненность которых доказала превосходство социалистического общества перед капиталистическим и сыграла огромную роль в борьбе между социализмом и капитализмом во всем мире.

Идеи Ленина о создании крупной машинной индустрии и электрификации страны легли в основу строительства социализма и коммунизма в нашей стране.

В 1920 году, выступая на VIII Всероссийском съезде Советов, заслушавшем и одобрившем план ГОЭЛРО, Ленин говорил: «Надо добиться того, чтобы каждая фабрика, каждая электрическая станция превратилась в очаг просвещения, и если Россия покроется густою сетью электрических станций и мощных технических оборудований, то наше коммунистическое хозяйственное строительство станет образцом для грядущей социалистической Европы и Азии» [Л: 42, 161].

Немеркнущая ленинская идея электрификации стала «стержнем строительства экономики коммунистического общества, играет ведущую роль в развитии всех отраслей народного хозяйства, в осуществлении всего современного технического прогресса»[31].

Создание новой, социалистической дисциплины и организации труда

Исключительное место в программе социалистического строительства В.И. Ленин отводил борьбе за четкую организацию труда, за новую сознательную трудовую дисциплину.

В марте 1918 года вопросы эти были поставлены в решениях VII съезда РКП(б) «О войне и мире» и IV Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов «О ратификации Брестского договора». Обе резолюции написаны Лениным.

На VII партийном съезде Ленин говорил:

«Последняя война дала горькую, мучительную, но серьезную науку русскому народу – организовываться, дисциплинироваться, подчиняться, создавать такую дисциплину, чтобы она была образцом. Учитесь у немца его дисциплине, иначе мы – погибший народ и вечно будем лежать в рабстве» [Л: 36, 23].

Вот какое огромное значение Ленин придавал организованности и дисциплине! Особенно в нашей стране, где большинство населения было мелкими производителями. «Мелкобуржуазные гидры», по словам Ленина, охватывали отдельные прослойки рабочих, и спекуляция врывалась «во все поры общественно-экономической жизни» [Л: 36, 297].

Вопросы о новой трудовой дисциплине, о социалистической организации труда с применением научных методов начиная с весны 1918 года Ленин постоянно и горячо отстаивал в жесточайших дискуссиях с левыми эсерами, «левыми коммунистами», как важнейшую и неотложнейшую задачу «гигантской трудности», но зато и благодарную. Лишь с практическим ее решением будет вбит, отмечал Ленин, «последний гвоздь в гроб погребаемого нами капиталистического общества» [Л: 36, 385 – 386].

Ленин неустанно доказывал, что успех социализма немыслим без победы пролетарской сознательной дисциплинированности над стихийной мелкобуржуазной анархией. «…Только тщательная постановка дела учета и контроля, только строжайшая организация и трудовая дисциплина приведут нас к социализму. А без этого социализма нет» [Л: 36, 258], – говорил он на заседании ВЦИК 29 апреля 1918 года. Ленин подчеркивал коренное различие между организацией труда в советском обществе и в обществах эксплуататорских. Крепостническая организация труда была основана на дисциплине палки при крайней забитости трудящихся и издевательстве над ними горстки помещиков. Капиталистическая организация общественного труда держится на дисциплине голода при темноте и забитости громадной массы трудящихся, которых грабит и над которыми издевается кучка капиталистов.

Коммунистическая же организация общественного труда основана на свободной и сознательной дисциплине самих трудящихся, свергнувших иго помещиков и капиталистов. Эта новая, высшая дисциплина труда может развиваться только после победы социалистической революции, когда рабочие сами становятся хозяевами жизни, работают на себя, на общество.

Новые трудовые навыки ввести немедленно после ломки старого, капиталистического уклада хозяйственной жизни было невозможно. Они создавались и укреплялись в борьбе со старыми традициями, привычками и косностью. Не все рабочие могли сразу осмыслить отличие труда для себя, для своего класса в новых условиях диктатуры пролетариата от труда на хозяина в условиях капитализма.

Н.К. Крупская вспоминала:

«Ко мне в Наркомпрос приходило много народу – рабочие, работницы, солдаты. Рассказывали, что обыски рабочих при выходе их с фабрики, широко практиковавшиеся до того времени, были отменены. „Что мы воры какие, что ли? позволим себя обыскать! Мы теперь хозяева на заводе!“ – с гордостью говорили рабочие. Но часто понимали они слово „хозяин“ очень упрощенно, мелкособственнически. Помню… одна работница жаловалась мне, что ее рассчитали за то, что она отрезала себе кусок материи на платье. „Неужели нельзя, мы же хозяева“. Нужен дома инструмент, а почему же не взять из завода напильник, долото. Отношение к труду первое время было также своеобразное. Приходит ко мне работница, рассказывает, что они не работают сегодня. „Почему?“ – спрашиваю я. „У всех дел дома много набралось. Теперь мы хозяева: хотим работаем, хотим нет. Вот и постановили – сегодня не работать!“… Такие „фактики“ напирали со всех сторон»[32].

По словам Н.К. Крупской, Владимир Ильич внимательно анализировал эти факты, связывал их с общими вопросами и борьбу с таким отношением к общественной собственности, к труду ставил во главу угла очередных задач Советской власти.

В этих фактах Ленин видел и продолжение борьбы против «старой, принудительной помещичье-капиталистической дисциплины», поэтому считал ее пока естественной, потому что новой, социалистической дисциплины еще не было. Но Ленин твердо был уверен, что она вырастет, сложится в ходе дальнейшей революции.

Так беспредельно и глубоко верил Ленин в рабочий класс, в народ, верил в то, что он обязательно осознает свое настоящее, достойное хозяина положение на производстве и изменит отношение к труду, к общественной собственности. Надо только настойчиво и упорно воспитывать это новое, непривычное для рабочего отношение.