Я, не обращая внимания на летящие мимо меня стрелы парней, повернулся в сторону чернеющего моря всё же ненавистных мне существ (надо же, я думал, давно уже эта ненависть превратилась в простое отвращение) и вскинул руки. Наверное, можно было не применять такой жест, но мне так легче концентрироваться.

На этот раз глаза можно было не закрывать — образ все еще крутился на краю сознания. К тому же я видел, как все происходило на самом деле, в реальности, а это очень помогало. Вторая волна огня далась намного легче первой. И, что удивительно, я не ощущал никакой слабости или потери энергии. Хотя и чувствовал, что немного потратился.

Подозреваю, что мой огонь не самый обычный. Всё-таки у гармов своеобразное отношение к боли, а тут они, полыхая, как спички, чувствовали, как минимум, сильный дискомфорт. А если говорить открыто, то после того, как я тушил огонь, только единицы вставали на ноги, остальные так и оставались лежать на земле, грязными, воняющими паленым мясом кучами.

— Идани!

Я резко обернулся, отчего длинная коса хлестнула меня по руке.

Стрелы у парней кончились, поэтому они побросали луки и повыхватывали мечи. К нам по стене неслась целая толпа гармов.

Я раздраженно цыкнул и вышел вперед. Везде я не успею, погибших будет очень много, но не могу же я разорваться, в самом деле.

Вскинув руку я, толком не создавая образ, подумал о том, что желаю бегущим гармам смерти. С кончиков пальцев сорвались нити молнии. Даже в таком шуме послышался треск и тихий щебет.

Бегущие гармы будто споткнулись, а потом затряслись. Я же держал руку, представляя, как молния перескакивает с одного гарма на другого и убивает их. Я так увлекся, что остановился только тогда, когда услышал рядом крик Трамирона.

Повернув голову так, что, я могу поклясться, послышался хруст, увидел, как тот смотрит теперь в другую сторону, судорожно сжимая рукоять меча. Что ж, с этой стороной покончено, вернемся к прерванному занятию. Поморщившись от легкой боли в руке, тряхнул ею, словно сбрасывая последние искры.

В новом мире я до этого момента не магичил еще так долго, как в этот день. Попробовал воздушную платформу, но она оказалась не очень удобной. Мало того, что силы больше забирала, так еще в самый неподходящий момент меняла форму. Всё-таки сконцентрироваться в подобных условиях сложновато. Особенно, когда тебя то и дело зовут, дергают, кругом стоит вонь и крики.

А вот каменные пики оказались весьма полезными. Оказалось, что контролировать каждую пику вовсе не нужно. Наверное, сказались мои тренировки на камешках, когда я делал из них колючих ежей.

Для создания пик, я посылал магию расстилаться по земле тонким слоем, потом представлял, как магия впитывается в землю и общая картина острых земляных кольев, резко вырастающих вверх. Эффективно, но очень шумно. Гармы не помирали сразу от такого, они вертелись, крутились, и оглушительно верещали.

Поначалу я думал, что задохнусь от вони, а потом решил, что обязательно оглохну.

Иллайри изредка подбирали колчаны со стрелами у мертвых людей, которых на стенах было предостаточно. Конечно, они использовали эти стрелы по назначению. Я думал, они бросили свои луки, но нет, таскали с собой.

Я пару раз отвлекался на то, чтобы поглядеть на них, удостовериться, что все нормально. Белые, глаза дикие, губы бескровные, растрепанные, но сосредоточенные. Думаю, что Трамирону надолго хватит благородства и волнения за чужих ему людей. Я ошибался.

В какой-то момент мы услышали грохот. Крики усилились.

— Ворота открыты! — вскричал Трамирон, глянув вниз, а потом сорвался с места в сторону лестницы.

Я сам не понял, как оказался рядом с ним. Схватив его за шиворот, остановил и встряхнул, как щенка.

— Стоять! — рыкнул я, забрасывая его себе за спину. — Позади меня!

На секунду мне показалось, что время словно замедлилось, стало тягучим, как чуть загустевший мед. Мысли в голове метались, образы мелькали один за другим.

Платформа перед нами буквально выскользнула ниоткуда, замирая в нескольких сантиметрах от пола. Шагнув на нее, я хмуро глянул на парней.

Трамирон ожег меня взглядом, яростно тряхнул головой и первым запрыгнул на платформу. Следом за ним залезли и близнецы.

Платформа тут же взвилась в воздух, отчего любителям пощекотать нервы себе и другим пришлось слегка присесть, чтобы не свалиться. Я гневно смотрел на них, управляя магией одними рефлексами.

Внизу уже шел бой. Люди отчаянно сражались, погибая от когтей и клыков гармов. Но все равно они не пускали их далеко, хотя мне отчетливо виделось в этом отчаянная обреченность. Гармов слишком много, людей просто рано или поздно сметут.

Я мельком увидел Гилиома. Он остервенело махам мечом. Я скривился. Ну куда лезет? Не воин же видно, просто маг.

— Назад! — крикнул я, невольно усиливая голос магической энергией. На пару секунд все даже остановились.

Гилиом все понял быстро и правильно. Он схватил какого-то мужчину за руку и дернул его назад. Остальные, видимо, видели мою магию, поэтому они постарались хоть как-то перестроиться. Получалось плохо, но мне нужно было, чтобы люди не смешивались с гармами.

Мне кое-как удалось отделить ветром одних от других. Парочка гармов затесалась к людям, но там им быстро наделали новых отверстий, причем били все, кто был поблизости. Я хмыкнул и опустил платформу так, чтобы мы оказались между гармами и людьми.

Представив эту картину, глухо застонал. Так геройствовал я только в далекой молодости своей второй жизни. Впрочем, я до самой смерти оставался увлекающимся и немного безрассудным. И ведь ничем не вытравишь это из себя. Даже годы не помогают.

Итак, у нас тут толпа гармов, сзади напирают еще. Вопрос: что делать? Можно пускать понемногу и убивать, но… Я поднял голову, смотря, как со стен кое-где спускаются прорвавшиеся твари. Верно, так дело не пойдет. Нужно запечатать ворота.

Представлять порывы ветра было еще проще, чем стену огня. Кое-как мне все-таки удалось сдуть гармов к воротам. Правда, вымести полностью, было весьма сложно, учитывая, что сзади на гармов напирали их товарищи, искрение не понимающие, почему вошедшие до этого кубарем летят назад. Я справился с этой задачей, медленно сходя с платформы и ступая ближе к воротам. Когда удалось вышвырнуть последнего, я создал самый сильный порыв ветра, который отшвырнул гармов, как можно дальше. Мне нужно было хотя бы несколько секунд.

Подойдя к воротам, я положил ладони на обломки. Магия преобразования — она всегда мне отлично удавалась, хотя я больше всегда любил именно стихийную магию, боевую.

Изломанные ворота потекли, распадаясь и превращаясь для начала в бесформенную массу, а потом постепенно начали возвращать свою форму.

Мимо просвистела стрела. Почему-то я был уверен, что выпущена она рукой Трамирона. Я не мог отвлечься, создавая ворота заново, а потому делая их металлическими. Не навсегда, их хватит часов на шесть, а потом они снова превратятся в груду обломков.

Всё. Я выдохнул, опуская руки и поворачиваясь. Хотелось бы мне немного передохнуть, но я увидел, что на стенах люди по-прежнему борются, а гармы всё пребывают и пребывают. Некогда отдыхать. Все потом. Успеется.

Стремительно шагнув на платформу, которая (к моему удивлению!) даже не изменила форму, я поднял ее вверх и направил к тому месту, где гармов лезло больше всего.

Нельзя было просто взять и сдуть. Там же люди. Проблему решили иллайри, расстреляв гармов издалека. Вот, теперь можно воевать дальше. Странно, но раздражающая поначалу битва, всколыхнула что-то во мне.

Подойдя к краю стены, я растянул губы в оскале и вытянул руки вперед.

— Горите, проклятые черти, — прошептал я, сосредотачиваясь.

Сейчас, главное, победить, остальное — потом. И отдых, и питье, и еда, и разговоры. Все это будет позже, нужно просто выстоять и сохранить как можно больше жизней. Неважных для меня жизней, но важных кому-то другому. Может быть, я когда-нибудь об этом пожалею, но когда это будет и будет ли вообще — еще вопрос.