Затем был снова Алжир. Здесь легион собирался прочло обосноваться. Навеки, как строили планы его заправилы. До победы алжирского народа, как оказалось в действительности…

В разные годы в легион вели и разные дороги. Вначале он формировался из остатков разбитых наполеоновских армий. После 1917 года он пополнялся за счет белогвардейского отребья и других врагов Советской власти, вышвырнутых вон революцией. После второй мировой войны сюда хлынули недобитые эсэсовцы, гитлеровские преступники, прятавшиеся от возмездия за свои злодеяния. Они составили большую часть легиона. В нем нашли свое место уголовники из разных стран, лица, не имевшие средств к жизни в «свободном мире». Сюда попадают искатели приключений и обездоленные, задавленные жизнью люди. Известны скандальные случаи вербовки в легион молодых людей из Бельгии, Франции и других европейских стран с помощью шантажа и обмана, вина и наркотиков. Запутавшись в цепких сетях вербовщиков, они превращались в орудие тех, кому требовалось убивать восставших алжирцев, вьетнамцев, гвианцев…

Со временем Иностранный легион превратился в основной резерв самой махровой реакции, в рассадник фашизма не только в Алжире, где обосновались лагеря наемников, но и в самой Франции.

Зловещую роль играл легион в попытке империализма Франции задушить национально-освободительную борьбу алжирского народа, вспыхнувшую в 1954 году. Легион стал главной картой реакционных алжирских генералов и полковников, создавших в середине 1961 года секретную вооруженную организацию ОАС, ставившую цели не допустить предоставление независимости Алжиру и установить в самой Франции военно-фашистский режим. Оасовцы действовали методами массового террора. Для совершения убийств, взрывов они вербовали «активистов» преимущественно из наемников Иностранного легиона. А когда начались франко-алжирские переговоры о прекращении огня, то реакционеры именно в легионе видели силу, способную сорвать эти переговоры. Науськанные вожаками, парашютисты Иностранного легиона объявили о своей готовности «сесть на Париж». Они ждали сигнала в своих казармах в полной боевой готовности. Транспортные самолеты стояли на аэродромах — с работающими моторами, а из окон казарм неслись пьяные голоса парашютистов, оравших популярную в то время песню «Я не жалею ни о чем». Они ждали приказа генерала Салана, главаря фашистского заговора против французского и алжирского народов, чтобы обрушиться вооруженной лавиной на метрополию, нанести решающий удар по ее республиканскому строю. А когда единое массовое выступление французских трудящихся сорвало попытку фашистского переворота в стране и террористы из ОАС начали свой «фестиваль бомб» во Франции и Алжире, именно из легионеров составлялись наиболее активные боевые группы ОАС, именно легионеры стали «героями» многочисленных процессов об убийствах из-за угла, покушениях, поджогах, взрывах.

Как известно, террор не помог, не помогли и наемники. В марте 1962 года были подписаны Эвианские соглашения о прекращении огня и самоопределении Алжира, а еще через два месяца Алжир праздновал завоевание своей независимости. И пришлось Иностранному легиону убираться из страны, на земле которой он был создан более века назад и где пролил потоки крови мирных, невинных людей.

Легионеры попытались обосноваться во «французской» Гвиане, но отношение населения страны к наемникам было настолько враждебным, что от этого намерения пришлось отказаться.

Тогда профессиональные убийцы облюбовали остров Корсику. Здесь и были созданы их лагеря. Говорили, что такое соседство «даст импульс» расцвету экономики острова. «Импульс» не замедлил проявиться. Но какой! С появлением «белых кепи» мирные корсиканцы были буквально терроризированы. В содружестве с местными бандитами легионеры стали систематически совершать ограбления, насилия, убийства. «Слава» о их бесчинствах стала отпугивать иностранных туристов, чьи посещения были одним из существенных источников дохода жителей острова.

Позднее новая база легиона была создана в Джибути, столице Французского Сомали. Насилия, грабежи, расстрелы мирных жителей, строительство тюрем и концлагерей — вот чем занимались в этой стране солдаты Иностранного легиона.

Есть мрачная символика в том, что после изгнания французских колонизаторов из Алжира Иностранный легион одну из своих баз устроил в маленьком городке Обане под Марселем, где в годы второй мировой войны размещался гитлеровский концентрационный лагерь — «лагерь смерти», как их прозвали во всей Европе. Там пытали и уничтожали заключенных, среди которых было немало французских патриотов — участников движения Сопротивления. Сегодня методы гитлеровских извергов изучаются и берутся на вооружение наемными вояками.

Легион существует. В немалой степени тому способствует легальный статус наемников во Франции, хотя говорить и писать о легионе там не принято. Посетить лагерь легионеров постороннему человеку можно не иначе, как с разрешения военного министра Франции.

Легион, в рядах которого насчитывается около 8 тысяч наемников, хотя по названию и французский, однако по составу больше похож на иностранный. Кроме французов, которые составляют около 40 % легионеров, здесь служат англичане, ирландцы, португальцы, итальянцы, греки, арабы, шведы, американцы и лица других национальностей. Все они живут и действуют под вымышленными именами.

Контракт на службу в легионе наемник подписывает на 5 лет, после чего может выйти в отставку, с фальшивыми документами и под чужим именем.

Есть в легионе наемники, которые решились остаться в нем на всю жизнь. Такие обычно делают себе на руке наколку — «Великий неизвестный». Насчет величия профессионального убийцы говорить не приходится, а вот что касается «неизвестного», так это точно. Легионер на всю жизнь теряет свое имя, имена отца, матери, теряет национальность, теряет родину. Как же это должно быть страшно для человека — всю жизнь оставаться среди людей неизвестным!

В легион поступают, как правило, те, кто морально созрел для этой профессии. Убедительной иллюстрацией этого служит случай, описанный итальянским журналом «Мессаджеро».

Париж. Понедельник. Точно по расписанию поезд № 343 Бордо — Вентимилья отходит от платформы. В одном из купе сидят четыре парня: завтра они должны явиться в казарму города Оба ни для сдачи экзаменов на пригодность к службе в Иностранном легионе. Все четверо пьяны, как, впрочем, и сопровождающий их сержант. В купе рядом разместились шесть пассажиров, среди них двадцатидвухлетиий алжирец Хабиб Гримци. Четверо волонтеров Иностранного легиона горланят, пристают к попутчикам, потом обнаруживают Гримци и избивают его. Начальнику поезда удается увести пострадавшего, но двое из четверки отыскивают его в головном вагоне, вновь избивают и выбрасывают на полном ходу из поезда. Позднее один из убийц заявит в полицейском участке: «Я был пьян. И вдруг — араб. А я духа арабов не выношу».

Можно ли сомневаться, что, если бы дело об этом убийстве не дошло до суда, кандидаты в легионеры блестяще бы сдали свои экзамены: ведь жестокость — основная черта наемных убийц.

Многие легионеры с трудом выдерживают срок, установленный контрактом. Немало и таких, которые, решив покончить с ремеслом наемных убийц; бегут из лагерей и боевых формирований.

— И что тогда? — спросили одного из дезертиров.

— Будет погоня, — сказал он. — Если не повезет и настигнут, то преградят дорогу и скомандуют: «Руки вверх!» Не поднимаешь — получай пулю в лоб.

— А если беглец поднимет руки и покорно сдастся? Простят?

— Уж лучше сразу пулю, если бы знать, какой кошмар придется пережить.

Это говорили они уже потом. Их можно понять, если послушать, как отбывал наказание в исправительном лагере наемник под кличкой Марсель Террье (его подлинная фамилия стала известна позднее — Мишель Трувэн), который, не выдержав жестоких условий и издевательств командиров, бежал из французского Иностранного легиона и был схвачен. Его потрясающий рассказ был опубликован во французском журнале «Пари-матч».