Конечно, нам не стоит чересчур волноваться за этих людей. Если им здесь что-то не нравится, то когда они окажутся здесь, у них будет право удалиться, уйти в другое место и оставить нас наслаждаться нашей жизнью, а они могут отправиться куда-нибудь, где создадут свой собственный унылый вакуум и будут жить в нем».

В глазах моих друзей появился такой озорной огонек, что я рассмеялся.

«Знаешь, Роджер, – сказала Рут, – монсеньор очень силен в таких вещах. Он завоевывал внимание общественности, будучи пастором, и здесь делает то же самое, только совершенно по-другому. Он знает, как трудно добиться того, чтобы люди отказались от старых и ложных взглядов и обратились к истине, и это очень его волнует. Возможно, это расплата, если можно так выразиться, за контакты с Землей. У меня контакт не такой тесный. Я посещаю земной мир время от времени вместе с монсеньором, только чтобы посмотреть, что там происходит и передать привет друзьям.

Мысли очень реальны, Роджер, – продолжала она, – они могут достигнуть нас с Земли так же легко и верно, как наши мысли здесь достигают друг друга. А наши могут дойти до земных людей, хотя они не отдают себе в этом отчет».

«Возможно, это объясняет мои ощущения. Я не знаю, как это описать, но меня словно что-то тянет, если вы понимаете, о чем я, какое-то побуждение пойти – сам не знаю, куда. Ох, это все так неопределенно. Я как-то странно себя чувствую. Я не болен, но мне беспокойно».

«Бедняга Роджер, – произнесла Рут, – я думаю, мы можем без труда поставить тебе диагноз. Причина в твоих друзьях или родных, а, может, и тех и других вместе, посылающих тебе грустные мысли. Это естественно, что они печалятся о тебе, но их печаль неглубока, иначе ты почувствовал бы ее гораздо острее, и это было бы мучительно. Я сомневаюсь, что это чувство будет становиться сильнее, но если такое все же произойдет, скажи нам, Роджер, и мы поможем тебе рассеять его. Ты сам лично ни о чем не сожалеешь?»

«Нет, Рут, спасибо».

«Хорошо, это упрощает дело».

«Мне кажется, мы немного ушли в сторону от вопроса Роджера. Ты помнишь, Рут, сразу по прибытии сюда мы обсуждали причудливые представления об ангелоподобных существах с крыльями? Странная мысль, не правда ли, Роджер? Единственное объяснение, которое приходит в голову, это то, что раньше люди, особенно художники, задавались вопросом, как передвигаются эти ангелоподобные существа. Перемещение с помощью ног казалось слишком земным. Но если исключить ноги, то что остается? Ничего, насколько я понимаю. И вот тут-то художникам и пришла в голову мысль.

Ангелы должны как-то передвигаться, они не могут быть вечно прикованы к одному месту. Это, пожалуй, и навело какого-то гения на мысль об огромных крыльях у обитателей духовного мира. Я думаю, у Сатаны они тоже были, потому что ему необходимо быть очень мобильным, чтобы быстро и легко находить и губить души, как говорится в одной славной молитве.

Ты можешь представить себе что-либо более громоздкое и неуклюжее, чем пара огромных крыльев, закрепленных у тебя где-то в области лопаток? Я не могу».

«Я могу себе представить, что стая ангелов, пролетая, поднимает ужасный ветер».

«Роджер, я боюсь, ты в высшей степени непочтителен, называя большую группу ангелов стаей».

«А как тогда это назвать?»

«Я не знаю. Трудно подобрать слова для того, что не существует, разве что, может быть, в поэтическом смысле. Но ты прав в том, что большая компания ангелов – это звучит лучше, чем стая – создает помехи в атмосфере. Об этом художники не подумали. Удивительно, как эта идея укоренилась и сохранилась до наших дней. Обычный способ изображения существа из этого мира – а нас все еще не считают людьми, а только полулюдьми – с двумя большими крыльями. Даже в символическом смысле это неудачная идея. В качестве индивидуального средства передвижения крылья бесполезны, а мы сами с точки зрения анатомии выглядели бы уродами. Мы явно не созданы для того, чтобы иметь такой аппарат, несмотря на то, что в духовном мире много чудес.

Ангелы со своими фантастическими крыльями – это одно из самых вопиюще неправильных представлений об истинном положении вещей в духовном мире. И неудивительно, что, в конце концов, после всех этих фальсификаций на нас на Земле смотрят как на полулюдей. Чем выше мы поднимаемся в духовном развитии, тем более мрачными и тем менее похожими на людей мы им представляемся. Кто-нибудь из вас видел, особенно на кладбище, изображение ангела или его скульптуру с улыбкой на лице? Улыбка кажется недостаточно божественной. Ну, разве это не ужасно? Скажи, Роджер, а ты рад, что здесь все так, как есть, а не так, как думают некоторые люди?»

«Очень», – согласился юноша.

«Тогда аминь!» – воскликнула Рут.

«В противном случае нам бы пришлось расширить дверные проемы, чтобы в них проходили наши крылья. В данном случае, Роджер, истина лучше вымысла, и она в том, что самый лучший и быстрый способ перемещения в этом мире – это мысленный процесс. А теперь я предлагаю тебе попробовать».

«Что мне нужно делать?»

«Просто немного подумать. Тебе не следует волноваться. Всем рано или поздно приходится пробовать. Мы с Рут были очень довольны результатом, когда нам это удалось в первый раз. И с тобой будет то же самое».

Мы сидели на траве, и я предложил Роджеру пожелать оказаться под деревом в четверти мили от нас.

«Тебе не нужно прилагать слишком больших усилий, старина. Просто подумай о том, что хочешь оказаться вон под тем деревом или где-нибудь еще. Я предлагаю дерево, потому что оно недалеко, и ты нас оттуда легко увидишь. Благополучное отправление – считай, половина пути. Мы с Рут отправим вмести с тобой свои мысли. А теперь, давай».

Конечно же, он сразу исчез из виду, как мы и ожидали, и мы увидели его вдалеке под деревом, откуда он помахал нам рукой. Мы помахали ему в ответ и через мгновение присоединились к нему.

«Ну, как, понравилось, Роджер?», – спросила Рут.

Юноша улыбнулся: «Нет ничего приятнее – секунду назад я был там, и вот уже здесь. Это чудесно. Какое удивительное ощущение свободы! Хотел бы я попробовать такое на Земле. Боже мой, мою мать это напугало бы до смерти»

«На Земле это и возможно, и невозможно. Там это коренным образом изменило бы жизнь. Здесь это часть жизни, так было и так будет всегда».

«Мне тут пришла в голову одна вещь, – сказал Роджер. – Я могу заблудиться? Я имею в виду, если я вдруг потеряю контакт с вами или Рут, что будет?»

«Ты имеешь в виду, – ответил я, – что мы с Рут отведем тебя в какое-нибудь место, а затем исчезнем, предоставив тебя самому себе?»

«Да, именно это».

«Вот тогда ты сам и решишь эту проблему. Однако не волнуйся. Мы не собираемся бросать тебя на произвол судьбы.

А теперь о том, что может произойти. Предположим, ты не сможешь вызвать в мыслях воспоминание о нашем доме – а это связующее звено между всеми нами. Если дело действительно дойдет до этого, тебе нужно будет сосредоточить свои мысли на Рут или на мне, и ты сразу увидишь и почувствуешь ответ, и тогда, где бы мы ни были, ты можешь оказаться рядом с нами. Я говорю «можешь», потому что это не значит, что окажешься, потому что мы можем помешать этому или отправить кого-нибудь, чтобы он не позволил тебе сделать этого. Видишь ли, дружище, мы с Рут проникаем в некоторые неприятные уголки духовного мира, о которых мы тебе еще не рассказывали, и тебе там делать нечего.

Где бы мы с Рут ни находились, мы все время будем поддерживать с тобой мысленный контакт. Конечно, ты не забыл наш дом, его расположение и окружение, поэтому проблемы не возникнет. Но все же, если ты забудешь, то есть еще дом Сияющего Крыла и его очаровательной семьи. Ты наверняка сможешь вспомнить все, что ты там видел, это будет твое убежище на случай провала в памяти, и он о тебе позаботится.

Нужно учесть еще одну вещь, о которой мы отдельно не упоминали. Это то, что провалы в памяти здесь невозможны. Это полностью и окончательно решает твои проблемы. Ты ведь не забыл наш дом и все, что к нему относится?»