"И чего они добиваются? Суицида? — Ливиан грустно улыбнулась, — Это бессмысленно. Тогда что?.." — она не успела найти ответ на свой вопрос. Мысли девушки прервал шум шагов. Они эхом отдавались от стен. Медленные. Уверенные. Зловещие. Ливиан услышала их задолго до того, как незнакомец предстал перед ней. Это означало, что помещение, где бы оно ни находилось, достаточно большое, и уйти отсюда тихо будет сложно. Она опустила голову, выжидая подходящий момент. Для чего? Кто знает. Но сдаваться было слишком рано.

— Очнулась? — голос, который услышала Ливиан, был неприятным. Наигранная властность и самоуверенность отдавала фальшью, точно расстроенный инструмент. Она не стала отвечать, ровно как и поднимать взгляд. Незнакомец выждал паузу, ожидая хоть какой-то реакции от пленницы. Ливиан хмыкнула про себя. Наверняка его задело ее поведение. Пришлось сдерживаться, чтобы не засмеяться на самом деле. В конце концов, незнакомцу пришлось заговорить, плохо скрывая свое недовольство, — Не знаю, куда подевались Кастор и Поллукс и почему не выполнили мой приказ, но как говорится, если хочешь что-то сделать, делай это сам… — он издал тяжелый вздох, и Ливиан сжала зубы. Демон опустился на корточки прямо перед ней, вынуждая посмотреть на него, — Прости за такое грубое обращение, но ты не оставила мне выбора. Твой рассудок уже покидает тебя. Я не смогу тебя остановить, никто не сможет, кроме тебя. Остановись, пока не поздно, Ливиан. Люди, демоны, судьба самой Земли сейчас в твоих руках. Ты можешь спасти или уничтожить — иного не дано. Когда ты перестанешь себя контролировать, окажется слишком поздно. Как только ты потеряешь последние крупицы разума, у тебя останется лишь одно желание — убивать. Тебе будет все рано, знаешь ты этого человека или не знаешь, любишь или ненавидишь, плохой или хороший, взрослый или ребенок, животное или человек — ты уничтожишь все… Если у тебя осталось хоть что-нибудь, чем ты дорожишь, что хочешь защитить, пожалуйста, убей себя, Ливиан. Только так ты убережешь их и себя… — Демон замер, вглядываясь в лицо девушки. Он пытался прочесть по нему хоть что-нибудь. Через мгновение плечи девушки начали подрагивать, но не от слез, а от судорожного, безумного смеха… Демон шокировано раскрыл глаза. Такого он никак не ожидал.

— Ты просишь меня пожертвовать собой во блага мира? Мира, который лишил меня воспоминаний, жизни, и самой себя? Ради таких, как ты? — Ливиан сплюнула под ноги демону, с усмешкой наблюдая за тем, как брезгливо морщится его лицо, в то время, как он отпрыгивает в сторону, будто от огня, — Ты жалок. Мне не о чем с тобой говорить. Ты просто трус!

— Мне жаль, что тебе предстоит умереть, но такова судьба, — Демон нацепил на лицо непроницаемую маску и поднялся во весь рост, возвышаясь над девушкой. Ей пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы окатить его волной презрения. Между этими двумя повисло напряжение и неприкрытая вражда. Но они здесь были не одни… Ливиан не могла почувствовать еще двух демонов, ровно как и ее враг. Они не знали, что совсем скоро он выйдет из тени… Знакомые голоса пронзили тишину, как клинок. Они заставили похитителя вздрогнуть и покрыться испариной от страха, а Ливиан перевести недоуменный взгляд. Один за другим близнецы покинули свое укрытие в тени, направляя пистолеты на демона.

— Нет, тебе не жаль, а она не умрет. Отойди от девушки, Земфир. Мы не хотим тебя убивать, но сделаем это, если придется, — надо сказать, в ту секунду на лице демона отразилось множество эмоций — от удивления до злости. Как ни старался, он не мог сохранить хладнокровия. Земфир не мог поверить в то, что у двух его приближенных хватило наглости пойти против него. Против него, Земфира!

— Да как вы смеете?! — прошипел он. Его лицо мигом покраснело, желваки вздулись, а на висках проступили вены, — Нарушаете мой приказ, затем исчезаете, а теперь идете против меня?! Не много ли на себя берете?! — демон старался запугать их, подчинить страхом, как делал всегда, но близнецы стояли напротив него, совершенно спокойные. Они едва не зевали от наигранного превосходства, и были готовы дать отпор негодяю.

— Хватит паясничать, Земфир, — сказали они одновременно, — Мы все знаем. Мы здесь по приказу настоящего короля, чтобы передать его слова и освободить девушку. Он долгое время наблюдал за твоими действиями и терпел, но ты перешел все границы. Король зол, как никогда. Но, даже не смотря на то, что ты заслуживаешь смерти, он дает тебе пол дня, чтобы убраться с этого континента навсегда, и больше никогда не показываться.

— Настоящий король? Ха! Вы верно шутите? Он уже давно не показывался! С чего ему появляться теперь? Из-за девушки? Не смешите меня! Кто посмел называть себя королем?

— Фабер Дьяболи, — эти два слова для Земфира страшнее песни Смерти. Он почувствовал, как сердце в панике забилось о ребра, но не собирался сдаваться. Его ладони потели, а образ, который он так долго создавал, плавился с каждой секундой.

— Фабер Дьяболи? Старая бабушкина байка? — демон фыркнул, выплевывая эти слова. Земфир делал вид, что не боится, но он никого не мог обмануть, — Даже если я вам поверю, что он все еще жив и существует, почему здесь вы, а не он? Король слишком труслив, чтобы явиться воочию?!

— Не язви. Ты все еще жив лишь потому, что он пожалел тебя, как старого друга. Если бы король явился, ты бы уже был мертв. — Земфир сжал зубы. Он понимал, что всему, что он строил, пришел конец, но, как и любой другой, не хотел с этим мириться. Демон уцепился за последнее, что у него оставалось.

— Вы понимаете, чем эта девушка грозит для нас?! Думаете, ваш король спасет вас от гибели, когда вы будете в этом нуждаться?! Вы — глупцы! Слепо идете к собственной смерти! Как только я уйду, вам никто не сможет помочь! Вы еще пожалеете о том, что не послушали меня, и очень скоро, но будет слишком поздно! Вы все умрете! Погибните из-за собственной глупости! Запомните мои слова! Вспомните еще, когда будете умирать! — Земфир обернулся в свой плащ и исчез, а близнецы склонились над девушкой, освобождая от оков. Они старались действовать быстро и осторожно, но болезненных ощущений избежать не удалось. Затекшие и окоченевшие конечности ныли и не слушались девушку, поэтому братьям пришлось поднимать ее на ноги, поддерживая с двух сторон. Ливиан была признательна за это. Каждый шаг, каждое движение давалось ей с трудом, но она посмотрела на близнецов с усталой улыбкой на губах. То, что они не предали ее, было облегчением.

Наверное, сейчас было бы верным разузнать у близнецов о загадочном короле, ее спасителе, но Ливиан так устала, что хотела только домой, к друзьям…

— Где Фабер? Где Данте? Они придут?

— Конечно придут. Они уже спешат сюда, ты только держись, ладно? Мы вытащим тебя отсюда. Прости, что оставили на кладбище. Мы думали, что так защитим тебя от Земфира, но мы ошиблись. Давай, поможем подняться. Это огромный подземный дворец. Нужно выбраться наружу… — Ливиан кивнула, соглашаясь. Она без жалости провожала роскошные залы, картины и мебель, оставляя их далеко позади… Все последние силы Ливиан направляла на то, чтобы оставаться в сознании — это единственное, что она могла сделать. Когда они оказались снаружи, в ее глаза ударил яркий солнечный свет. Прикрыв глаза руками, Ливиан зажмурилась. Затылок отозвался знакомой болью, но девушка упрямо стиснула зубы, сопротивляясь сну. Она чувствовала, что если сдастся сейчас, это будет конец. Нельзя закрывать глаза, нужно бороться. Монстр, зародившийся глубоко внутри, рос и вскармливался несправедливостью, ненавистью, печалью, отчаяньем, болью и всей жестокостью этого мира и уже был готов вырваться наружу… Земфир не лгал. В Ливиан есть тьма, как и в любом другом демоне или человеке, но с силой Ливиан она наиболее разрушительна, и принесет только бесконечный хаос, разрушение и смерть… Ливиан понимала, что не сможет сдерживать ее вечно, но она должна попрощаться с друзьями, так как знает — в этот раз уйдет навсегда и ничто на свете не сможет ее вернуть, но она никак не могла разобраться со своими чувствами. Это была и тяжесть от потери близких людей, и страх перед неизведанным, и обреченность перед обязательством, неистовое желание защитить дорогое сердцу и покой. Да, Ливиан чувствовала некое облегчение от предстоящей участи, ибо если уж ей и предстоит умереть, то она сделает все, чтобы ее смерть не была напрасной…