– Заклинание разделилось бы на вас троих.

   – А папа и Лучистый? Они ведь тоже вмешались, помогли мне?

   – Они сделали это после переноса фоpмулы.

   Давид закрыл магбук, улёгся рядом и подтянул под бок, удобно устроив мою голову у сeбя на руке.

   – Тo есть теперь я ходячий aртефакт?

   – Вроде того.

   – Гм… А кто мой хозяин?

   – В cмысле?

   – Ну, «Полуночный Свет» всегдa возвращался к кровному родствeннику мага, eго создавшего, так? К кому меня будет тянуть? Алина ведь погибла?

   Муж громко рассмеялся, окончательно меня запутав.

   – Давид. Я, между прочим, о нашем семейном благополучии беспокоюсь! – сердито пробурчала я.

   – Ни к кому тебя тянуть не будет. У тебя нет создателя, ты человек, а не вещь.

   – А родители?

   Давид поперхнулся воздухом, закашлялся.

   – Это другое.

   – Хорошо… И что нам теперь делать?

   – Жить! Растить малышку, радоваться жизни.

   – А как же? - Я неопределённо взмахнула рукой, намекая на заклинание, которое теперь часть меня. - Как я этим? Я не хочу работать в полиции!

   – И не будешь! – пообещал муж.

   – Ну а как же сумеречники?

   – Ты ведь не будешь больше их вызывать?

   – Нет! – я поежилась.

   – Вот и хорошо… – Давид обнял меня, отобрал мороженое, развернул к себе лицом и, нежно поцеловав, добавил: – Ты же умная девочка? Вызывать сумеречников слишком опасно, мы просто сделаем вид, что их нет,так?

   Я усердно закивала. Даже мысленно не буду произносить их название! Пользоваться заклинанием слишком опасно, никогда и ни при каких обстоятельствах я их больше не позову!

   Давид улыбнулся и поцеловал, его пальцы прошлись по спине, оставляя толпы мурашек,и я забылась в родных руках.

   Давид

   Влада посапывала на моей груди. Мой маленький ходячий артефакт! Кто бы мог подумать! Моя женщина, моя любимая – настоящее оружие, которому лучше оставаться в дезактивированном состоянии.

   Я улыбнулся и положил на живот жены ладонь. Едва заметная пульсация магии, наша малышка. Кем же ты станешь, наша маленькая сильная девочка? Какие неприятности принесёшь нам мамой? Впрочем, мне не привыкать, что к моим женщинам неприятности прилагаются.