Эти двое точно могли о себе позаботиться, поэтому я безо всяких угрызений совести рванул вперёд с топором наперевес. Во всполохах пламени то и дело мелькали человеческие фигуры, гремели выстрелы и раздавались истошные вопли. Стоять и ждать возле воющей голосом Летова машины не было никаких сил. Нужно было действовать.

Но первыми, кого я повстречал внутри прорванного периметра, оказались обычные мертвяки, раздирающие чей-то ещё тёплый труп. Получается, лич с собой ещё и этих тупорылых позвал, в качестве пушечного мяса. Умён, ничего не скажешь.

Распоясавшихся зомбарей пришлось успокоить широким обухом, благо все легкомысленно припали на четвереньки, подставив затылки. На ноги успел подняться лишь один, но только лишь для того, чтобы повалиться к остальным с простреленным коленом. Хлопок выстрела потонул во всеобщей какофонии, и среагировал я не сразу.

Всего и делов теперь осталось – добить его на земле.

Из темноты, оттенённой пламенем, осторожно вышла Эльга Куклинскас, не сводя с меня дымящегося пистолета. На щеке спортсменки багровела свежая ссадина, чёрные штаны выглядели так, будто она всю ночь кувыркалась с кем–то страстным в траве, но в целом девушка выглядела вполне хорошо, даже не запыхалась.

– Ты опять за своё! – укорил я её, стряхивая налипшее содержимое черепов с обуха.

– Тебя же вроде убили? – с непонятной интонацией в голосе уточнила она.

– Слухи врут, я живее всех живых. Хочешь пощупать?

– Спасибо, обойдусь, – поморщилась она.

– Я про пульс, вообще-то.

– Да, это точно ты, – она опустила оружие и подошла ближе. – Та орущая машина – тоже твоих рук дело?

– Да, мертвяков и прочую нежить приманивать, – кивнул я.

– Им сейчас пока не до неё, давай за мной! – она поманила меня и рванула куда-то в сторону.

Мы попетляли немного возле распотрошённых и не очень палаток и выбежали на полянку, где раньше располагалась столовая под открытым небом. Здесь совсем недавно кипел бой, но мертвяки задавили оборонявшихся числом и теперь уверенно дожимали последних выживших, оттесняя их к опушке. В темноту.

– Рост!

Эта сосна мне давно не нравилась – слишком накренилась под воздействием ветра и собственной тяжести. В её тени любили сидеть трапезничающие, переставляя столы, а во вспученных корнях частенько игралась младшая детвора, хоть за это им регулярно и влетало от мамаш. Дровосеки на неё тоже заглядывались, но связываться со старожилом не решались, предпочитая экземпляры поменьше и попроще. Так что дерево никто особо не трогал.

До сегодняшнего дня.

Со страшным скрипом и треском лопающейся коры, сосна принялась расти ввысь и в сторону, с каждой секундой увеличивая крен. Такое представление не могло остаться без внимания, и нежить практически в полном составе обернулась в нашу сторону. Некоторые даже позабыли о людях и принялись подгребать ближе к стонущёму на все лады дереву, уже ставшему напоминать баобаб. Этого я и ждал.

– Эй, просроченные, налетайте!

Эльга за спиной что-то сказала, но из-за треска я так и не понял, что именно. Оборачиваться совершенно не было времени – контроль роста происходил только при зрительном контакте. Даже сухие хлопки пистолетных выстрелов не смогли заставить меня оторвать взгляд от раздувшегося дерева, которое, казалось, вот-вот лопнет. Как и моя голова, оказавшаяся неготовой к таким нагрузкам. Всё ж таки это не кустарником или ветвями играться.

Первые неупокоенные были уже на расстоянии считанных метров, когда я с облегчением сбросил с себя непосильную ношу. Гравитация взяла своё, и с громовым треском сосна вывернулась из земли, огромной мухобойкой прихлопнув большую часть мертвяков.

Удар вышел такой, что на ногах удалось удержаться лишь с огромным трудом. А спортсменка-комсомолка так и вовсе плюхнулась на свою накаченную пятую точку, матерясь на чём свет стоит. Словарный запас у неё открылся – на зависть любому прорабу. И чего она там так переживала?

Оказывается, девушка всё это время фаршировала подкравшегося сзади высокого вурдалака пулями, но это если и замедлило его, то совсем ненадолго. Да и большая часть попаданий пришлась на живот и грудную клетку ловкой нечисти – стреляла Эльга только наверняка. Да только пузико ему чесала.

После падения деревянного колосса кровосос отскочил на приличное расстояние, но сообразив, что опасность миновала, стал вразвалочку приближаться, угрожающе скалясь длинными клиновидными клыками. Ясно, налицо приём психологического устрашения. Увы, со мной этот номер не сработает – у меня уже нечего расшатывать.

– Кис-кис, сука! А ну иди сюда!

Я даже не стал смотреть, какой у него там уровень, после того как взгляд сам собой наткнулся на знакомое лицо среди многочисленных тел, устилавших землю. Им оказалась добрая повариха Наталья. Та самая, что угощала меня чаем. Похоже, она защищала поляну до последнего вздоха – её побледневшая рука продолжала сжимать солидную деревянную скалку, которой вполне можно промять лицо любому мертвяку.

Храбрая женщина. Была.

От увиденного глаза начало застилать красной пеленой.

– Этот мой! – предупредил я невольную напарницу, перехватывая топорище Анальгина поудобнее. – Займись зомбями.

– Легко сказать – они так просто не умирают!

– Стреляй им в верхнюю голову, – выдал я ценный совет. – Ты им не кастрацию делаешь.

– Дебил, нашёл время для шуток!

Девушка перезарядила магазин и открыла редкую, скупую стрельбу. Странная она – начиная от манеры держаться, заканчивая тем, что имелся у неё не обычный Макаров, который теоретически можно подобрать с любого погибшего участкового, а что-то явно современное и дорогое. Да ещё и с боеприпасом.

Но поразмышлять об этом не дал набравшийся смелости вурдалак, наконец-то решившийся атаковать. Он прекрасно соображал, что на хороший замах мне потребуется время, поэтому начал с обманного манёвра. Я не повёлся ни в первый раз, ни во второй, а когда он всё же кинулся в лобовую, просто и без затей встретил его тычиной в лицо верхним навершием топорища. Там металл как раз выступал полукругом, плотно обхватывая древесину. Почти булава получалась, никакого лезвия не надо.

Удар на встречных скоростях вышел что надо – его голова мотнулась в сторону, а мои ладони неслабо так присушило. У нормального человека от такого сотрясения как минимум бы переломилась челюсть, а то и вся шея. Не говоря уже о щедро брызнувших белоснежных осколках клыков. Но нежить явно превосходила тех, из кого получалась, так что всё обошлось лишь прореживанием голливудской улыбки. Мертвец взвыл дурным голосом и отскочил назад, зажимая лапой рот, откуда начало просачиваться нечто вроде белёсого пара. Видать, серебро пришлось ему не по вкусу.

– Что, зубки свело? – участливо спросил я, наступая на него с занесённым топором. – А у вас они до ста лет не молочные разве?

Вурдалак продолжал пятиться, не отнимая лапы от пасти, откуда уже давно ничего не вырывалось. Явно усыплял бдительность – даже ногу стал неуклюже подволакивать, хотя до этого скакал как сайгак. Надеялся, что я потеряю бдительность и сам подойду ближе, а там он уже второй раз не промахнётся. Наивный мёртвый юноша – ведь он не представлял, что по глупости связался с друидом.

А они в лесу непобедимы.

Стоило ему приблизиться к кустарнику, росшему на краю поляны, как я снова сколдовал «Зов друида». Фигли мне теперь, с подросшим-то запасом сил.

Гибкие ветви оплели все его конечности разом, и пока он дёргался в этих зелёных путах, я успел подскочить к нему и от души заехать топором. Полноценно снести голову не вышло, так как он в последний момент умудрился вырвать правую лапу из захвата и частично прикрыться ею. Лезвие сняло с конечности знатный шмат мяса, а вот по самому горлу проехалось лишь самым краешком. И всё равно эффект вышел поразительный – от расползающихся ран повалило белым дымом, будто их щедро обдали кислотой.

Монстр заверещал с новой силой, разом разорвав усыхающие побеги, и ринулся в последнюю и решительную атаку. Но лишь для того, чтобы напороться на тускло сверкнувшее лезвие на противоходе. Оно чвякнуло на совесть, застряв где-то глубоко внутри.