Разожгли костры и поставили палатки. Но никто не спал и не пил вина.

На рассвете, по сигналу из города бронетраки на небольшой скорости подползли к въездам в город и смели баррикады вместе с пулеметами и колючей проволокой без единого выстрела.

Ночью люди Веги, заброшенные в город через порт в течении последней недели в гражданской одежде, парализаторами сняли всех часовых. Они заблокировали в казармах людей Гомеса.

За полчаса до начала ассамблеи Лаки подъехал на коне в сопровождении генерала Веги и двух десятков офицеров ко дворцу губернатора. Они спешились и миновали деморализованную этим внезапным появлением охрану.

За ними следовали лутангийцы в форме национальной гвардии, снимая часовых.

Доны шумели в зале заседания, споря из-за мест. Зал с высокими окнами, колоннами и статуями напоминал великолепием церковь. Впечатление усиливали красочные фрески на потолке, изображающие боевые сюжеты из священной книги.

Появление сеньора диктатора в форме национальной гвардии защитного цвета с золотыми эполетами на плечах и саблей на боку заткнуло всем рты на недолгое время.

Лаки поклонился коротко кондукатору и дону Гомесу, сидевшим на возвышении, во главе зала.

— Сеньоры, я прибыл по вашему приглашению.

Зал взорвался воплями и истерическими криками.

— Вон его!

— Прогнать узурпатора!

— Мятежник! В кандалы его!.

— Он инопланетчик! Ему здесь не место!

Лаки поднялся на трибуну и обвел веселым взглядом беснующихся сеньоров. Не все, конечно, эмоционально выражали свое негативное мнение против него.

Значительная часть донов просто сидела в креслах и наслаждалась зрелищем.

Лаки кивнул дону Корвальо, сидевшему в первом ряду, рядом с ректором доном Себастианом. Они приехали в город еще три дня назад.

Дон Корвальо не спеша поднялся на трибуну и поднял руку.

Доны и не думали утихать.

Самые буйные, повскакав с мест, устремились к трибуне, чтобы своими руками выкинуть вон тирана, деспота и кровавого диктатора! В первых рядах бежал багровый сеньор Мендоса, бывший президент консорциума.

Лаки нажал на браслет.

Распахнув с грохотом четыре высокие двустворчатые двери, в зал заседанием с топотом и лязгом ввалились национальные гвардейцы, разрезая по проходам зал на куски, как свадебный торт.

К трибуне вышел с обнаженной саблей генерал Вега и отсалютовал Лаки.

Тишина прокатилась волной.

Тридцать девятая глава

— Сеньор Мендоза, вы что-то хотели сказать? — вежливо осведомился Лаки.

Толстяк вжал голову в плечи и попятился.

— В чем дело, сеньор Раски? — поднялся со своего места дон Гомес. — Что за вторжение на ассамблею?

— Со строительства железной дороги сбежали осужденные мятежники и я счел необходимым обеспечить охрану данного собрания. Сеньоры! Сан-Мигель полностью находиться под моей защитой и охраной! Вам совершенно нечего опасаться!

— Зачем столько охраны здесь?

— Это не охрана, сеньор, эти господа- доны. Уплатившие налог, имеющие в собственности гасиенды и по тысяче акров земли. Статусной палате представлены все необходимые документы в соответствии с регламентом и перечнем.

Глухой ропот был ответом. В зал входили все новые солдаты, рассаживались по местам, среди донов. Зал стремительно наполнялся.

— Это произвол! — пискнул сеньор кондукатор, покрываясь красными пятнами.

— Выбирайте выражения, сеньор! Прошу вас, дон Корвальо. Начинайте перекличку.

Лаки подали стул и он сел рядом с трибуной, опираясь на эфес сабли. С дальнего балкона, под охраной лутангийцев сверкал оптикой камеры оператор тиви. Вся Сабина сегодня увидит праздник демократии и торжества законов….

Дон Корвальон откашлялся и открыл толстую папку тисненой алой кожи.

— Сеньоры, Прошу занять места. С позволения сеньора кондукатора, я начинаю перекличку присутствующих сеньоров и сеньор, согласно записей в статусных списках.

Перекличка проходила в полной тишине. Поименованный дон поднимал обычно руку и отвечал «да».

На второй минуте было названо имя Мартина Раски.

Лаки поднял руку и ответил.

— Да!

Через полчаса дон Корвальо переключился на список новых донов. Старые доны опять зароптали.

— Помилуй боже! — простонал кондукатор. — Дон Корвальо! Почему эти двадцать молодцов с одной фамилией Санчес?!Они родственники?

— Родные братья, сеньор! Вы сами видите-на одно лицо и все узкоглазые!

Лутангийские «доны» ухмылялись в ответ.

Перекличка заняла больше часа.

— По спискам палаты три тысячи восемьсот сорок пять, в наличии, в этом зале две тысячи восемьсот девяносто, сеньоры. Собрание полномочно начать работу. — доложил дон Корвальо и налил себе из графина в бокал что-то прозрачное.

Отпил и возмущенно фыркнул.

— Вода?!

Лаки повернул голову.

— Дон Пунг, будьте любезны!

Адъютант немедленно преподнес дону Корвальо флягу с его любимым напитком- золотой текилой сдобренной щепотью кокаина.

Дон Корвальо выплеснул воду через плечо и налил из фляги в бокал золотистую жидкость. Неспешно употребил половину, обвел пристальным взглядом зал. Наслаждался моментом.

— Есть замечания или возражения по статусным спискам?

Зал молчал.

— Слово вам, дон Родриго Ла Кахетилья!

Старый кондукатор шаркающей походкой приблизился к трибуне и оперся на нее обеими руками. Оглянулся беспомощно на Лаки, на дона Гомеса.

То что было задумано и организовано донами Сан-Мигеля — все улетело под откос. Старик растерялся и даже время переклички ему не помогло.

Адъютант Пунг приблизился к старому кондукатору и с поклоном вручил лист бумаги.

— Что это?

— Это ваша речь, сеньор.

Кондуктор взглянул на бумагу, пошевелил губами, оглянулся на Лаки.

Зал загудел.

Кондукатор тяжело вздохнул и прочел текст дребезжащим голосом.

— Объявляю ассамблею открытой и заявляю о своей отставке по состоянию здоровья. Да хранит Господь Сабину! Слово вам, сеньор Гомес!

Дон Родриго Ла Кахетилья сполз с трибуны, спустился в зал и захромал к выходу. Лаки кивнул гвардейцам и старого кондукатора выпустили наружу. Там его уже ждали люди Хуареса…

Сеньор Гомес поднялся на трибуну, обвел взглядом зал, словно пересчитывал по головам тех на кого бы мог положиться.

— Сеньоры, я отказываюсь участвовать в этом балагане! Этот инопланетчик подмял под себя Сабину и собирается диктовать нам, гордым потомкам Кортеса и Боливара свою волю!

Скажем дружно «нет» и выйдем отсюда в высоко поднятой головой! Нашу волю не сломить и нас не запугать! Империум будет извещен о насилии и захвате власти самозванцами и инопланетчиками! Император Терры скажет свое веское слово и мы его все скоро услышим!

Лаки протянул руку и Пунг вложил в нее винтовку-потертую магазинную винтовку системы Маузера.

Щелкнул затвором, загоняя патрон в патронник.

Сеньор Гомес подавился воздухом и замолк. Зал притих. Вскочившие на ноги доны быстренько сели обратно.

Лаки поднялся со стула и приблизился к трибуне.

— Сеньоры, в далеком прошлом Терры один политик сказал что винтовка рождает власть. У меня в руках винтовка, а у вас что?

— Можете меня убить, но я вас не боюсь! — бросил сеньор Гомес, воинственно топорща усы.

— Вашу участь решит суд, сеньор Гомес. Вы арестованы за сговор с мятежниками и поддержку террористов. Прошу на выход, сеньор!

Два гвардейца подхватили под руки губернатора и быстро поволокли на выход. Рот ему тут же заклеили скотчем, так что он мог только мычать и извиваться.

Лаки встал к трибуне и положил винтовку перед собой.

— Еще кто-то желает выйти? На строительстве железной дороги всем найдется работа.

Доны стать железнодорожными строителями не пожелали.

Лаки открыл черную папку, принесенную адъютантом.

— Есть три главных вопроса и решить мы их должны немедленно и сегодня.

Первое: утверждение конституции Сабины, второе: избрание президента республики Сабина и третье-принятие закона о национализации земли.