Солнце выплеснуло из-за гор потоки света, все окрасив в рыжие тона: и реку и траки и метелки высоких, но пожухлых трав. Лаки поспешно опустил щиток шлема.

Разведчики с помощью сателлита нашли брод и колонна переправилась на другой берег. Видимо здесь часто перегоняли скот. Берега у брода утоптаны на совесть. На равнинах предгорья, по обеим берегам реки Коррадо множество деревень пастухов. Осадков здесь больше выпадало чем на побережье и скот пасли круглый год. Отсюда на юг континента поступала до мятежа львиная доля копченого и вяленого мяса — знаменитое «чураско» из пампасов. Все вывозилось морем, так как северная провинция из-за срединных гор была отрезана от остальной части страны. Из Санта-Моники в Сан-Педро кораблем не меньше двух недель, если погода позволит.

«Пробить сквозь горы тоннели для железной дороги и шоссе…»

Лаки усмехнулся своим мыслям. О чем он? Какие шоссе?! Сабина погрязла в дремотном феодализме!

Запищал браслет на руке.

— Муравей, как слышишь?

— Отлично, Пистолет.

— Далеко еще?

— Через пару часов выйдем к цели.

— Да вы ребята просто молотки! Прибавьте ходу, я устал ждать!

— Все без изменений?

— Полторы калеки во дворе и больше ничего.

— Будь осторожен.

— Заметано, брат!

Во главе двух десятков специально отобранных лутангийцев Пистолет высадился с флайеров и занял скрытно позиции возле монастыря. Атака должна начаться с двух сторон.

Когда впереди показались стены монастыря на крутой скале, Лаки вызвал Пистолета.

— Что теперь?

— Зашевелились….На стенах устанавливают два тяжелых пулемета. Вижу пару человек с лазганами.

— Даже так?

— Ты не ошибся, Муравей, определенно здесь у них «гнездо»!

— Хоакина брать живым по возможности.

— Принято!

К монастырю вела серпантинная, узкая дорога, на траке не проехать. Послать по ней людей-подставить их под огонь пулеметов. Стены из камня, метров по десять не меньше. Над стеной торчит только колокольня с крестом на крыше. Траки остановились в полукилометре от скалы. Лазганы отсюда не достанут, а вот пулеметы легко.

— Ждать команды, никому не выходить! — приказал Лаки Фернандесу.

Траки стояли и время шло. Солнце нагревало броню и солдаты внутри обильно потели.

У кого-то на стене не выдержали нервы. Пули постучали по броне со звоном и визгом.

— Не стрелять в ответ! — приказал Лаки.

Стрельба продолжалась не долго. Из-за горы почти бесшумно выкатились две мобильные платформы и прошлись на бреющем над монастырем.

— Пистолет, твое время!

— Уже пошли!

Через пару минут наверху, в монастыре ударили лазганы разрывными, потом беспорядочная, редкая стрельба.

— Огневые точки ликвидированы, мы внутри! — сообщил Пистолет. — Вход свободен!

Лаки кивнул Фернандесу и тот завопил в браслет:

— Все на выход! Бегом! К монастырю!

Солдаты вывалились из траков и беспорядочной толпой понеслись к подножию скалы….

Через полчаса Лаки был внутри монастыря. Лутангийцы стаскивали под стену тела убитых и парализованных боевиков, одетых в монашеские рясы. Ухмыляющийся Пистолет отдал честь небрежно. В камуфляжной куртке, с лицом перемазанным под цвет местности он сам на себя не был похож.

— Кроме подземелий мы контролируем все.

— Кислятины туда!

— Пробовали. Или у них мощная вентиляция или есть фильтры. Отстреливаются как бешенные. У меня трое раненых.

— Забросайте их осколочными тогда.

— Это с удовольствием!

Пистолет натянул шлем на голову.

— Парни, давайте по серьезному-боевыми!

Несколько глухих разрывов и тишина.

— Хоакин не попался?

— Думаю, что ушел по тоннелям еще раньше. Под монастырем вся скала дырявая, как терранский сыр.

— Все обыскать!

Лаки спустился в подземелья, еще воняющие кислотой и среди мертвых тел, посеченных осколками гранат неожиданно увидел Симона.

Бывший телохранитель Мигуэля и полковник мятежников отрастил солидную бородку и под рясой имел бронежилет. Бронежилет не помог. Пуля попала в лоб и выбила мозги через затылок. На запястье у трупа обнаружился коммуникационный браслет. Рядом валялся портативный фильтр с очками.

— Надо проверить все его разговоры. С кем, когда и где.

— Сделаю, босс.

Пистолет снял браслет с мертвой руки.

— Кто-то знакомый?

— Такой знакомый, что я рад его смерти.

Лаки поднялся во двор и связался с Жаклин.

— Нужны дроны, чтобы проверить подземелья.

— У вас другие проблемы, капитан.

— Что случилось?

— Или уходите или занимайте оборону. В вашем направлении движется конница, примерно десять тысяч. Кроме того из вашего района идет интенсивная передача кодированных сигналов. Я определила место передатчика.

— Накрой их из парализаторов! Кто бы там ни был! Это точно не наши друзья.

— Выполняю. Вот координаты.

Лаки позвал Пистолета и сбросил ему на планшет координаты подозрительного передатчика.

— Милях в пяти отсюда. Бери парней и отправляйся туда. По обстановке. Жаклин тебя прикроет.

— Твоя тетушка-просто бесценный кадр!

— Сам знаю. Ступай! Времени нет. К нам движется конница. У меня сложилось мнение, что этот монастырь ловушка.

— Вызывай флайеры и линяем!

— Нет, я хочу посмотреть спектакль до конца.

— Играешь с огнем, Муравей!

— Никакого риска-пусть они покажут свои козыри, а мы покажем свои.

Как и предполагала Жаклин, «козыри» показались через полчаса. Равнина у подножия монастыря заполнилась огромным стадом. Пастухи, гарцующие на лошадях, в широкополых шляпах, в расшитых куртках, нагнали столько быков, сколько Лаки никогда в жизни не видел. Пыль поднялась метров на сто.

Быки ревели, пастухи палили из винтовок в воздух и в сторону монастыря.

— Ты ошиблась, всадников здесь от силы полтысячи. — сообщил Лаки Жаклин.

— Ты прав, мой мальчик, даже старухи ошибаются. Все это не случайность. Лучше огня не открывать по ним.

— Согласен.

Лаки вызвал Фернандеса и повторил команду — не стрелять. Его люди заняли оборону на стенах у трофейных пулеметов и напротив баррикады, перекрывшей разбитые ворота. Еще пришлось оставить десяток парней у входа в подземелья.

В конце концов пыль улеглась, быки успокоились и взялись щипать траву. Пастухи съехались в кучу, весьма соблазнительную как цель. Потом от их группы отделился всадник с длинной палкой в руке. На палке трепетал белый лоскут. Всадник поскакал по дороге наверх.

— Отличный у него конь! — сказал Фернандес, подходя ближе к Лаки.

— Может он хочет нам продать десяток быков или лошадей?

— Не уверен, сеньор. Эти гаучо-очень воинственные ребята. Всегда при оружии и весь год кочуют по равнине. Для них нет авторитетов, разве что священники…Мне поговорить с ним?

— Хорошо.

Всадник довольно быстро добрался до монастырских ворот. Загорелый до черноты, в кожаных штанах и расшитой золотом жилетке, поверх грубой рубашки. На поясе в кобуре револьверы. В чехле у седла — винтовка. Вороной жеребец под ним лоснился как будто политый лаком.

— Эй, кто будет говорить со мной, сеньоры!

— Я буду говорить, капитан Латойя.

Фернандес стоял на стене, над воротами, подняв забрало шлема.

— Убирайтесь из монастыря, покуда целы! Освободите святых братьев и сложите оружие! Тогда мы сохраним вам жизнь! — завопил всадник, скаля белые зубы.

— Кто ты такой и от чьего имени говоришь?

— Я-гаучо! И я говорю от имени моего народа!

— Слишком громкие слова, парень! У нас пулеметы и к нам идет подкрепление!

— Вам не покорить свободный народ пампасов!

Лаки подошел к Фернандесу и снял шлем с головы.

— Кто сказал вам о покорении? Мы пришли чтобы прекратить убийства наладить в провинции мирную жизнь.

— Все южане-лжецы! — крикнул гаучо и пришпорил коня.

Палка с белой тряпкой упала в пыль у ворот.

Фернандес пожал плечами.

— Эти парни очень упрямы, сеньор.