— Да. — Гарри пожимает плечами.

— А женщина оставалась жива? — продолжаю заваливать вопросами, пусть нагружает память, а не эмоции.

— Она сильно ударилась, но, кажется, осталась жива.

Мы помолчали.

— А ты кто? — Гарри смотрит с интересом и без опаски.

— Я… — Вот что ему говорить? Ладно, не знаешь, что говорить, говори правду: — Не знаю. Похоже, что в своем мире я умер, а очнулся здесь. Знаешь, это довольно странное ощущение: очнуться в теле персонажа одной из детских сказок, причем той, которую почти не читал. — Я решил не раскрывать Гарри всей информации, а то ведь ринется мстить, а мне этого совсем не надо.

— Детской сказки? Но как это возможно? — Он поверил, причем сразу: маги могут чувствовать эмоции?

— Не знаю. — Развожу руками.

— Подожди, если есть сказка, значит, ты знаешь, что будет? — Гарри загорается некой идеей.

Выдерживаю паузу, отхожу к каким-то коробкам, лежащим в задней части гаража, присаживаюсь на одну из них. Гарри нетерпиливо сопит рядом. Наконец нарушаю молчание:

— Сомневаюсь. Видишь ли, мне кажется, что сказка — это просто отражение этого мира, а ведь отражение — это не весь мир. Да и сейчас Дадли имеет совсем другую начинку и является магом, а это совершенно меняет весь первоначальный расклад и возможное развитие событий. — Гарри сникает, пора подкинуть косточку: — Но поскольку эта сказка мне немного известна, кое-что я знаю. Могу рассказать первоначальный расклад.

— Расскажи! — Снова разгорелся интерес, у Гарри засверкали глаза.

— Итак, официальная версия. Была на свете такая сволочь - Лорд Волдеморт, который очень хотел захватить власть над магической Англией. У него были сторонники — по большей части аристократы, называвшиеся Пожиратели Смерти. Но, естественно, нашлись борцы со стороны Света — Орден Феникса. Его организовал тогдашний и нынешний директор магической школы Хогвартс, Альбус Дамблдор. Кстати, в следующем году тебе придет приглашение, об этом после. Твои родители были членами Ордена. В один прекрасный момент стало известно, что Лорд охотится за Поттерами. Их укрыли в Годриковой лощине под заклятием Хранителя. Но Лорд их все-таки нашел, Поттеры приняли последний бой. Убив твоих родителей, Волдеморт решил убить и тебя. Для этого он применил одно из непростительных заклинаний —Авада Кедавра. От него нет защиты, но от тебя оно отразилось в Лорда, и он умер. Ты выжил и стал национальным героем — Мальчиком-Который-Выжил. Само собой, все желали видеть героя, но Дамблдор отправил тебя в безопасное место. — Гарри слушал, завороженный сказкой, оказавшейся реальностью, пора его снова ткнуть носом в прозу жизни. — Вижу, хочешь спросить, почему с тобой так обращались?

— Да, я не понимаю, почему вы так меня ненавидите. — А в голосе слышится искренняя обида, смешанная с недоумением.

— Если дашь клятву слушаться меня в школе весь первый год, то я тебе расскажу все, что помню, и постараюсь прикрыть от родителей. — Да, нечестно и используя преимущество, но куда деваться?

— А как ты можешь быть уверен, что я выполню клятву? — Гарри смотрит с хитринкой.

— Видишь ли, в магическом мире всегда есть возможность получить клятву, которую невозможно нарушить: Непреложный обет, — сбиваюсь на менторский тон.

— А кто следит за ее исполнением? — с интересом спрашивает Гарри.

Вот как из этого любопытного пацана с умными глазами получится обалдуй, шарящийся с Уизлюком №6, а домашку делающий исключительно благодаря подружке?

— Никто. За исполнением клятвы следит сама магия, ведь клянешься своей магией. За нарушение, как правило, лишаются магии, — говорю с легкой угрозой, чтобы припугнуть последствиями.

— Подумаешь… — тут же следует закономерная реакция.

— А ты хотел бы, к примеру, ослепнуть? — Наглядная угроза всегда действует лучше гипотетической.

— Н-нет. — О, проняло, может, запомнит, что этим шутить не стоит.

— Думаю, ты понял, что это значит для магов. — Удовлетворенно киваю. — Ну что, даешь клятву?

— А ты не обманешь? — Поняв, что это не шутки Гарри осторожничает, молодец.

— Поставь получение информации условием исполнения клятвы. — Гораздо полезнее навести на нужное действие так, чтобы он сам поработал мозгами.

— Хорошо… — Гарри задумывается на несколько минут, после чего с довольным видом начинает говорить: — Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей магией слушаться первый год в школе своего брата Дадли Дурсля в том случае, если он расскажет о моих родителях и о том, почему меня так не любят.

Легкая вспышка подтверждает клятву.

— Хорошо, сейчас попробую отмазать тебя у матери, и поищем место, где можно поговорить. — Вскакиваю с коробки, отряхиваясь от пыли.

— А почему ты так ее называешь, ведь она тебе чужая? — Гарри смотрит на меня каким-то странным взглядом.

И вот что мне отвечать? Если упомянуть только про маскировку, ему, сироте, может это не понравиться, что чревато самым разным. О, кажется, придумал:

— Во-первых, чтобы не проколоться, а во-вторых, какая-то часть Дадли все-таки осталась.

С этими словами я развернулся и пошел в дом. Пройдя на кухню, увидел там Петунию.

— Мам, а можно Гарри поиграет со мной? — пытаюсь подражать наглому тону Дадли.

— Ему вообще-то еще надо стричь газон. — Петуния ответила машинально, отвешивая ингредиенты для какого-то блюда.

— Пусть завтра подстрижет, — добавляю в голос истерических ноток, так свойственных прежнему Дадли.

— Ладно, но недолго, к обеду, чтоб был, — соглашается Петуния.

— Хорошо! — это я прокричал уже в дверях, в точности как оригинальный Дадли.

Глава 3

По пути в парк Гарри жаждал начать получать обещанную информацию, но я его одергивал.

— А почему потом? Что тебе мешает? — Гарри искренне недоумевал, почему я не начинаю рассказывать ему самое интересное.

— Ну, хотя бы старые друзья Дадли. Если они подслушают, то будет утечка информации. Да и не нравятся они мне, — устало ответил я, все же энтузиазм дружелюбного щенка мог оказаться весьма надоедливым.

— Да кому они могут рассказать?! — отмахнулся Гарри.

— Думаешь, когда Дадли неожиданно станет магом, его окружение не проверит светоч добра — Дамблдор? — по моему тону было понятно, что уж добрячком я Дамби не считаю.

— Похоже, ты его недолюбливаешь, — Гарри обвиняюще наставил на меня указательный палец.

— Узнаешь про него побольше, с удовольствием послушаю, что ты про него скажешь. — многообещающим тоном сказал я.

Тут я увидел рожу Пирса и быстро спросил:

— Сможешь поуворачиваться, как боксер на ринге?

— Думаю, да, а зачем? — удивился Гарри.

— Увидишь. Эй, Пирс! — заорал я.

Худощавый мальчишка с лицом, похожим на крысиную морду, обернулся.

— Пирс, иди сюда, — я взмахнул рукой, подзывая его поближе.

— Привет, Большой Д. Ты опять решил поиграть с кузеном? — Черт, у него не только морда, но и манера говорить оказалась крысиная и подхалимская.

— Вроде того. Пошли, отойдем, — еле сдерживаясь, ответил я.

Мы прошли за зеленые изгороди, где никого не было.

— Ну что, Гарри, сыграем? — Пирс предвкушающе облизнул губы.

— Подожди, Пирс, — я предостерегающе поднял руку. — Тут дело немного в другом: я решил проверить, а так ли ты хорош по сравнению с Гарри?

— По сравнению с этим задохликом? В сто раз! — искренне возмутился Пирс.

— Сейчас и проверим. Гарри!

Одновременно с этим возгласом я ударил Гарри в район лба. Гарри, будучи предупрежденным, увернулся от удара и тут же нырнул вниз от следующего. Пирс попытался его поймать и подержать, как привык, но отскочил, услышав крик: «Не сметь!». Так продолжалось пару минут, до появления признаков усталости у Гарри, после чего я резко остановился.

— Ну что, Пирс, сможешь повторить? — спросил я слегка запыхавшимся голосом — Дадли тот еще кабан, хотя и сильный, ведь чтобы таскать столько жира, сила нужна немалая.