— Как только он стал успешным и богатым, — подал голос Игорь — к нему стали посылать подкупных девушек, что бы раздобыть нужную информацию. И кстати, он самый отличный адвокат на всем белом свете. И это без прикрас, даже не сосчитать, сколько раз он спасал меня от тюрьмы.

— Почему Кирилл решил, что я продам его ребенка? И кто тот загадочный мужчина, которому я якобы должна отдать ребенка?

— Его!? — округлила глаза Софи. — Тогда понятно, почему у него напрочь снесло крышу.

Я с любопытством уставилась на девушку, ожидая подробностей, но она упорно молчала. Не на ту напали! Я продолжала сверлить ее взглядом, до тех пор пока она не сдалась.

— Я не вправе рассказывать его историю, но могу рассказать свою.

Было видно, что она не горит желанием об этом говорить, но я затолкав свою жалость куда подальше, лишь кивнула головой. В конце концов, мне тоже нужны хоть какие-то ответы.

— Кириллу сейчас почти сорок лет, мне нет и двадцати. Мы родные брат и сестра, но я узнала об этом лишь в пять лет.

Помню, как он вошел к нам в дом. Я тогда очень сильно испугалась и спряталась под стол. Мои руки судорожно сжимали корочку черствого хлеба, я очень боялась ее потерять, безумно хотелось есть. Я ждала, когда же он вытащит меня из-под стола. Ждала криков и побоев. Я ждала, а он продолжал стоять на пороге, мне хорошо были видны его сапоги. Такие черные, блестящие, с капельками воды от растаявшего снега. Руки и ноги начали замерзать, грязная, рваная одежда не спасала от холода, а дырявое одеяло я потеряла когда пряталась под стол.

Потом, сапоги начали двигаться, они остановились в нескольких сантиметрах от меня. Я старалась даже не дышать, наивно пологая, что он меня не заметит. Как-то неожиданно исчез стол и на меня уставились карие глаза. Я со страхом взирала на незнакомца, но его глаза были добрыми, он мне даже улыбнулся и присел рядом на корточки. Я шарахнулась в сторону, пряча за спиной корочку хлеба, а он расстегнул куртку и достав, что-то красивое протянул мне. Не смело протягивая руку, что бы забрать подарок, я думала лишь о том, какой он красивый и большой. И куртка у него, наверное, теплая, вон даже сапоги есть, не то, что у меня. Я держала в руках подарок незнакомца, не зная что, это такое и что с этим надо делать, от холода тело мелко дрожало. И тогда, он снял с себя куртку. Двигаясь очень медленно, что бы меня не напугать, он опустил куртку мне на плечи, она была еще теплой и я с радостью в нее завернулась, пропустив тот момент, когда незнакомец поднял меня на руки. Куртка была настолько большой, что он завернул меня в нее словно в одеяло. В его больших, но таких аккуратных руках мне было тепло и уютно, я даже не попыталась вырваться.

Он сделал несколько шагов и усадил меня на лавку.

— Как тебя зовут? — снова присел он на корточки возле меня.

— Дашка. — я говорила шепотом, боясь что разбужу своим голосом папку и мамки и они прогонят незнакомца с добрыми глазами и теплой курткой.

— А я Кирилл. — снова улыбнулся он мне — Твой старший брат. Хочешь, я заберу тебя с собой?

— А можно я тогда оставлю теплю куртку себе? — на его лице промелькнула гримаса злости и я сжалась в комок ожидая удара, но он лишь погладил меня по щеке.

— Можно. — кивнул он мне головой.

— Тогда я согласна. — прошептала оглядываясь на дверь в соседнюю комнату.

— Что же ты не ешь шоколадку? Давай, — протянул он руку — я помогу тебе ее открыть.

Я никогда не ела ничего подобного. Такая сладкая, тает на языке, я даже жмурилась от удовольствия. Сегодня самый лучший день в моей жизни. Кирилл смотрел на меня с улыбкой, а потом пошел к закрытой двери в соседнюю комнату. Я хотела крикнуть ему, что не надо туда ходить, что проснутся родители и мне снова придется прятаться, возможно, даже на улице или проситься к бабушке соседке. Но не успела я открыть и рта, как он скрылся за дверью. Через несколько минут, появилась мать, он ее практически тащил. Усадив ее за стол, Кирилл дал ей ручку и бумагу. Пока мать пьяно щурилась и пыталась, что-то написать, Кирилл доставал бумажки, я знала, что это деньги. Мамка всегда давала мне их когда отправляла в соседний дом за бутылкой самогона. Правда, давала она мне совсем мало, не столько, сколько дал ей Кирилл.

Бросив деньги на стол и забрав бумагу, он шагнул ко мне.

— Ну что, поехали? — спросил он беря меня на руки.

Я лишь кивнула, прижавшись щекой к его теплой кофте, да и пах он очень хорошо. Так началась моя новая жизнь. Кирилл был очень добрый, покупал мне одежду и сладости, вкусно кормил, а самое главное постоянно. Все было замечательно, он познакомил меня со своей мамой, которую звали Лидия. Она увидев меня очень долго плакала и постоянно меня обнимала, я не сопротивлялась, было так приятно.

Через несколько дней, Кирилл спросил у меня, не хочу ли я, что бы меня звали по-другому. Ему не нравилось, что я каждый раз вздрагивала, если мое имя произносили громче шепота. Имя я выбирала себе сама, насмотревшись телевизора, я выбрала имя Софи.

Я не вправе рассказывать его историю, но, как ты поняла, у нас были одни и те же родители. Выводы ты можешь сделать сама. Если бы Кирилл меня не забрал, я врятли бы сейчас была жива. Мать, меня попросту продала, так же как и его.

Если бы я только знала о чем будет рассказывать Софи и как для нее это будет тяжело! Девушку буквально трясло, а я просто сидела открывая и закрывая рот. Что я могла ей сказать? Ведь я росла в любящей семье, была единственным и обожаемым всеми ребенком. Я могла лишь представить, какого ей было тогда, но испытать на себе и представить, это разные вещи, разные чувства, ощущения и эмоции.

Игорь не сводил встревоженных глаз с Софи. Она сидела на диване, сжавшись в комок, словно пыталась стать маленькой и незаметной. Несколько раз я ловила на себе его злые взгляды, хотелось провалиться на месте. Но я же не знала, что для нее этот рассказ будет таким тяжелым!

Никто из нас не решался прервать наступившее молчание. Игорь сидел, словно на иголках. Ему было невыносимо наблюдать за девушкой в таком состоянии. В нем словно боролись два человека. Один из них хотел ее обнять и защитить от всего мира, а второй боялся словно огня. На его лице так легко читалась борьба, едва заметное движение головой и он принял решение, Софи оказалась на его руках. Она не противилась такому утешению, только тихо вздохнув, прижалась к его груди, а он что-то тихо шептал ей на ушко.

Между ними определенно есть притяжение, то как изменилось его лицо, как бережно он держал ее обнимая своими руками. Да и Софи стало заметно лучше, щеки порозовели, на губах смущенная улыбка. Сейчас, я чувствовала себя лишней, они поглощенные друг другом, совсем забыли про меня, а быть может им было плевать, на то что я рядом, ведь по сути им нечего было стыдиться.

Они мило шептались, когда я тенью выскользнула из комнаты. Куда идти? Как быть и что мне вообще делать? В груди зияла пустота и я, поймала себя на мысли, что готова остаться в этом доме даже в качестве пленницы, только бы Кирилл был рядом. Где он сейчас? Прошла ли его злость? Софи и Игорь в один голос утверждали, что он был сам не свой. Если у него было такое же детство как и у Софи, то нет ничего удивительного в его поведении. Надо было просто отвечать на его вопросы, тогда, можно было бы избежать подобной ситуации. Во всяком случае, я на это очень сильно надеялась, не может быть плохим человек, который так заботится о друге и сестре. А ведь мог бы за ней и не приезжать, врятли его кто-то заставлял, но тем не менее, его сестра здесь и он о ней заботится.

Коридор сменялся коридором, все двери были ужасно однообразны. Как я не пыталась вспомнить, так и не смогла понять какая из них ведет в спальню где я была до этого. Надо найти чемодан и переодеться, скорее всего, он там, где меня держали. Не могу же я в самом деле расхаживать по улице в одном халате. Выбор у меня был не большой, пришлось заглядывать в каждую дверь.

Спальня, судя по розовым стенам женская, совсем не то что мне было нужно. Безликая комната, минимум мебели, снова не то. Массивный письменный стол, кресло, пара стульев, диван, судя по разложенным везде бумагам, рабочий кабинет. Света, что попадал через открытые двери из коридора, хватало лишь на то, что бы в общих чертах рассмотреть обстановку комнат. С тяжелым вздохом, закрыла двери, даже не переступив порога.