Дружбу с первым моим швейцаром судьба подарила мне нежданно, словно первую женщину — шестнадцатилетнему мальчику. Она, первая женщина, всегда ведь сама находит своего обсыпанного прыщами Купидона…

Как-то поздним вечером на злополучном углу Парк-авеню и Сорок второй улицы, где получил я повестку в уголовный суд (автобусы не только увозят оттуда пассажиров в аэропорты, но и привозят их туда же — из аэропортов), сел в мой кэб седой человек с потертым чемоданчиком, с которого свисала бирка «Британские авиалинии», и назвал адрес — где-то рядом с Карнеги-Холл. Сообщил, что прилетел сейчас из Лондона, покалякал о погоде. Очень мне интересно, какая в Лондоне погода. Целый день я только и думал, у кого бы разузнать: дождь там сегодня или туман?.. Вдруг старик погрустнел и говорит с обидой:

— Так, значит, ты меня не узнаешь?..

Безбровое невыразительное лицо…

— Нет, не узнаю. А кто вы?

Тут он меня и огорошил:

— Я швейцар отеля «Веллингтон»!

Шутка ли: случайная эта встреча могла превратить непосильный мой труд в приятнейшее времяпрепровождение! Само небо, видать, сжалилось над моей долей, и мне оставалось только не испортить Высший Замысел.

— Не обижайтесь, СЭР, что я вас не узнал. Дело в том, что я новый водитель.

Объяснение было принято благосклонно.

— Между прочим, сэр, вы так и не сказали, как долго вы пробыли в Лондоне…

— Два дня.

— Что же вы там делали? — ласкался я.

— Да ничего особенного. Я ведь вдовец, во время отпуска себя девать некуда. — (Какой удивительный, какой доступн ы й швейцар!) — А в Лондоне я сходил к отелю «Веллингтон»…

— Вот здорово!.. Гм, а зачем вы туда ходили?

— Познакомился со швейцаром…

— Ну, и о чем же вы с ним говорили?

— О чаевых…

— Ха! Куда ж ему с вами тягаться?!.. Нью-Йорк и Лондон — смешно сравнивать…

— Как раз нет. У него дела не в пример лучше… Понимаешь, какая у меня проблема: рассыльные, молодые парни, когда выносят багаж, не хотят говорить мне, куда гость едет. А не зная этого, как я могу брать с таксистов деньги за аэропорты?

Тоже мне называется — швейцар! Недотепа. Потому и чемоданчик потрепанный.

— Зачем же вам, сэр, — изумляюсь я; — у рассыльных спрашивать? Вы у гостей спрашивайте. Кому же, как не швейцару, — спрашивать?

— Так-то оно так… А под каким отелем ты работаешь?

— Под «Статлером» — заливаю я.

— И хорошо зарабатываешь?

— Не особенно, — скривился я, но земля подо мной не разверзлась. — Очереди кэбов у нас, под «Статлером», длинные. А у вас, под «Веллингтоном» — тоже длинные?

— Не сказал бы. А сколько ты платишь за аэропорты?

— Как все. «Ла-Гвардия» — доллар, «Кеннеди» — два.

— Послезавтра я выхожу на работу, — сказал старик. — Приезжай ко мне послезавтра…

Я не приехал — прилетел! Швейцар встретил меня, как сына. Побежал к администратору, справился: сколько выездов назначено на утро. Выписывались из отеля человек тридцать. И горы чемоданов вскоре выросли и в вестибюле, и снаружи, у подъезда. И шайка жадных кэбов с невыключенными моторами собралась за моим чекером. И жестоко била меня лихорадка азарта.

Но чемоданы веллингтоновских постояльцев разбирали водители маршрутных микроавтобусов, которые возили бережливых путешественников группами в «Кеннеди» — за пять долларов, в «Ла-Гвардию» — за четыре. Для гостя обедневшего нью-йоркского «Веллингтона», где люди останавливаются, чтобы сэкономить,расход на такси до аэропорта слишком чувствителен. Это вам не «Плаза» и даже не «Рузвельт».

Потеряв два часа, я уехал пустым. Старик беспомощно развел руками. Он тоже был огорчен: мы ведь с ним так ладно, так по-деловому обо всем сговорились!..