Готовя бойцов, вожди не забывали и о себе, ежедневно посвящая не менее двух часов тренировкам с оружием, и не зря - Гирхарт чувствовал, что его прежние навыки восстановились в полном объеме. Особенно он любил фехтовать с Таскиром. Тот был, пожалуй, самым сильным бойцом в лагере, но Гирхарт чувствовал, что превосходит его - пусть на самую малость, но превосходит. Это было приятно и давало дополнительную уверенность в своих силах. Что ж, искусство владения мечом всегда было предметом его законной гордости.
Однажды, уже в начале весны, во время очередной тренировки, когда они остановились передохнуть, Таскир глянул в голубеющее небо и улыбнулся:
- Надо же, ещё один год прошёл.
- Угу, - подтвердил Гирхарт, наклоняясь за рубашкой, которую он снял на время боя.
- Сегодня мне исполнилось сорок...
- Вот как? Поздравляю.
- Было бы с чем, - улыбка Таскира стала невесёлой.-- В детстве я любил свой день рождения, а потом перестал. Почему-то многие неприятные события в моей жизни выпадали именно на него. Плен, например... Несчастливый день.
- Ну, - заметил Гирхарт, - сегодня неприятностей не предвидится. Хотя день еще не кончился... Посидим вечером?
- Ладно, - кивнул Таскир. - Есть у меня кувшин гиорнского, вот и уговорим его.
На утоптанной площадке они были вдвоём. Гирхарт оглядел лагерь. Шалаши, понатыканные то тут, то там, несколько глинобитных хижин... Да, на военный лагерь пока мало похоже. Но понатоптали изрядно, да и тропинок вокруг уже много проложено. Когда коэнцы наконец очнутся от спячки, отыскать лагерь на Вастасе им не составит труда.
- Оружие ещё не смотрел? - спросил Таскир.
Гирхарт качнул головой. Сегодня ночью им доставили очередную партию - её привезли всё те же пираты, по сходной цене взявшие на себя роль посредников между повстанцами и их заморскими союзниками. Оружие вообще было больным вопросом. Свой отряд они уже вооружили, но, по их прикидкам, летом войско должно было достигнуть численности в пять-шесть тысяч, и это лишь начало. Арсенал был накоплен изрядный, но все равно большей части бойцов придется довольствоваться самоделками, по крайней мере, поначалу. Да и по поводу дележа оружия постоянно возникали споры. Гирхарт полагал, что раз его отряд больше, то и большая часть привезенных мечей и копий, а так же шлемов и щитов, должна идти ему. Таскир возражал, что родившиеся в рабстве всё равно не знают, за какой конец держать меч, а значит, он для них бесполезен, а рабы из военнопленных представляют собой грозную силу даже с дубинами и кольями. Его же рамальцы - не то и не другое, что-то они умеют, но всё же не настоящие воины; к тому же для Гирхарта потери не так уж и страшны, он всегда может набрать новых, благо рабов везде хватает. А вот ему, Таскиру, приходится считать если не каждого человека, то каждый десяток - точно. В результате Таскир забирал ровно половину, хотя Гирхарту такое положение казалось откровенной несправедливостью, и он даже подумывал, не утаить ли очередную поставку. Жаль, что он не настоял, чтобы то оружие, что присылал Тиокред, шло ему, а Таскиру - получаемое от Ваана, но было уже поздно.
Второй головной болью была конница. Лошадей в отряде почти не было, и взять их было неоткуда. Тех, что уводили из ограбленных поместий, было мало, но даже если бы удалось добыть побольше, их было бы трудно держать в лесу. Верховыми были местные рабы-пастухи, горевшие желанием примкнуть к отряду, но они годились лишь для связи и разведки, ну ещё и подразнить противника, сражаться же в конном строю они не умели, и обучить их не было возможности. Да и в самом отряде... Те же смунцы - прирождённые наездники, и, захватив несколько табунов, их можно было бы посадить на коней, но о военной дисциплине они имели весьма смутное представление. Да и табунов тут нет, в этой части Рамаллы никогда не разводили лошадей. Вот дальше к востоку...Но туда еще нужно добраться, так что боеспособной кавалерией их войско обзаведется не раньше будущего года, а пока придется полагаться исключительно на пехоту. Одна надежда - коэнцы придут сюда разбираться с разбойничьими шайками, прячущимися по лесам, а значит, вряд ли возьмут с собой многочисленный отряд кавалерии. В лесу с ней не больно-то развернешься.
Арсенал, равно как и казна отряда, был размещен на одной из двух вершин Вастаса. Выбрали это место главным образом потому, что его было легко оборонять. Пройти туда можно было только по узкой тропке между скалами, на которой едва могли разминуться двое, с другой же стороны площадка, где устроили склад, обрывалась почти отвесным склоном, спускавшимся чуть не до самого подножия горы. У тропинки стояли караулы. Предводителей, разумеется, все знали в лицо, но тем не менее стражи бдительно потребовали пароль. Здесь ставили только самых надежных, из тех, кто бежал от Сарнана, либо Таскировых рамальцев. Гирхарт не спорил - для его вольницы искушение и впрямь могло оказаться слишком велико, рамальцы же воевали за идею и потому больше заслуживали доверия.
Гирхарт и Таскир оказались не первыми. На голой площадке среди скал они увидели Арна и Ромни, присланного Тиокредом казначея; судя по разложенному вооружению и табличкам в руках у Ромни, они сверяли количество присланного с описью.
- Ну как? - спросил Таскир.
- Всё в порядке, - доложил Арн. - Сколько обещали, столько и привезли.
- Отлично.
Гирхарт наклонился и поднял один из мечей. Не самого лучшего качества, но для рядового сгодится. У коэнцев бывают и похуже. Уже лет сто, как ушли в прошлое старые порядки, когда каждый боец императорской армии сам заказывал для себя оружие и доспехи. Тогда в войска брали только достаточно состоятельных граждан, не то что теперь, когда набирают кого попало. Армия стала многочисленней, а вот качество её - хуже, и оружие тоже стало хуже, ведь теперь его заказывали оптом в частных мастерских. Кравт собирался организовать государственные оружейные мастерские и строго контролировать производство, но не успел. А пока - хорошо, если командир части имел возможность и желание проследить, что достается его солдатам, а если нет? В армии ведь - бери что дают. У самого Гирхарта порой случались неприятности из-за того, что он излишне придирался к качеству поставок.
Осмотрев и уложив всё должным образом, Гирхарт с Таскиром направились было к тропе, но Арн окликнул их:
- Вы сейчас в лагерь или вниз?
- Я вниз, - ответил Таскир. - Мы с Тархи готовим площадку для завтрашних учений. А что?
- Да мы с ребятами подумали - зачем бить ноги, когда можно спуститься с обрыва? Вот, - Арн кивнул на несколько длинных, свернутых кольцами верёвок, концы которых были привязаны к вбитым в трещины штырям. - Спуститесь по ним, а я втащу их обратно.
Гирхарт подёргал штыри - те вроде сидели прочно.
- Мы их после каждого спуска проверяем, - заверил Арн.
- И давно вы это придумали?
- Позавчера. Ребята после караула теперь здесь спускаются.
- Ну что ж...- Гирхарт задумчиво глянул вниз. - Пожалуй, и я попробую.
Спуск оказался нетрудным. На верёвке были навязаны узлы, а обрыв, хотя и крутой, был всё же не совсем отвесным, хотя взобраться по нему без помощи было невозможно. Спустившись до места, где склон становился пологим, Гирхарт отпустил верёвку и махнул рукой. Конец пополз вверх, и Гирхарт проводил его взглядом. Да, высота впечатляет. Пожалуй, не всякий решится спускаться таким образом. Сам Гирхарт страха высоты был лишён почти начисто, но кое для кого это наверняка было проверкой на храбрость. Извечное мальчишеское "слабо"...
Новый вид спуска стал весьма популярен. Находились даже и такие, что рисковали подниматься по верёвкам, хотя это было упражнение не для слабаков. Но зато оно позволяло сэкономить время, а тем, кто помоложе - лишний раз доказать свою удаль. Во время грабежей и учений возможностей погеройствовать было немного - командиры бдили, пресекая ненужную лихость, так что молодежи приходилось изыскивать другие способы. Гирхарт урокам скалолазания не препятствовал - они могли пригодиться, а риск хоть и был, но не слишком большой.