Пока — лишь прятаться и спать под открытым небом.

— Я теперь буду еще больше переживать за отца, — сказала Ивен. — И даже не узнать, как он.

Если добрались даже до Ярпи, то кто знает…

— Возможно, ему будет лучше без нас, — сказал Эйрик. — Когда отвечаешь только за себя — намного проще. Свободнее в решениях. Не нужно оглядываться, не нужно беспокоиться ни о ком.

— Поэтому, ты пошел со мной? — она улыбнулась.

— Конечно. Иначе было бы слишком легко и скучно, — он потрепал ее по волосам. — Как же я без тебя?

— Так же, как жил все двадцать лет до этого.

— Девятнадцать.

— Что?

— Все девятнадцать лет. Двадцать мне будет только летом.

— А мне весной будет двадцать два… я такая старая.

Он засмеялся.

— Ты же альва, ты всегда будешь молода и прекрасна, даже спустя еще двадцать лет. Это я начну стареть, седеть, а то и лысеть, как отец, у меня вырастет живот и будут болеть колени в непогоду. И люди начнут считать, что ты моя дочь, а не жена. И даже внучка, если не сбежишь раньше. А потом ты переживешь меня лет на сто. Да? Сколько живут альвы?

— Больше трехсот лет.

— Вот видишь… Таких бестолковых принцев, как я, у тебя может быть еще куча. Ты будешь разбивать им сердца даже спустя двести лет.

Ивен покачала головой, прижалась щекой к его плечу. Он это не серьезно, конечно, но… Она, действительно, может его пережить…

— Я никогда не сбегу от тебя.

— Ты говорила, что никогда не полюбишь меня, — Эйрик улыбнулся.

— Не говорила. Я говорила, что не верю тебе, потому, что у меня не было причин верить. И что похитить меня у отца — не лучший способ завоевать любовь.

— Но у меня вышло.

— Я влюбилась в тебя, еще столкнувшись на ступенях дворца. Ты был таким красавцем, просто с ума сойти. Молодой бог. Я и подумать не могла, что такой, как ты, может даже посмотреть в мою сторону.

— Я тоже еще тогда. На тебе были бусы из шиповника. Но сейчас ты еще красивее…

Он потянулся, осторожно поцеловал ее в губы.

Это было так хорошо.

Вот сидеть бы так, обнявшись… что может быть важнее?

Падал снег. Тихо, до самого вечера.

А вечером, когда снег немного утих, Ивен наблюдала, как Эйрик разжигает костер — спокойно и уверенно. Совсем не так, как было в самый первый раз, когда он увез ее от отца. Он изменился. Наверно, и она сама изменилась тоже…

* * *

Они лезли через сугробы и бурелом, проваливаясь по колено, а то и по пояс. На дорогу выходить было страшно, но и в самую чащу лезть — ничуть не лучше. Старались держаться чуть в стороне, не выходя на открытое место, но и не теряя ориентиры в пути.

К обеду вышли к деревни, Эйрик сходил за продуктами.

Было немного страшно оставаться одной, было страшно отпускать его. Что уж он там наплел, как удалось — Ивен сказать не могла. Но Эйрик вернулся с ржаными лепешками, еще теплыми, ароматными, головкой козьего сыра, кувшинчиком молока и пару луковиц.

— Молоко все тебе, — сказал он, — я свое уже выпил. Лепешки ешь, вкусные!

Страшно довольный. Добытчик.

Ивен не заставила себя уговаривать.

— Ведьму ищут, — сказал он. — Так что, надо осторожнее. Я послушал, поддакнул им, что видел, и даже ловил сам, вон, даже рожу мне всю обожгла. А потом я испугался, и решил вернуться домой, сдалось оно, такое счастье, шкура дороже. Вроде, поверили. Предлагали на ночь остаться, но я сказал, что тороплюсь. Ты поешь, и пойдем лучше.

Впервые попроситься под крышу решились только пять дней спустя, в лютую метель, за Арвиндом. Сил уже не было. Да и не по всему же королевству ловили ведьму? Попросились даже не в дом, а в хлеву переночевать, так, чтобы поменьше попадаться хозяевам на глаза. Специально дождались ночи, чтобы все уже спали, и не пытались усадить их за стол.

Ивен стянула с головы шапку, короткие волосы топорщились в стороны. Мальчишка и мальчишка. Глаза она щурила, надеясь, что так будет сложнее разглядеть, все прячась Эйрику за спину, стараясь поменьше выходить на свет.

— Не пустите ли нас с братом переночевать? — попросил Эйрик. У него даже голос менялся, и осанка, и опознать в нем принцы было совсем невозможно.

Всего на одну ночь.

Это было почти счастье.

Пусть душно и пахло скотиной, но зато тепло. Можно было, наконец, растянуться во весь рост на соломе, расслабиться, закрыть глаза. Непередаваемо хорошо.

Просушить промокшие в снегу сапоги.

И еще — пирог с капустой. Ничего вкуснее Ивен не ела в своей жизни.

Главное — успеть утром пораньше уйти, так, чтобы хозяева не успели разглядеть.

И главное — не поддаться искушению следующей ночью найти ночлег снова. Еще слишком близко, надо держаться подальше от людей.

Только ближе к Вальборгу можно будет немного расслабиться, Ивен не станут искать, слишком далеко, не такая уж она важная птица. Ближе к столице, да и в самом городе, на нее и раньше смотрели хоть и косо, но без ненависти. Там альва — скорее диковинка, чем враг.

А если уйти еще дальше на юг…

Они шли.

Дорога казалась бесконечной. Словно нет ничего в жизни кроме этих полей и дорог, ничего не было и ничего не будет.

Трижды они видели отряды вооруженных людей на дорогах. Старательно обходили стороной. Возможно, это и не имело никакого отношения к ним, и вовсе не альву искали, но лучше не искушать судьбу.

* * *

— Эй, парень! Ты ведь из этих, да? Альв, да?

Ивен вздрогнула, мигом спряталась Эйрику за спину.

Они впервые остановились на ночь в трактире, Ивен изо всех сил надвинула капюшон на глаза, но даже это не помогло. Хозяин, провожая, показывая им комнату, все посматривал на нее, пытаясь понять.

— Альв?

— Да, — кивнула Ивен. Отрицать бесполезно.

Эйрик молча положил ладонь на рукоять меча.

— О-о, а я-то смотрю! — хозяин заулыбался было, но потом глянул на сурового Эйрика. — Да вы что, ребята? Да не пугайтесь вы так! Разве я чем обидел?

— Ничем. Мы просто устали, и хотели бы отдохнуть.

— Конечно-конечно! Отдыхайте, будьте как дома! — заспешил хозяин. — А вы с севера, да? Там я слышал, альвов-то не очень… Но вы не думайте, у нас тут любым гостям рады! Может быть, желаете еще чего? Вы на ужин-то спуститесь? Или у себя?

— У себя, — сказал Эйрик. — Я спущусь, заберу.

— Хорошо-хорошо, вы простите, э-ээ… господа, — хозяин забежал чуть вперед, открыл дверь. — Вот ваша комната, отдыхайте. Кровать одна, не обессудьте… разместитесь? Других нет. У нас сейчас все комнаты заняты, столько людей… Раз король-то снова женится, то все хотят к свадьбе успеть! К лету только свадьба-то, но работы и заботы уже теперь хватает. Все гостиницы полны! Вы же понимаете!

— Подождите… — Эйрик хотел было отмахнуться, но потом понял, наконец, и не поверил. — Король снова женится?

Хозяин удивлено посмотрел на него.

— Ой, да что ты, не слышал разве? Да как же? На молоденькой опять, да… Страшная, говорят, как моя смерть, зато тихая, покладистая. Эта интриги крутить не станет.

— Сьёвн? — не удержался Эйрик.

— Да, она! — хозяин обрадовался. — Дочь Ингмара с побережья. Так ты слышал?

— Что-то слышал, — согласился Эйрик, усмехнулся.

Кто бы мог подумать.

Он видел оживление на дорогах и слышал, мельком, что что-то готовится во дворце, но вот подробности узнать было не от кого, с людьми разговаривали мало. Кажется, даже про свадьбу слышал, но не воспринял это всерьез. Четвертая жена?

«С Ингмаром я как-нибудь разберусь, — сказал король. — В конце концов, сам женюсь на его дочери, а тебя запру в башне, и буду навещать вечерами, — громко засмеялся, видя панику в глазах Бирны. — Но терпеть этого не стану».

Отец не бросает слов на ветер. И никто ему не указ.

— А с Бирной что стало? — спросил Эйрик.