Каждое слово, которое он произносил, оставляло невидимую засечку в сознании, болезненную, но в тот же момент очень полезную, служившую здравым напоминанием: потом нельзя жалеть о сказанном, надо понимать, что он сам предложил ей это.

Игорь с удовольствием забрал бы все слова назад, но отлично понимал: точно так же чувствовала себя и Саша, когда уговаривала его уехать. Как будто избавляла любимого человека от какого-то камня, способного только тянуть на дно.

— Я не уеду, — твёрдо ответила Саша. — Я не могу, после того, как ты…

— Если ты останешься только потому, что это сделал я, никогда тебе не прощу. Подумай о возможностях. Подумай о себе хоть раз в жизни, Саша, — зло оборвал её Ольшанский. — Не обо мне, не о том, что подумают другие, не о том, как будет кому-то здесь. Подумай о том, как будет тебе там.

Если бы Саша могла, она бы сейчас зажала уши руками, лишь бы только не слышать ни единого произносимого им слова. Но Игорь крепко держал её, заставляя себя повторять эти колющие, раздражающие его самого фразы.

Саша не была счастливой. Она не улыбалась, а ходила, как та полуживая тень. В каждом её движении чувствовалась безысходность.

И если Америка могла это исправить, то Игорь был готов отпустить жену. Да хоть сию секунду.

— Я не могу решить так быстро, — прошептала она. — Не заставляй меня соглашаться.

— Я заставляю тебя просто подумать, — возразил Игорь. — Пожалуйста. Не забывай об этом. У тебя ещё есть время.

Время было. Но его оставалось катастрофически мало, и они оба об этом знали.

15

18 апреля 2018 года

Среда

Игорь повернулся к жене и осторожно поцеловал её в уголок губ. Саша сквозь сон улыбнулась — наверное, грезилось что-то приятное, — и легонько оттолкнула его.

— Не поеду, — пробормотала она, вновь погружаясь в сон.

Игорь хотел было последовать её примеру — часы показывали, что сейчас было только шесть утра, а на работу им вставать было в восемь, — но в дверь позвонили.

— И кого принесло в такую рань? — проворчал он. — Магнус, ты не хочешь открыть дверь?

Кот, спавший на прикроватном коврике, уверенно повернулся к хозяину гордой частью спины, именуемой хвостом, и закрыл уши лапами.

— От тебя никакого толку, — шепотом пожаловался Игорь, выбрался их кровати, схватил халат, валяющийся рядом с котом — и откуда он его притащил? — спешно завернулся в него и побрёл к двери.

Звонок повторился, и Игорь, зная, что незваный гость никуда не денется с порога, если не прогнать его, открыл дверь.

— Лера? — удивлённо переспросил он.

Девушка никогда не была ранней пташкой, и поражало уже то, что она заставила себя проснуться в пять утра и приехать сюда. Мама говорила, что Валерия сейчас жила в общежитии — укоризненно так говорила, возмущённо, обвиняя Игоря в том, что он не желает приютить бедную девочку, к тому же, дочь близкой подруги семьи, — и добираться оттуда было не то чтобы долго, но неудобно.

Почему девушка заявилась в такую рань, и вовсе оставалось за гранью понимания Ольшанского. Но он даже не успел ничего сделать: Лера, напирая, как тот танк — весьма классическая для неё модель поведения, между прочим, — буквально втолкнула его в квартиру и вошла следом.

— Я люблю тебя, — выпалила она, не позволяя Игорю прийти в себя. — И мы обязательно будем вместе. Ты должен бросить свою жену сегодня же. Я знаю, ты сейчас будешь рассказывать, что любишь её, но такое любить нельзя!

— Ты совсем сдурела? — раздражённо отозвался Ольшанский, стряхивая руку Леры со своего плеча. — Мало того, что ты пришла ко мне в шесть утра, так ещё и убеждаешь бросить свою жену? Тебе не кажется, что ты вчера или сегодня выпила что-нибудь не то? С какой стати я должен это делать?

Лера смотрела на него большими оленьими глазами, такими невинными-невинными, что аж тошно становилось, совершенно уверенная в своей правоте.

— Она тебя недостойна! — сообщила Валерия. — У меня и раньше были подозрения, но теперь даже сомнений не осталось. Ты должен бросить её. Бросить как можно скорее.

— Лера…

— Ну как ты можешь жить с женщиной, которая не способна родить тебе детей? Это же брак! — воскликнула Валерия. — Как ты…

— Пошла вон, — оборвал её Игорь. — Я даже не буду спрашивать, с чего ты сделала такие выводы. Просто пошла вон.

Девушка собиралась сказать что-то ещё, несомненно, в том же духе, но у Игоря не было ни времени, ни желания слушать подобный бред. Он схватил её за локоть, открыл дверь и вытолкал Валерию на порог.

Та возмущённо вскрикнула, попыталась пробиться в квартиру, но не смогла. Ольшанский, признаться, даже испытал удовольствие, когда сумел всё-таки захлопнуть дверь у неё перед носом и повернул ключ в замочной скважине.

— И чтобы больше духу здесь твоего не было! — крикнул он через дверь, не сомневаясь, что Лера слышит. — Лучше учись, а не трать время невесть на что!

Валерия ещё несколько раз постучалась, потом, вся раскрасневшаяся, как свекла — это было видно сквозь дверь, — убежала прочь.

Игорь отступил от двери, всё ещё лелея надежду, что этот скандал окажется простой случайностью и забудется за две или три минуты, но нет.

В коридоре стояла Саша, бледная, как стена, и, кажется, собирающаяся упасть в обморок.

— Послушай, — Игорь протянул руку, — я не…

— Она права, — болезненно выдохнула Саша. — Как же она права…

14 — 13

14

19 апреля 2018 года

Четверг

— Нашла кого услышать! — возмутился Игорь. — Сколько можно, Саша! Ты — взрослая разумная женщина, и поверила воплям какой-то девчонки-пустышки?

Александра повторяла, что Лера права, ещё со вчерашнего утра. Сегодня вечером ситуация достигла своего апогея; Саша не желала слушать никакие разумные доводы и только отмахивалась, когда Игорь в очередной раз просил её выбросить дурную девицу из головы.

— Послушай, — он встал со своего места и отобрал у Саши тарелку. — Если кто-то что-то ляпнул, не обязательно этому верить. Иначе так всю жизнь можно прожить чужим разумом!

— Да, — согласилась девушка. — Но она права. Я не могу родить тебе ребёнка. Я не могу сделать тебя счастливым.

— Я уже счастлив.

— Это ты пока что счастлив, — сухо возразила Саша, отворачиваясь от мужа. — Сейчас ты так уверен в том, что вместе мы сумеем преодолеть все преграды. Но когда пройдёт год, пять, десять лет, что ты тогда скажешь? Ты будешь всё так же меня любить? Так не бывает. Чувства выветриваются. Ты возненавидишь меня за то, что я тебя держу.

Игорь сумел в ответ только выдохнуть воздух, пытаясь успокоиться. Саша была неумолима, и никакие доводы рассудка — не её собственного, а посторонних, даже мужа, — не могли изменить её решение.

Ольшанский устал что-то доказывать. Все его слова пролетали мимо её ушей. Складывалось такое впечатление, что Саша просто сдалась и больше не желала бороться. Могла бы — нашла б Лерочку и силком притащила её домой, чтобы ещё и та убедила Игоря в том, что он заблуждается.

— Саша, — ещё раз промолвил он, — услышь меня, пожалуйста. Медицина идёт вперёд. У нас есть деньги. Всё лечится. А если не лечится, всегда есть возможность взять ребёнка из детского дома. Ну, или…

Упоминать суррогатное материнство было уже совсем дико — Игорь не осуждал, не был против, просто никогда не ожидал, что придётся упоминать это в своём контексте.

— Просто надо не сдаваться, — выдохнул он. — Почему ты не хочешь ничего менять?

— Потому что это бесполезно, — Саша повернулась к нему и тоскливо заглянула в глаза. — Ты не слышишь меня, Игорь? Это не Лера пустышка. Это я пустышка. И твои слова ничего не изменят.

Она отложила мокрые тарелки в сторону, оттолкнула его руку и вышла из комнаты, обрывая разговор.