Малик застегнул «молнии» на обоих своих мешках и отнес их в мини-вэн. Уложил деньги перед Дженни Калли и вернулся к рабочему столу, где Силкин и Беликов уже заканчивали свою работу. Они стояли к нему спиной, в десяти футах от него; он вытащил пистолет и навинтил глушитель. Затем стал ждать, пока они набьют свои мешки.

Первым, с пистолетом в руках, его увидел Силкин, удивленное выражение в его глазах сменилось гневом, а когда он перехватил решительный взгляд Малика, отчаянным страхом. Чего-чего, а этого он не ожидал. Он знал Малика больше двадцати лет и доверял ему, ведь они вместе участвовали во многих операциях КГБ.

— Извини, Виктор. Не пройдет и недели, как ты окажешься под арестом и расскажешь им обо мне. Этого я не могу допустить.

Два выстрела, поразившие Силкина в голову, прозвучали не громче, чем щелчки пальцами. Он повалился к ногам Беликова, который, вздрогнув от неожиданности, повернулся к Малику. Реакция была мгновенной: нырнул под длинный деревянный стол. Но две пули пронзили его грудь как раз в тот момент, когда он дотянулся до подвешенного под столом компактного автоматического пистолета. Он умер, так и не успев пустить в ход свое оружие.

Малик по очереди подошел к обоим своим сообщникам и для верности пустил им по пуле прямо в сердце. Затем вырвал из рук Беликова автоматический пистолет, бросил его на переднее сиденье мини-вэна и загрузил еще четыре мешка. Он положил по мешку с обеих сторон Дженни, один — позади нее, последний мешок положил прямо за передним сиденьем, на раскинутое заднее. Затем подошел к окошку, вделанному в дверь, и отогнул краешек толя, которым оно было закрыто. Посмотрел сперва в одну сторону, затем в другую. Особенно внимательно на угол справа, где улица пересекалась с улицей Русалки.

Он увидел, как из остановившейся машины, где сидели четверо, вышел один человек. Он не мог распознать лица этих четверых, но узнал машину, ту самую, из которой Калли вылез сегодня утром.

Несколько мгновений Малик продолжал наблюдать, затем тихо выругался и метнулся к своему мини-вэну.

Гримальди медленно завернул за угол улицы Русалки, на Западную двадцать девятую улицу, и припарковал машину у кромки тротуара. Эта улочка напомнила Калли Бейрут с его выжженными, без стекол в окнах домами. Некоторые дома были жилыми, другие — лишь пустыми скорлупами. Глаза Калли обрыскали весь квартал и задержались на широких воротах склада в сорока ярдах от него, в дальнем конце улицы. Они дважды объехали квартал, внимательно его осматривая, и только тогда заметили задний вход в склад.

— Отпустите его, — сказал Гримальди, обращаясь к Калли. Тот открыл дверь, Саша выскочил из машины и скрылся за углом.

— Вы, Калли, будете действовать с фасада, а мы с Джули — с задней стороны.

Гримальди повернулся к Хаузер.

— Оружие есть?

— Да. — Она похлопала себя под мышкой.

— Какое?

— "Глок", сорокового калибра. Пятнадцать патронов в магазине. Один в стволе.

— Если мы дадим маху, мне снесут голову, — сказал Гримальди. — Если бы не ваша дочь, Калли, я бы организовал все это совсем иначе.

Гримальди взял свою рацию и сунул ее в карман, затем достал еще две миниатюрных рации из «бардачка». Одну дал Калли, другую прикрепил к ремню.

— Она отрегулирована на малую громкость, поэтому подносите ее к уху. — Он посмотрел на Хаузер. — С тобой все в порядке?

— Да. — В ее голосе не чувствовалось никакой нервозности, лишь твердая холодная решимость, знакомая Гримальди еще с прежних времен.

— О'кей. Пора начинать операцию. Я сообщу, когда мы займем свою позицию, Калли. Мы войдем в склад все вместе.

— Прежде чем стрелять, удостоверьтесь, где находится Дженни, — сказал Калли.

— Знаю. Не в первый раз, — ответил Гримальди.

Они вышли из машины, и Хаузер и Гримальди завернули за угол и направились к заднему входу. Калли держался ближе к домам с той же стороны улицы, где был и склад. Пожилая негритянка, сидевшая на ступеньках крыльца полуразвалившегося дома, встала и молча юркнула в подъезд. Краешком глаза Калли увидел, как кто-то отодвигает занавеску за большим куском плексигласа, заменяющим оконное стекло, то же он увидел и в другом окне, подальше. За его спиной шумно захлопнулась дверь. Калли, вытащив револьвер, обернулся: на него в упор глазели четыре черных подростка. Один из них, приняв его за полицейского, крикнул: «Драпай!», и все четверо скрылись за углом. Здесь, очевидно, привыкли ко всякого рода заварушкам.

Калли подкрался к двери и, пригнувшись, встал под маленьким окошком. Затем поднял голову и заглянул в узкую щель, не прикрытую толем, но не увидел ничего, кроме небольшой части дальней стены.

Прижав ухо к стеклу, прислушался, но ничего не услышал. Затем стал медленно и осторожно, останавливаясь всякий раз, когда чувствовал сопротивление, поворачивать дверную ручку. Дверь была непрочная, совсем обветшавшая. Чтобы выбить ее, достаточно было одного хорошего пинка.

Калли плотно прижался к стене слева от двери и поднес к уху маленькую рацию, ожидая, когда включится Гримальди. Он посмотрел на часы. Что их задерживает? Он вдруг вспомнил, как они с Дженни шли по Центральному парку и как ласково Дженни ему улыбалась. И затем услышал голос Гримальди, тихий шепот, в котором чувствовалось внутреннее напряжение.

— С правой стороны склада есть тупичок, которого мы не видели. Там запаркованы две машины. «Мерседес» и «джип». Джули говорит, что он принадлежит парню, которого мы разыскиваем. Мы проверили обе машины. Они пусты. Ваша дочь, должно быть, внутри склада.

— Передняя дверь заперта, — сказал Калли. — Думаю, ее нетрудно будет выбить.

— Здесь то же самое, — отозвался Гримальди. — Вы готовы?

— Готов.

— По счету три, — сказал Гримальди. — Раз, два, три!

Калли встал перед дверью и изо всех сил ударил в нее ногой. Дверь вылетела, зазвенело вылетевшее и разбившееся стекло. В тот же миг открылась дверь и с другой стороны. Вбежав внутрь, Калли тотчас же низко пригнулся и, с револьвером в руках, стал осматривать обширное внутреннее пространство склада. Деревянный рабочий стол справа. Два мертвых" тела на полу возле него. Типографское оборудование. Голубой мини-вэн. И вдруг его глаза широко раскрылись от ужаса.

Двигатель мини-вэна заработал; его шум отдавался громким эхом от высокого потолка. С переднего сиденья ему улыбался Малик. Одной рукой он держал руль, другой — компактный автоматический пистолет, приставленный к голове Дженни, которая сидела справа от него, поддерживаемая пристяжным ремнем.

Голова Дженни слегка шевельнулась, и Калли понял, что она жива. Он почувствовал небольшое облегчение и мысленно возблагодарил Бога. Грегус был прав. Малик не убил ее. И судя по всему, даже не притронулся к ней. Видно, вколол ей какую-то дрянь, подумал он, вспомнив, что было написано в газете о похищении девушек. Он услышал быстрые шаги Хаузер и Гримальди.

— Не стреляйте! Не стреляйте! — закричал Калли, увидев их около одного из печатных станков. — Он захватил Дженни.

Хаузер и Гримальди медленно продвигались вперед, нацелив свое оружие на кузов фургона.

— Не подходите ближе, — остановил их Калли. — Они в кабине. Он приставил ей пистолет к голове.

Они остановились. Гримальди поднял палец, показывая Калли на задние колеса; он собирался прострелить баллоны. Он сделал несколько шагов вперед, тщательно прицелился и стал нажимать спусковой крючок.

Малик наблюдал за ним через боковое зеркало.

— Если он прострелит мои баллоны, я пристрелю твою дочь, Майкл. Не очень выгодная сделка, не правда ли?

Гримальди опустил револьвер и попятился назад.

Калли видел, что Дженни в полубеспамятстве, ее голова склонилась к плечу. Он чувствовал свою полную беспомощность: дочь рядом, а он ничего не может сделать. Он все еще целился в Малика, выжидая удобного случая, чтобы выстрелить. Но он хорошо видел палец Малика на спусковом крючке. Только совершенно точный выстрел в мозг, — а его невозможно было произвести с того места, где стоял Калли, — мог предотвратить ответную реакцию.