— Вы ехали к нему? — сказал Люк Уэйк. — Сознайся, что вы ехали к нему, и тогда мы поедем к нему вместе.

Какое-то время она молча смотрела на него — решительно и враждебно.

Потом сухо сказала:

— Да если бы я и знала, где находится его убежище, я бы никогда его не выдала, Я люблю этого человека, Люк Уэйк! Правда, вы спасли мне жизнь, но моя любовь к нему сильнее, чем благодарность по отношению к вам. Вот так-то! А теперь вам решать. Ты можешь прогнать меня, оставив одну в этой глуши. Ты можешь избить меня или мучить каким-нибудь другим способом, но это не поможет ни тебе, ни твоим братьям. Я сама не знаю, где скрывается Алекс. Об этом знали только трое мужчин, которые меня сопровождали. Но теперь они уже ничего не могут сказать.

Люк отпустил ее ногу.

Его братья как раз подошли к ним в этот момент и могли слышать последние слова женщины.

Они сразу поняли взаимосвязь.

— Я за то, чтобы взять ее с собой, — предложил Фрэнк. — И мы будем держать ее до тех пор, пока Алекс Кейн не потеряет терпение и не выдаст своего местопребывания. Если он так сильно любит ее, как она его, то вскоре выползет из своей крысиной норы, чтобы освободить ее.

Люк небрежно кивнул.

— Хорошая мысль, Фрэнк. Будет лучше, если мы доберемся с нею до ближайшего городка и будем сидеть там, выжидая, пока что-нибудь не произойдет.

Дамиола Джонарес язвительно рассмеялась.

— Уверена, что в этом случае наверняка что-нибудь произойдет! — воскликнула она. — Я даже знаю, что именно произойдет! Алекс всех вас уничтожит! Самое большее через три дня вы будете все мертвы. Клянусь вам!

— Будь осторожнее со своими клятвами, — сухо заметил Джесси. — Ведь такую клятву легко и преступить.

— Вы еще узнаете, кто такой Алекс Кейн! — торжествовала она. — И тогда вы уже не будете улыбаться!.. Что вам вообще нужно от Алекса?

— В свое время узнаешь, — ответил Люк.

Она поджала губы и промолчала. Братья тоже замолчали. Они вскочили на лошадей, и каждый из них взял за уздечку еще одну лошадь.

После этого они пустились в путь.

На одном из мощных суков висела безвольно неподвижная фигура.

— Дерево для висельников, — сказал Джесси и погнал свою лошадь вверх по холму.

Добравшись до дерева, он остановился и теперь увидел, что на дереве висит всего лишь соломенная фигура. На груди ее была закреплена вывеска, и на ней было написано большими буквами:

ГОРОД ПАЛАЧА

Такой смертью умрет каждый,

кто нарушит покой города

— У этих горожан странное чувство юмора, — сказал он. — Это не висельник, а соломенная кукла, нечто вроде городской эмблемы.

— Ну, это уже нечто другое, — буркнул Фрэнк.

— Будем надеяться, — прошипела Дамиола, — что вскоре вас будет ожидать такая же судьба, что и того, наверху.

Мужчины рассмеялись, оставив ее в уверенности, что на дереве был повешен настоящий человек.

Через несколько минут они уже въезжали на главную улицу города. Перед конюшней остановились, и высокий, необыкновенно тощий человек принял у них лошадей.

На его лице появилось удивленное выражение, когда его взгляд упал на Дамиолу.

— Хэлло, мадам! — сказал он с необычной интонацией. — Не вы ли проезжали тут вчера с тремя джентльменами? Да, да, конечно это были вы! Я узнаю ваших лошадей. Почему же вы вернулись? Произошли какие-нибудь неприятности?

Дамиола кивнула.

— Индейцы, — сказала она. — А в отеле есть еще свободные номера?

Конюх, казалось, не слышал вопроса.

— Апачи? — взволнованно переспросил он. — Эти проклятые краснокожие опять взбунтовались?

Люк Уэйк ткнул его легонько пальцем прямо в грудь.

— Ты лучше позаботься о лошадях, долговязый, — сказал он. — Ведь тебе именно за это платят.

Долговязый парень хотел было задать еще один вопрос, но три брата и женщина уже отвернулись от него и зашагали прочь. Поэтому ему ничего не оставалось, как с открытым ртом проводить их удивленным взглядом.

Он глядел им вслед до тех пор, пока они не исчезли в отеле Элли Бакхорна.

Лишь после этого он обратил внимание на лошадей. А когда увидел на трех лошадях клеймо — на тех лошадях, которые пришли без всадников, — то лишь удивленно присвистнул.

После этого он почесал себе затылок, из которого сразу посыпалось много перхоти, и впал в глубокую задумчивость.

— Клеймо с двойным «К», — тихо проговорил он, словно обращаясь к самому себе. — Черт возьми! Только бы это не принесло неприятностей!

Он знал, что это означало: Кинг Кейн, Король Кейн. Такое клеймо взял себе Алекс Кейн, которого называли также Королем гор.

Это было неофициальное клеймо, но во многих кругах оно было широко известно.

О нем знали даже противники Алекса Кейна — как, например, шерифы, начальники полиции и охотники за наградами, которые гонялись за ним. Они считали, что достаточно схватить одного человека, который сидел бы на такой лошади, чтобы добраться до самого бандита, вернее, Короля бандитов.

Такие попытки уже делались, но к успеху не приводили. А всадников на таких лошадях рано или поздно приходилось выпускать на свободу. Их нельзя было уличить ни в чем предосудительном.

А Кинг Кейн продолжал жить в одном из своих надежных тайников, о которых никто не знал, кроме его людей. Предположений, правда, было много, но точно никто ничего не знал. Так, например, некоторые люди пускали слухи, что его тайник находится в Пелончилло, то есть в тех же горах, в которых расположен и маленький городок — ГОРОД ПАЛАЧА. Ориентируясь на эти слухи, законники уже несколько раз прочесывали горы, но Кейна не нашли нигде, не нашли даже его следов.

И судя по всему, Кинг Кейн носил свое имя по праву. Он, казалось, был непобедим.

Квинси Рейнбоу, долговязый конюх, все еще чесал себе затылок, выметая оттуда очередные запасы перхоти и пыли. При этом он смотрел на клеймо других лошадей.

После этого повторил еще раз:

— О, черт возьми! Черт возьми!

Он удивился, что не сразу понял, что за всем этим скрывается, и теперь тихо ругался в душе. Он ругал самого себя, потому что его мыслительный аппарат сработал так медленно.

Но зато теперь он точно знал, в чем тут дело.

В Городе Палача появились Жестокие Братья!

Это сенсация, и Квинси Рейнбоу обязательно должен был довести ее до сведения других жителей города. И как можно быстрее.

Он пулей вылетел из конюшни. Он уже больше не думал о лошадях — как оседланных, так и без седел. Они смогут и подождать.

Ибо он предчувствовал, что наступил «звездный» час Квинси Рейнбоу.

Через несколько минут он уже будет находиться в центре внимания. И он облизывал себе губы, когда думал об этом. Ведь за такую весть каждый нальет ему по стакану виски. Наверняка нальет. И таких порций наберется двадцать, подумал он. По меньшей мере двадцать.

Но Квинси Рейнбоу не имел того успеха, на который надеялся. Напротив. В салуне Берта Кастера «Медовый месяц» сразу стало тихо. А через некоторое время посетители начали медленно расходиться.

То, что в глазах долговязого конюха было сенсацией, для большинства людей было веским основанием немедленно уйти домой и поплотнее закрыть двери, окна и ставни.

В салуне осталось только несколько молодых парней. К этому времени они успели настолько нагрузиться, что такие чувства, как страх и осторожность, им на ближайшее время были неизвестны.

Они громко заявили о том, что покажут этим проклятым братьям, где раки зимуют. Пусть только покажутся им на глаза! Эти проклятые выродки!

А Квинси Рейнбоу стоял в салуне в одиночестве, и никто на него не обращал внимания. Пришлось ему топить свое разочарование в виски. Его очень обидело, что он не оказался в центре внимания и что люди не оценили его бесстрашия — ведь он стоял лицом к лицу со всеми тремя братьями.

Еще больше угнетал тот факт, что он сам вынужден платить за свое виски.

Но через час-полтора все внезапно изменилось.

Дверь салуна распахнулась, и через порог ступил Фрэнк Уэйк. Тотчас же все голоса смолкли. Только один парень, который уже слишком много хватил, не сразу понял, что произошло.