Искаженных здесь было слишком много. Больше, чем указывалось в данных мониторинга Службы Защиты от Разрыва Реальности, которой подчинялся Алекс. Больше, чем он себе мог представить, когда отправлялся на миссию. Да и подземная пещера под самим Оком оказалась настолько огромной, что в голове возникал вопрос: почему искаженный город с поверхности до сих пор не провалился сюда? Почему одну часть материи Разрыв искажал, другую — притягивал к себе, а остальную — удерживал на расстоянии? Ответов Алекс не мог найти и на другие вопросы. Почему Разрыв Реальности проявлялся двойственно, создавая малую бледную копию себя над поверхностью планеты? Где те машины искаженных, что позволяют им расширять влияние Разрыва Реальности? Как взгляд Ока смог посредством искажения превратить его искусственное псевдотело в живое? Сохранилась ли связь его сознания с исходным физическим телом? Смогут ли в СЗРР переписать в него память о последней миссии, или он после пробуждения в капсуле сна ни о чем не вспомнит? Впрочем, на последние вопросы ответы он сможет получить только если выполнит свою миссию, либо — если погибнет в безуспешных попытках ее завершить.
Наблюдая за тем, как море искаженных образует множество холмов вокруг Ока, Алекс продолжал двигаться к своей изначальной цели. Остаток собственного сознания, все еще человеческого в самых глубинах, из последних сил боролся с чуждым, навязываемым желанием тоже влиться в один из холмов и через своих новых собратьев дотянуться до священного Разрыва, подарившего всем им новые тела, новые ощущения, новую жизнь. С желанием подпитать Око собственным сознанием, чтобы оно смогло распространить влияние потусторонней реальности на всю планету, на всех ее обитателей. Чтобы все на Земле почувствовали то же, что и он. Чтобы перестали боятся искажений. Чтобы наконец перестали ненавидеть друг друга и воевать между собой.
Не было никаких машин, о которых ему говорили в СЗРР. Вместо них росту Разрыва Реальности способствовали сами искаженные.
Пока Алекс приближался к Оку, свет которого становился все ярче, из живых холмов вырастали исполинские щупальца, состоящие из сцепившихся друг с другом и переплетающихся конечностями тел искаженных. Своими кончиками они, подобно другим — каменно-земляным щупальцам, свешивающимся с верхних сводов, — тянулись к самому Разрыву. Око в ответ становилось все ярче, все интенсивнее меняло свою окраску, ускоряло ритмы своего зова и вызываемых в искаженном теле Алекса приятнейших ощущений, наполняя его невероятной энергией и продолжая тянуть к одному из живых исполинских щупалец, чтобы сделать его частью. Цепляться когтями за каменный пол и сохранять траекторию движения максимально прямой и ведущей под Око становилось все сложнее. Его человеческое «я» продолжало гаснуть, все больше превращаясь во что-то новое. Он больше не мог бороться с зовом, постепенно сворачивая к ближайшей горе с растущим вверх щупальцем. К единственному пути, по которому возможно было максимально быстро подобраться к самому Оку. Поняв это, он перестал сопротивляться. Полностью отдался своей новой природе. Контейнер с веществом для формирования бомбы вряд ли мог сохраниться не искаженным. И если уж он не сможет поспособствовать закрытию Разрыва — то хотя бы не будет мучиться.
Пока Алекс продолжал карабкаться по переплетенным телам искаженных поближе к Священному Оку, последнее начало отращивать собственные щупальца-протуберанцы, протягивая их прямо к тем, кого оно изменило. Разрыв Реальности расширялся прямо на глазах. Алекс карабкался по живому щупальцу все быстрее. Он должен был стать его кончиком, должен был пропустить через себя в одну сторону энергию, предоставляемую искаженными, а в другую — новые изменения, даруемые Священным Оком окружающему миру.
Вот уже щупальца новых собратьев плотно опутали его задние лапы, и он, не боясь упасть вниз, может протянуть собственные к ближайшему протуберанцу, растущему из Разрыва. Странные ощущения. Давление чего-то, растущего внутри тела и стремящегося его разорвать. Гибкое тело начало быстро распухать. Неужели у него все получится? Неужели Разрыв Реальности не смог исказить то, что поможет его уничтожить? Последняя возможность предотвратить еще большее расширение искаженных территорий придала новых сил для сопротивления чуждому влиянию. Пока одно щупальце Алекса тянулось к Священному Оку, второе, выделяя едкую кислоту из полости в когте, вонзилось в живот, разрывая прочную кожу и плоть, копаясь внутри и стремясь хоть как-нибудь зацепить контейнер, продолжающий изменять свою форму вместе с содержимым. Боли он совсем не чувствовал. Священное Око поглощало ее, способствуя борьбе против себя же. Обвив контейнер гибкой, вытянувшейся конечностью, Алекс извлек его наружу, из последних сил размахнулся и бросил прямо в центр Разрыва.
Щупальца, державшие его задние лапы, разомкнулись, избавляясь от поврежденного проводника для подпитки Священного Ока, и умирающий полетел вниз. Падение казалось Алексу медленным. В глазах темнело. Он смотрел на такой же медленный полет контейнера вглубь продолжающего переливаться всеми возможными цветами и их оттенками Разрыва Реальности, которому оставалось существовать совсем недолго. В последние секунды жизни он снова радовался как человек. Как человек, которому удалось то, что раньше не удавалось другим. Он успешно завершил свою миссию — защитил все человечество от ужасной угрозы.
Когда Алекса внизу подхватили заполнившие всю пещеру искаженные, над ними грянул взрыв. Грохот, заглушающий пронзительные крики и визг, и переливающееся всеми возможными цветами пламя, хлынувшее во все стороны от центра Разрыва. Его всполохи, поглощающие протянувшиеся к Оку исполинские живые щупальца и превращающие их в пепел, осыпающийся на дно Святилища и радующий Алекса, вызывая из глубин его памяти радость первому снегу, что он испытывал когда-то в детстве. Покрывающиеся светящимися трещинами и затем осыпающиеся своды пещеры. И резко сжимающееся Око.
Неужели и правда удалось закрыть его окончательно? Это была последняя мысль Алекса, прежде чем он увидел, как только что буквально схлопнувшийся в точку Разрыв Реальности вновь вырос, приняв исходные размеры и засияв с прежней силой, просвечивая сквозь рвущиеся сверху вниз пламя и невидимое для обычного человека смертельное жесткое излучение от разорвавшейся бомбы. Последняя мысль, прежде чем сознание покинуло его искаженное тело.
2. Ноль-шестьдесят-четвертый
Темнота и тишина. Странное мягкое давление на лицо и тело. И невозможность двигаться. Неужели его успели вернуть в собственное исходное живое тело, прежде чем погибло искаженное искусственное? Или он все еще лежит в той пещере под грудами тел искаженных, на которые рассыпались исполинские щупальца? И под их тяжестью не может сдвинуться с места. Или…
— Ну как он там? Очнулся? — первый, женский голос еле пробивался откуда-то издалека.
Странные щелчки и жужжание поблизости. Давление на большую часть тела исчезло.
— Сейчас проверим. Капсулу вскрыл. — ответил второй, мужской голос где-то поблизости. — Вроде, не двигается. Сейчас сниму шлем.
Еще несколько громких щелчков совсем рядом с ушами, и в глаза ударил яркий свет. Руки, освобожденные от креплений, сами потянулись к лицу, чтобы прикрыть его. А глазные веки рефлекторно зажмурились.
— Ноль-шестьдесят-четвертый очнулся, — на этот раз мужской голос стоящего над ним прозвучал со своей естественной громкостью.
Все вокруг затрясло. Откуда-то издалека донесся металлический скрежет и скрип. Неподалеку упало и разбилось что-то стеклянное. Алекс почувствовал, как его потянуло сначала в правую сторону, затем — налево, но что-то, крепко удерживающее за ноги, спину, бока, шею и затылок сразу во множестве точек, не позволяло сдвинуться с места или повернуться на бок.