Отец больного с психопатическими чертами характера эксплозивного круга. Мать тревожно-мнительная.
В преморбиде больной представляет собой «примитивную» личность с преобладанием эмоциональной холодности и эксплозивных черт характера. Из перенесенных заболеваний следует выделить брюшной тиф в тяжелой форме и, судя по обнаруженным позднее данным, – ревматизм.
Эндогенный процесс начался в 15-летнем возрасте с небольших изменений личности, которые в дальнейшем прогрессировали и за последующие 25 лет получили характер достаточно выраженной эмоциональной холодности и аутизма. Отмечаются однообразие психических проявлений пациента, слабость волевых побуждений, узкий круг интересов.
На фоне постоянно, непрерывно и вместе с тем вяло нарастающих изменений личности с 34 лет выявляется продуктивная психопатологическая симптоматика: сначала пароксизмально, потом течение болезни становится непрерывным – наступает депрессия с ипохондрией (сначала депрессивной, потом сверхценной) и сенестопатиями. Думается, что невозможность передать характер имеющихся ощущений в данном случае объясняется не только необычностью самих сенестопатий, но и слабостью суждений («примитивностью») самого больного, особенно ослабленной способностью оценивать изменения тонких свойств своего «я».
Особенностью наблюдения следует считать то, что уже с самого начала появления психопатологических продуктивных симптомов больной имеет немотивируемое и необъяснимое «чувство психической болезни» и чувство особой измененности своего «я».
Предположения о ятрогении или затянувшемся неврозе, которые имели место в начале психоза (28 лет), отпадают, поскольку в дальнейшем болезнь протекает по закономерностям эндогенного процесса с усложнением симптоматики.
Данное наблюдение особенно интересно тем, что наряду с явно эндогенным (шизофреническим) течением процесса с постепенной прогредиентностью (усложнением) клинической картины имеет место экзогенная симптоматика, о чем свидетельствуют реактивная лабильность больного (кратковременный экзогенный (делириозный) психоз во время заболевания тифом), наличие не только депрессии, но и хронической, прогрессирующей астении в клинической картине болезни.
Психические проявления органической патологии находят свое подтверждение в соматическом состоянии больного – верифицируется органическое (сосудистое) поражение головного мозга.
Наличие соматической патологии (как психического, так и соматического компонентов) в данном случае создает дополнительные диагностические трудности, поэтому окончательный диагноз был установлен лишь после года наблюдения за больным, во время третьего стационирования (до того расстройства ошибочно трактовались как соматогенный психоз), когда появилась возможность в течение длительного периода наблюдать за нарастающими характерными, хотя и негрубыми, изменениями личности по шизофреническому типу, а также нарастанием интенсивности ипохондрии, «странностями» сенестопатической симптоматики, отсутствием связи во времени между психическими расстройствами и динамикой соматического страдания.
Таким образом, имеются все основания для диагноза: шизофрения (непрерывно текущая форма с вялым течением) на соматически измененном фоне.
Подтверждением правильности окончательного диагноза является и то, что состояние больного улучшается лишь после интенсивного лечения психотропными средствами (нейролептическими средствами, антидепрессантами и малыми транквилизаторами), в то время как применение одних соматических (сердечных) средств к значительному улучшению состояния не приводило.
Установлено, что у больных данной группы шизофрения сочеталась с церебральным арахноидитом, церебральным васкулитом, органической неполноценностью ЦНС.
Сенестопатии у больных шизофренией на органически измененном фоне по сравнению с больными только шизофренией были более простыми в своем проявлении и более локализованными в одном или нескольких определенных участках тела.
Сенестопатии могут быть как продолжительными, так и пароксизмальными, быстро проходящими. В их динамике удалось обнаружить довольно четкую зависимость между обострением соматической (неврологической) патологии и обострением сенестопатии. Можно проследить, что даже обычные экзогенные вредности (простудные заболевания, психогении, а также психическое или физическое переутомление) способствуют усилению сенестопатии. Особенно резко ухудшается состояние больных после гриппа.
В клинической картине болезни сенестопатии, как правило, тесно сочетаются с другими неспецифическими психопатологическими проявлениями, свойственными соматической (неврологической) органической патологии: повышенной утомляемостью, раздражительностью, перманентной астенией, снижением памяти, пароксизмально возникающими расстройствами «схемы тела» и др.
По нашим данным, не представляется возможным дифференцировать происхождение сенестопатии – являются ли они производными шизофрении или органических заболеваний. Думается, что важны оба компонента, но большее значение имеет первый из. них. Доказательством того служит факт, что только соматическое лечение, как правило, или не оказывает никакого влияния на патологические ощущения, или бывает малоэффективным, в то время как лучшие результаты достигаются лечением психотропными средствами. О том же свидетельствует следующее обстоятельство: если больные сами могут отличить расстройства, привнесенные психической патологией («на нервной почве»), от расстройств органического происхождения, то это чаще всего больные психически.
Мы не разделяли МДП и циклотимию, рассматривая последнюю, согласно Р. А. Наджарову [83] и др., как смягченную форму маниакально-депрессивного психоза.
Исследовано 20 больных МДП (циклотимией) с сенестопатиями. По своим проявлениям сенестопатии у больных данной группы существенно не отличаются от таковых в рамках шизофрении, однако они имеют некоторые особенности. Сенестопатии бывают как «элементарными», так и «истинными», но «фантастические» сенестопатии для группы с МДП мало характерны. «Элементарные» сенестопатии могут быть в пределах одного или нескольких первых приступов на фоне депрессивной фазы с перерывами в интермиссиях. Такие случаи очень трудны для диагностики, поэтому окончательный диагноз может быть установлен только при наблюдении за больным в динамике.
Сенестопатии как моносимптом (редко) или в сочетании с другими психическими расстройствами в рамках МДП (циклотимии), как правило, составляют цельную картину болезни. Мы никогда не наблюдали, например, сенестопатии на фоне гипомании, что, видимо, чаще встречается у больных шизофренией и свидетельствует о характерном для этой болезни «расщеплении» или несоответствии между проявлениями в разных сферах психической деятельности. То же самое можно сказать о сочетании сенестопатии и ипохондрии. В рамках МДП (циклотимии) ипохондрия или отсутствует или бывает сверхценной, интенсивность ее изменяется вслед за изменением интенсивности сенестопатии. Ни в одном случае не наблюдалось интенсивной сверхценной или бредовой ипохондрии при незначительных сенестопатиях. Ипохондрическая симптоматика также не имела места при отсутствии неприятных ощущений, вегетативных расстройств или других соматических отклонений.
Сенестопатии могут проявляться как моносимптом, но чаще всего они имеют тенденцию сочетаться с вегетативными расстройствами. Первые случаи довольно редки (в нашем материале 1 больной), но наиболее сложны для диагностики, поэтому мы приводим историю болезни полностью.
Наблюдение 5. Больной Р., 1906 г. рождения (история болезни №2671/10).
Анамнез. У старшей сестры больного в детстве бывали судороги. У другой сестры в молодости наблюдался эпизод болей и неприятных ощущений в животе, похожих на те, которые в настоящее время испытывает наш больной. При неоднократных обследованиях у нее никакой органической патологии не было выявлено.
У дочери больного (ей 43 года) периодически бывают боли и неприятные ощущения в области грудной клетки. Сама больная к психиатру, даже после советов и уговоров, не обращается, так как «не видит в этом необходимости». Интенсивность ощущений у нее меняется, периоды полного благополучия сменяются периодами, когда пациентка не в силах работать. Кроме неприятных ощущений было два продолжительных периода (в 1960 г. – 29 лет и 1968 г. – 37 лет) депрессии, когда боли и ощущения стали особенно интенсивными. При соматическом обследовании были обнаружены лямблиоз и хронический холецистит, но терапевты все-таки предполагали, что соматическая находка не может объяснить имеющиеся ощущения и что они возникли «на нервной почве». Без значительного улучшения лечилась общесоматическими средствами, лечилась в санаториях. Замечала, что улучшение наступало после приема элениума.
Больной в детстве рос и развивался нормально. Переболел детскими инфекционными болезнями без осложнений, до начала настоящего заболевания был физически крепким, не болел. Незначительные недомогания и изредка простудные заболевания с кратковременным повышением температуры его не волновали, тяжелых осложнений не было. Выполнял физическую работу, с которой справлялся хорошо – в течение долгих лет был бригадиром на строительстве.
По характеру был спокойным, уравновешенным, аккуратным и добросовестным, требовательным как к себе, так и к подчиненным. Пользовался авторитетом в коллективе и со всеми имел хорошие взаимоотношения. Настроение ровное, хорошее.
Женат с 1930 г. (24 года), заботливый отец, хороший семьянин.
В 1965 г. (59 лет) появились неприятные ощущения в животе, в основном в правой части. Сначала они мало беспокоили больного, но постепенно усилились, стали более неприятными, необычными и постоянными. Интенсивность их менялась, но полностью они с тех пор так и не исчезали.
По характеру ощущения разнообразные: иногда похожи на «известные» боли, но чаще всего необычные. Чувствовал, как будто в животе находится инородное тело, живот вздувается, в животе что-то прощупывается (больной, часто себя ощупывал) – кишка, уплотнение, новообразование и т. д. Характер и локализация ощущений постоянно изменялись, иногда значительно. Например, ощущения из одной области живота перемещались в другую.
В 1966 г. (60 лет) к неприятным ощущениям прибавились расстройства сна – было трудно засыпать, иногда больной ночью просыпался. Временами появлялось чувство беспричинной тревоги или страха за свое здоровье. В различное время, чаще по утрам, больной испытывал слабость, утомляемость, что в течение дня проходило. Колебания настроения всегда соответствовали изменению интенсивности ощущений – при усилении ощущений настроение снижалось, при их ослаблении – вновь повышалось.
В 1968 г. (62 года) ощущения усилились, и больной обратился в поликлинику, но при обследовании никакой соматической патологии обнаружено не было. Обследовался в терапевтическом отделении Рижской городской клинической больницы № 1, где четыре раза была проделана ректоскопия, но также безрезультатно. (По данным выписки – слизистая кишки слегка гиперемирована, дефектов слизистой нет.)
В апреле 1969 г. (63 года) больной был направлен в Рижский психоневрологический диспансер, а затем поступил в Рижскую республиканскую психиатрическую больницу.
Психическое состояние во время первого поступления (63 года). Больной охотно вступает в контакт, подробно рассказывает о себе и своем заболевании. Жалуется на постоянные неприятные, то болевые, то непонятные ощущения в области живота, которые временами ослабевают или настолько усиливаются, что больной не может ночью заснуть.
Ощущения преимущественно локализуются внизу живота и иррадиируют на промежность и половые органы. По характеру они напоминают стягивание, колотье. Такое ощущение, как будто в правой стороне живота не проходит пища, но через некоторое время там же «как будто кишка откупоривается и пища проходит», на передней стенке живота как будто появляются две болезненных полосы.
Ощущения постоянные, не прекращающиеся ни днем, ни ночью. Больной успокаивается лишь тогда, когда засыпает. Иногда помогает, если лежать в постели, не двигаясь, и прикладывать к животу грелку, но значительного облегчения это не приносит.
Рассказывает больной долго и подробно. За последние годы прочел много медицинских книг, знакомился с анатомическими атласами. В разговоре пользуется медицинской терминологией. Выдвигает предположение о том, что у него, возможно, поражение периферических нервов, но не настаивает на нем и полностью полагается на врачей, когда его убеждают в необходимости обследоваться и лечиться. Соглашается, что болен «нервами» и ему следует лечиться в психиатрической больнице.
Медлителен в движениях, обстоятелен в речи. Память ухудшилась, но интеллект сохранен.
Настроение подавлено, когда говорит о своем состоянии, на глазах появляются слезы, но довольно быстро успокаивается. Подчеркивает, что настроение всегда зависит от интенсивности ощущений и появление ощущений всегда бывает первичным.
В отделении больной тихий, спокойный, малозаметный. Общается с больными своего возраста, с которыми откровенен и доступен. Любит говорить о своих болезнях и выслушивать жалобы других. Избегает шума, не смотрит телепередач, не любит громких радиопередач. Охотно занимается трудотерапией.
Назначены: трифтазин (2,5 мг 3 раза в день) в сочетании с ромпаркином, аминазин (12,5 мг 3 раза в день), элениум (10 мг 3 раза в день).
За время лечения состояние постепенно улучшилось – боли и неприятные ощущения уменьшились, но полностью не прошли. Ночью чувствует себя лучше, а днем ему легче, когда он находится в состоянии покоя, лежит в постели или почти не двигается. Уже при незначительной физической нагрузке неприятные ощущения возобновляются или усиливаются.
Осмотр терапевта. Больной средней упитанности, отеков нет. В легких везикулярное дыхание. Тоны сердца ритмичные, приглушенные. Пульс – 66 уд./мин. Язык влажный, живот не вздут, при поверхностной пальпации мягкий, при глубокой пальпации отмечается болезненность с обеих сторон пупка. Пальпируется чувствительная, спастическая сигма. Печень и селезенка не пальпируются.
Заключение: органического поражения органов брюшной полости нет. Спастический энтероколит.
При осмотре невропатолога обнаружен легкий симптом орального автоматизма, низкие коленные и ахилловы рефлексы. Других патологических изменений нет.
Заключение: церебральный атеросклероз.
Заключение уролога: урологических заболеваний нет.
Анализы в пределах нормы.
Рентгеноскопия грудной клетки и желудка: легочные поля эмфизематозны, корни легких структурные. Диафрагма свободно подвижная. Сердце широко прилегает к диафрагме, левый желудочек увеличен. Аорта уплотнена.
Пищевод проходим. Желудок расположен сравнительно высоко, свободно смещаем. Ровные и четкие контуры. Рельеф складок пищевода не изменен. Перистальтика и функция эвакуации не нарушены. В течение всего времени исследования как при наполнении, так и при опорожнении на луковице двенадцатиперстной кишки сохраняется горизонтальный уровень. Предположительный диагноз: перидуоденит.
Выписан с незначительным ослаблением ощущений. Перестал принимать лекарства. Состояние постепенно ухудшилось.
В декабре 1969 г. (63 года) был обследован в Республиканской клинической больнице им. П. Страдыня, где органической патологии, достаточной для объяснения ощущений, не было выявлено. При ирригоскопии найдено, что сигма спастичная с асимметричными гаустрами. Эвакуация замедлена. Данных, свидетельствующих о злокачественном процессе, нет. Заключение: спастический колит.
Боли и неприятные ощущения резко усилились с весны 1970 г. (64 года), и больной был повторно стационирован в Рижскую республиканскую психиатрическую больницу.
Больной легко вступает в контакт, охотно, долго и подробно рассказывает о своем состоянии. Чрезвычайно обстоятелен. Жалуется на сильные, порой нестерпимые боли и ощущения внизу живота, в области кишок, половых органов, в спине. Ощущения крайне неприятные, трудно передаваемые, в целом такие же, как при первом поступлении. Добавилось чувство, как будто половые органы уменьшились и стали твердыми.
Настроение больного подавленное, во время беседы плачет, просит о помощи, хотя не верит в возможность выздоровления. Предполагает, что в желудке воспаление, которое со временем приведет к злокачественной опухоли и смерти. Продолжает изучать медицинские книги, рассматривает анатомические атласы.
В первые дни после поступления особенно сильно страдает от ощущений в животе: при нарастании их интенсивности дрожит, на глазах появляются слезы, умоляет о помощи. Острота ощущений на время уменьшилась после введения барбамила (7 мл 5%-ного раствора) внутривенно и кофеина (2 мл 20%) внутримышечно. Лечение элениумом (10 мг 3 раза в день) в сочетании с галоперидолом (1,5 мг 3 раза в день) оказалось неэффективным. Улучшение наступило после лечения мелипрамином (75 мг в день).
Состояние улучшилось, ощущения стали менее интенсивными, но полностью не исчезали. Больной был выписан.
Соматическое состояние без значительной динамики. Заключение терапевта: атеросклеротический кардиосклероз. Спастический колит.
При неврологическом обследовании обнаружен миоз, вялая реакция зрачков на свет. Легкий симптом орального автоматизма. Уплощен позвоночный отдел. Движения в позвоночнике ограничены. Ахилловы рефлексы низки. Рефлексы на руках с обеих сторон одинаковые, патологических рефлексов нет. Коленные рефлексы низкие, ахилловы справа отсутствуют, слева низкие. Заключение: церебральный атеросклероз. Деформирующий спондилоз.
ЭКГ – в пределах нормы.
РЭГ – отмечается значительное снижение амплитуды исследуемых сосудов. Реакции на гипервентиляцию нет, на нитроглицерин – улучшается форма пульсовой волны, но амплитуда не увеличивается. Заключение: умеренно выраженный церебральный атеросклероз. Анализы в пределах нормы.
Катамнез (68 лет). После выписки из стационара ощущения остаются постоянными, локализуются в нижней части живота, интенсивность их несколько зависит от положения тела: усиливаются при наклонах вправо или влево, при этом в обоих случаях имеют особый (трудно пояснимый) оттенок. Ощущения усиливаются чаще всего при движениях, но иногда больной может даже колоть дрова. Особенно они обостряются, если греть живот грелкой, и уменьшаются, если приложить холодное.
Локализация ощущений расширилась – в половых органах также появилось чувство постоянного сжимания, в концах ребер ощущения, как будто ребра врезаются в тело и в кость. В заднем проходе как будто «вставлен кол». Не прекращаются боли в позвоночнике.
Явно сузился круг интересов, больной говорит только о своем здоровье, мысли о болезни ни на минуту не покидают его.
Больной продолжает изучать медицинскую литературу и анатомический атлас и пришел к выводу, что у него спондилез, кость давит на нерв и вызывает боль. Просит психиатров помочь уговорить нейрохирургов произвести операцию и отрезать кончики ребер, которые вдавливаются в тело.
На амбулаторных приемах, ожидая своей очереди, наблюдает за другими больными, вступает с ними в разговоры, расспрашивает их о состоянии позвоночника. Пришел к выводу, что источником страданий у всех является позвоночник (из него «исходят все болезни»).
Считает, что поскольку у него «живот плохо работает», то ему вредны растения и витамины, «которые сделаны из растений», наиболее подходящая пища – один из сортов черного хлеба, который «осаждается в желудке и легче переваривается».
Настроение у больного постоянно подавленное, почти без колебаний в течение дня, слезлив. Сон плохой. На ночь принимает пенталгин, тизерцин, эйноктин без определенных дозировок, после чего ощущения уменьшаются и больной засыпает.
За время пребывания в больнице стал заметно медлительнее, замедлилось также мышление, стал допускать грубые ошибки в суждениях. Память ухудшилась, путает даты прошедших событий. Врачам не верит, к их советам не прислушивается.
Соматическое состояние без явной динамики.