Обращать внимание на детали, наблюдать, записывать и хранить досье, подобно тайной полиции, — это работа сознания. Большая часть информации, которая собирается таким образом, беспощадна и скучна, но иногда эта неусыпная бдительность оправдывается, и несколько случайных наблюдений объединяются, чтобы сформировать новое качество нашего характера — смелость. Даже если зажало настолько, что не знаешь, что делать, делай хоть что-нибудь. А вдруг сделаешь правильно?..

Первые секунды они не жалели патронов. Неспособность понять причину своих промахов сделала их раздражительными и безразличными к результатам своей стрельбы.

От прямого выстрела Шуруп ушел резко влево, пригнувшись. Давно замечено, что все действия, связанные с поворотом влево, получаются у правши результативнее и точнее, чем действия, связанные с поворотом вправо. Поэтому удобнее и быстрее стрелять против часовой стрелки — когда надо двигаться или разворачиваться влево, и гораздо труднее — с разворотом вправо. К тому же, отдача пистолетов почти всех систем бросает оружие влево-вверх. Пришлось много стрелять в движении, постоянно закручивая поле боя влево от себя. В данном случае выхода у меня другого не было. Их естественное стремление в минуты опасности держаться группой сыграло роковую роль — это стадо баранов представляло собой идеальную групповую мишень. Вместо того, чтобы двигаться, прикрывая друг друга, они палили во все стороны, сбившись в кучу.

У меня шесть выстрелов в движении с расстояния три метра по головной мишени за пятнадцать секунд дают среднее отклонение не более двух сантиметров. Но лично моя задача была не столько убить, сколько дезорганизовать и напугать. Я начал стрельбу с крайнего правого от меня малинового пиджака. Отстрелил ему ногу, а другому — руку. Еще одному Шуруп проломил голову рукояткой ТТ. Пока одни останавливали кровь, хлещущую из перебитого бедра товарища, а другие боролись с собственным страхом, мы ретировались из офиса. При каждом шаге мне мерещились разбросанные на полу среди гильз и осколков стекла маленькие блестящие камешки. Кроме легкости желанного замшевого мешочка, ощущался подступающий приступ безделья.

Попав с мороза в ювелирный салон, мы сразу оказались в парфюмерном коктейле «Саlvin Klein-Dior-Versace». Внушительных размеров зал не производил впечатления махины благодаря микротусовкам у каждой витрины. Вежливый хозяин этого праздника жизни уже ждал нас.

Ухоженный старичок рассматривал бриллианты внимательно, не спеша, минут по пять-десять непрерывно вращая и поворачивая каждый камень. Казалось, он, отбросив ложный стыд, пробует буженину или квашеную капусту на рынке.

— Заполненные стеклом бриллианты — это реальность, как и характерный для них «flash effect», — печально начал ювелир, вежливо протягивая Шурупу свою лупу.

— Не морочьте мне голову, где они, эти дутые бриллианты, покажите? — я не верил в то, что это происходит со мной.

— Все очень просто. Лучом лазера, как скальпелем, вырезаются внутри алмаза его дефекты. Все пустоты внутри бриллиантового мешка потом заполняются прозрачным веществом. «Flash-effect» — это небольшой отблеск внутри камня из-за отражения света на границе алмаза и наполнителя. Ну что, теперь видите? Это, молодой человек, типичные «filled diamonds» — заполненные бриллианты.

Прелесть драгоценных камешков мгновенно испарилась, и кроме досады и ощущения, что нас надули, не осталось ничего.

— Если мы что-нибудь получим, то только чудом, — прошептал Шуруп.

— Что вы собираетесь делать, молодые люди? — вежливо спросил ювелир.

— Начнем с экономики страны, — ответил я.

Мы подошли к кассе-аквариуму, в которой скучала девушка. Любуясь своим отражением в стекле, она, видимо, совсем забыла о его прозрачности. Ей-таки пришлось отвлечься от процесса самосозерцания и отсчитать согласно чеку положенный нам кэш.

— Первый раз продаю красиво упакованный воздух, — радовался Шуруп.

Мы уложились в stop-loss — лимит максимального убытка.

Многие мои поступки, казавшиеся ранее большими деревьями, глубоко уходящими корнями в мое прошлое, сегодня неожиданно оказались палками, воткнутыми в тающий весенний снег. Я потом еще долго помнил о многих словах из этой печальной истории — разорение, крах, следствие показало. Но flash effect я запомнил как отблеск отчаяния, рожденного на границе действительности и собственных надежд.

Конечно, случается, что валят людей. От этого, по большому счету, никто не застрахован. Но у каждого свой путь отчаяния. Я свой уже прошел.