- Спи спокойно, Дуняшка. Извиняй, что не уберег тебя. После войны соорудим памятник, а пока полежи так.

Елена с Варей нарвали полевых цветов и уложили на могилу, тихо плакали. Для них кончилось безмятежная юность. Война ее укоротила, заставила разом повзрослеть девчат.

- Последний раз спою, подружка моя, частушки. Нам не сочинять их теперь с тобой, - сказала, прощаясь.

- Соловейко за рекою Громко песни распевал.

Как пришел фашист поганый, Соловейко замолчал.

Распроклятая Германия, Сгорела бы в огне!

Принесла одни страдания Не забудем и во сне.

Большими мастерицами были Елена и Дуня, на лету придумывали задорные частушки, распевали их на вечеринках. Но столько горя и отчаяния звучало в этот раз в голосе Елены, что Ефим вздрогнул и положил руку на плечо девушки:

- Не рви душу, придет время, погоним немца, отомстим за Дуню.

Прошло два дня. Хлеба почти не было, картошки оставалось на пару дней. Правда, молока было в избытке, да и мяса, если забивать овечек, хватало бы надолго, но об этом Ефим упорно молчал. Он упрямо надеялся на чудо, что им удастся вывести стадо в тыл и без потерь сдать его. Девчата были подавлены смертью подруги, больше молчали, не смеялись, как прежде.

- Как ни крути, а нужно выбираться к людям, - сказал Ефим и поспешно добавил, поглаживая давно не бритый подбородок. - В этот раз сам пойду, останетесь здесь. Елена

- старшая, а ты, Варвара, делай, что она скажет.

Пастух попрощался с девчатами, закинул за плечи котомку из мешковины, надвинул на глаза видавшую виды кепку неопределенного цвета и исчез в густом лесу.

Но далеко не ушел.

- Стой! Кто такой? - услышал он за спиной и обернулся. Возле огромной сосны стоял молодой мужчина. Он внимательно смотрел на Ефима, держа наизготовку снайперскую винтовку. Поодаль за кустарником с карабином стоял другой. Оба одеты в штатское, на головах - кепки. Ни дать, ни взять - колхозники.

- Не видишь, человек! - не заробел пастух.

- Вижу, что не леший! - усмехнулся рыжеволосый мужчина с винтовкой. - Грибы собираешь в сидор или лесным духом дышишь?

- Это - мое дело, а ты сам? Что бегаешь с винтарем по чащобам? - Ефим старался понять, что за вооруженные люди перед ним.

- Ты отвечай, а не задавай вопросов. Что делаешь в лесу в военное время?

- Ладно, мне скрывать нечего. Пастух - я, у родственников гостил, теперь бреду, вот, домой, зашел по нужде в лес. Житейское дело, что такого? А вы, что за люди?

- Что так глубоко забежал в лес по нужде? Ноги не сбил, прячась? - засмеялся рыжий мужчина. - А там, на делянке, пасется не твое стадо? А девчонки? Не твои ли подпаски?

- Знать ничего не знаю, не могу в толк взять, о чем говоришь, - решил не открываться перед незнакомцами пастух.

- Тогда идем, познакомим с ними тебя, - строго сказал мужчина с винтовкой. - Не вздумай бежать. Застрелим!

- Николай! - кинулась к одному мужчине Елена, едва они вышли на делянку. - Ты?

- Я, вот Ефима привел к вам.

- А я ломал голову: где же видел парня. А это, Николай, твой брат, значит, - обрадовался пастух.

- Я тебя, дядя, сразу признал, только вида не подавал. Мы больше часа наблюдали за делянкой. Хотели уже выйти, да ты сам в наши руки направился.

- Что голову мне морочили, не признавались?

- Хотели узнать, куда шел, не к немцам ли, - вмешался в разговор мужчина с винтовкой.

- Давайте знакомиться. Я - Михаил, а это - Николай, его знаете.

Молодые мужчины были рады встрече с людьми в лесу не меньше, чем Ефим с помощницами. Николай с Михаилом скитались по лесам неделю уже. Они записались в партизанский отряд месяц назад. Партизанскую базу заложили под Холмом, когда немцев еще не было на этих землях.

Отряд из двадцати новгородских комсомольцев ушел в лес и обосновался на базе одновременно с приходом фашистов.

Командиру отряда не понравилось место расположения. Он, как чувствовал, что нужно увести людей на другое место, поэтому отправил двух бойцов на поиски новой базы.

Михаил с Николаем направились в разведку. Они нашли подходящее место для отряда между поселком Охват и городом Андреаполь, недалеко от озера Охват. Места глухие, куда редко добирался человек. Рядом железная дорога и большак, по которым перебрасывалось врагу подкрепление. Здесь было, где развернуться партизанам.

Но вернулись бойцы-разведчики на пепелище. Отряд исчез, а базу разорил неприятель. Опыта ведения партизанской борьбы еще не было, поэтому командир не предусмотрел места контрольных встреч, в случае, если враг принудит отряд покинуть обжитые места. Они не предполагали об изменниках, которые выдавали врагам расположения партизан.

Это мужчины узнают позже, когда встретятся с Андреапольским формированием, в котором окажутся несколько уцелевших бойцов их прежнего отряда.

В августе 1941 года далеко от районного центра Андреаполь собрались в глухом лесу люди, около ста человек. Те, кто без колебаний заявили о своем желании быть партизанами и сражаться с фашистскими захватчиками.

В настороженной тишине строго звучали слова партизанской присяги:

- Клянусь за сожженные города и села, за кровь и смерть наших жен и детей, отцов и матерей, за насилие и издевательства над моим народом жестоко мстить врагу и неустанно, не останавливаясь ни перед чем, всегда и везде, смело и решительно уничтожать немецко-фашистских оккупантов.

Слова моей священной клятвы перед товарищами-партизанами закрепляю своей собственноручной подписью и от этой клятвы не отступлю никогда.

Один за другим бойцы подходили и расписывались под текстом партизанской клятвы. Так появился отряд "Бей врага".

Михаил и Николай наткнулись на ее основную базу, рассказали о людях со стадом. Командир партизан, действующих на границе Новгородской и Калининской областей, не обрадовался необычному подарку в сопровождении "сопливых" девчонок и старого пастуха.

- Что делать со скотом? - спросил он совета у своих заместителей. - Фашистам отдавать нельзя, в лесу бросить жалко, а самим не справиться с такой обузой. Даже, если животину пустить под нож на провиант, не осилить столько мяса. Соли не достаточно, нет бочек для солонины.

После бурных дебатов решили часть скота зарезать на мясо, а остальных раздать жителям сел, в которых не стояли вражеские гарнизоны. Пастуха с помощницами отпустить по домам.

- Мудро решили, нас не спросив! - ехидно запротестовала Елена, когда пятеро бойцов отряда прибыли на делянку. - Меня с Варей прямой дорогой в неметчину, а сами останетесь в лесу прятаться. Николай рассказал, как молодежь забирали немцы в Германию.

- Что верно, то верно! Кто из парней и девчонок не успел спрятаться, тех гансы посадили на машины и увезли на станцию. Там погрузили в вагоны и отправили к себе на работы, - поддержал ее один из бойцов.

- Вот, сами же знаете! А нас гоните! - возмутилась и Варя.

- Тогда куда велите вас определить! - усмехнулся старший отряда.

- Мы не приказываем, а просим зачислить нас в партизаны, - сказала Елена.

- И выдать винтовки! - добавил кто-то насмешливо.

- Можно без оружия, стрелять, думаю, хватает кому, но раны перевязать или на кухне помочь, здесь от нас больше пользы, чем работать на чужбине.

Елена Ершова и Варя Вихрова стали санитарами в отряде "Бей врага". Ефима определили к лошадям, он тоже не захотел возвращаться в деревню, занятую немцами.

- Тогда не жалуйся на трудности, - предупредил его командир. - Лес - не сахар, шел бы домой, коров пас летом, зимой сидел бы на печи, грел кости.

- Старость объявляется, когда приходит страх. Я не праздновал труса, чтобы стращать меня лихом!

Глава 15