Пока что это все, что мне удалось выудить из моей головы. За время, что я обрабатывала выплывшие знания, на лес опустились густые сумерки, я снова разожгла огонь и, наконец, использовала натасканный лапник. Рыцарь, оставшийся в одних подштанниках, был снова обработан и напоен. Я влажными пальцами разобрала спутанные, но не сальные волосы. Волосы светлые, даже белые, очень крепкие и мягкие, ухоженные. Как же так? Что с тобой произошло? Красивый, даже сейчас, он занимал все мои мысли. Правда, не совсем в том ракурсе, в котором обычно девичьи мысли занимают мужчины.

Я бездумно перебирала волосы и пила воду последующие часы, до наступления чернильной темноты. Подумав, при свете костра сделала из двух лежанок одну большую, в последний раз дала мужчине воды и улеглась с ним, оставив догорающий костер.

Утро встретило меня мелодичным птичьим пением, ярким солнышком и голодом. Желудок беззастенчиво урчал. Я попила сама и напоила спящего рыцаря. Что не могло не радовать: из бессознательного метания между жизнью и смертью он перешел к целительному сну. К этому выводу меня подтолкнуло две вещи: нормальный цвет кожи, даже с некоторым румянцем, и почти затянувшаяся рана.

Удивительные грибочки. Хотя, что именно произвело такой эффект на давнюю запущенную рану предположить сложно. Я пришла к выводу, что он, наверное, скоро очнется и захочет есть. И будет слишком слаб для охоты или еще чего. Поэтому я решила придумать какой-то еды отличной от ягод. Правда, думала я в процессе поисков еще одного куста. Несмотря на малое количество съеденного, мне не было ужасно голодно. Куст был обнаружен, а в кусте обнаружилась какая-то эфемерно-призрачная особа. Пока я размышляла, особа радостно трескала мои ягоды, совершенно игнорируя свою эфемерную призрачность.

— А куда они деваются? — Спросила я до того, как успела подумать о разумности.

— Ты меня видишь? — Испуганно спросила шарахнувшаяся сущность.

— А не должна? Так куда в тебе деваются ягоды?

— Ээээ… Перевариваются, а ты не знаешь? — Донельзя удивленным тоном ответили мне.

— А ты вообще кто? — Продолжила я палить свое иномирное происхождение.

Ответом мне стали очень большие и круглые глаза.

— Я — нимфа. Младшая мекорна.

Интересно. Память и знания не до конца обрелись.

— А ты тут местная смотрительница в лесу? — Не впопад задала важный вопрос.

— Ну да. Ты странная.

— А чего трупами разбрасываешься?

— Какими трупами? — Нимфа тут же обрела материальность и вытаращилась на меня.

— Еле живыми. — Хихикнула я. — Там мужик лежал, почти мертвый. Сейчас ему вроде полегчало. — Сообщила я, махнув рукой в ту сторону, откуда пришла.

— Как там? Не было там никого! — Перепугалась нимфа. — Веди меня туда, зрячая.

Я отметила обращение, но решила выяснять позже.

Мы молча шли по лесу в сторону моей стоянки. На самом подходе к поляне нимфа снова утратила материальность.

— Вот, пожалуйста. — Гостеприимно показала я на спящего мужика.

Нимфа стала практически прозрачной и пролепетала что-то вроде «Не может быть…» и тут же испарилась.

Вообще здорово.

В свете того, что ягод я так и не поела, а желудок с новыми силами затребовал еды, я решила вернуться. Но, как предусмотрительный человек, я снова развела огонь, вылила все из фляги в спину доспеха и с пустой флягой собралась уходить за водой. Внезапно в голове явственно вспыхнул образ единожды еденного мною запеченного поросенка; желудок заныл еще громче. Я крепко зажмурилась и потрясла головой, чтобы прогнать видение, а когда открыла глаза, увидела такого же точно поросенка. Дымящегося и одурительно пахнущего на всю поляну. Не знаю чего, но я испугалась и юркнула в лес, чтобы быстрыми широкими шагами двинуть за водой.

По возвращении на поляну я обнаружила все то же самое, что оставляла: поросенка, мужика, костерок и подготовленную порцию грибов.

Полностью игнорируя поросенка, я поменяла примочку на груди рыцаря и дала ему еще воды. Когда выяснилось, что больше делать нечего я обратила внимание на несколько остывшего поросенка. Пахло вкусно, выглядело тоже. Я осторожно оторвала от него ушко и пожевала. На вкус тоже такой же. Отсутствие ножа меня опечалило, но я все же попробовала оторвать себе кусочек. «Держи карман шире!» — подумалось мне.

И тут мой взгляд упал на рыцарский меч. Он же тоже нож, строго говоря. Большой и неподъемный, но все-таки нож. Я сумела его поднять, но быстро поняла, что я сделаю свиное пюре, а не порежу неожиданно свалившее на голову счастье. Поэтому я нашла полено, вогнала в него меч так, чтобы конец торчал в воздухе и понесла гору к Магомеду: пошла разрезать поросенка об меч. Поначалу получалось плохо, но я приноровилась и скоро половина хрюшки была порезана и в моем распоряжении. Это радовало.

Не радовало то, что поросенок это мясо, а питаться только мясом я не могу. Ну вот не мое. Поэтому я решила проверить, как это получается, и закрыла глаза. Как смогла старательно представила себе тарелку с овощами и зеленью, только с огорода, вкусненькие и свеженькие. И даже мысленно протянула к ним руку. Открыв глаза, я обнаружила тарелку. Это просто прекрасное умение! Я представила себе охотничий нож, как у жениха был. Довольно крупный, но не огромный, удобно лежащий в руке и так необходимый!

«Да я почти все могу, а может и не почти!» — подумалось мне. Больше экспериментировать не стала. Я стала есть. Памятуя о том, что говорила мама, я съела небольшой кусочек мяса и огурец, запила все это водой и решила подождать, как приживется: я толком не ела около суток, лучше не торопиться. Мое прислушивание к себе прервал тихий стон мужчины. Даже немного жаль, что он приходит в себя: привыкла я к нему, бездыханненькому. С другой стороны, что, я зря трудилась что ли?

Мужчина постонал еще немного и едва заметно дернулся. В следующую секунду я оказалась прижата к земле телом рыцаря, надо мной нависло огромное тело, глаза ярко светились желтым, похожим на золото, светом. «Ревв» — как-то сразу догадалась я. Демон, между тем, оглядывал меня с самым подозрительно-недружелюбным видом, но страшно мне не было.

— Кушать будешь? — Поинтересовалась я через пару минут такого лежания.

Ответом мне были немного посветлевшие демонические глаза и весьма удивленный вид.

А вообще он был очень красив. В моем мире от девок бы отбоя не было.

— Так будешь? — Лежать мне надоело, а кушать хотелось. — Если нет, то слезь — я поем. Потом обратно ляжешь.

С меня слезли, продолжая настороженно на меня смотреть. Я игнорировала, собирая себе бутерброд из куска мяса, порезанной помидорки, зелени, огурца, еще куска мяса и болгарского перчика сверху. Под взглядом рыцаря (я все еще не знаю, как его зовут) я начала кушать свое творение. Было вкусно, и бутерброд быстро закончился. Я взяла нож и стала собирать еще один, прихлебывая из фляги. Второй я отдала мужику, и уже приступила к сборке третьего для себя любимой, как лед тронулся:

— Неор. — Таки соизволили представиться мне.

— Ты очень тяжелый, Неор. — Доверительно сообщила я, не прерывая своего занятия.

И мы продолжили молчать. Я сделала себе вторую порцию бутерброда с теплой свининкой, сделала еще один для Неора и только успела куснуть свой и начать жевать, как меня прервали:

— А как мне тебя называть?

— Кхе-кхе… — Подавилась я. — Кхе… Елена.

Он кивнул и продолжил прием пищи. Всю порезанную мной свинину мы съели. Я наелась, Неор, наверное, нет, но я не препятствовала его дальнейшему насыщению. Я для себя решила, что раз он жив, здоров и даже в сознании, я пойду искать разумную жизнь, а он пусть разгребается со своими проблемами сам.

1.2

— Ну, я пошла. Ручей там, — я махнула рукой в сторону ручья, — Удачи, Неор.

Я взяла свой нож, консервный нож, привесила себе за спину тарелку, сделала несколько глотков воды и пошла к дороге.