Одинокая женщина была очень обеспокоена состоянием своего здоровья, которое к тому времени оставляло желать лучшего. Что станет с Жюли, если смерть придет к ней? Она даже не могла завещать Жюли все, что желала, из-за шума, который поднял Гаспар де Виши, обеспокоенный судьбой части наследства своей жены. И что тогда? Монастырь? Но Жюли, хотя еще и была очень молода, находит в себе мужество отказаться от этой участи. В ней слишком много жизни, любви и свободы, чтобы согласиться быть заточенной в монастыре. Все, что могла ей дать ее мать, которая в это время была особенно нежной со своей дочерью, это назначить ей скромную ренту. С другой стороны, она вручила ей ключ от сейфа, в котором хранила деньги, предназначенные для ее собственных нужд. Но гордая и деликатная Жюли передала этот ключ своему брату Камилю, когда пробил час смерти ее матери.
Это трагическое событие случилось 6 апреля 1748 года. Жюли было почти 16 лет. Горе было огромным. Смерть матери не могла не тронуть и ее сводных брата и сестру. Тронуть настолько, что Диана предложила ей переехать к ней, в замок Шампрон, что на границе Маконе и Льоне. Говорят, предложение сестры было с радостью принято молоденькой девушкой. Но могла ли она действительно испытывать радость в час, когда покидала навсегда дорогой дом ее детства?
Впрочем, в Шампроне Жюли не обретет счастья. Супруги Виши сразу же заметят ее культуру, образованность и необыкновенное обаяние, которое должно было притягивать столько сердец. Но во всем этом Виши смогли увидеть только удобный случай для ее эксплуатации. Им приходит в голову «великолепная» мысль сделать из Жюли учительницу для своих детей, не платя ей при этом жалованья. Жизнь здесь становится для нее настолько невыносимой, что Жюли не остается ничего другого, как принять совет своей матери: уйти в монастырь. Она уже написала брату письмо, в котором просила его сделать за нее религиозный взнос, как вдруг все изменилось. Просто от того, что в парк замка Шампрон однажды въехала покрытая пылью карета… В этой карете ехала маркиза дю Дефан, младшая сестра Гаспара де Виши.
Хорошо известно, что среди светлых умов XVIII столетия едва ли найдется более знаменитое имя, чем имя госпожи дю Дефан, подруги Вальполя и Шуазелей, женщины, умные слова которой стали притчей во языцех, а сочинения были нарасхват, той, которая лучше всех умела собрать вокруг своего кресла весь просвещенный Париж. И именно у нее Вольтер встретил госпожу Шателе. Что же касается любовников, то их она имела предостаточно: от Регента до президента Эно, с которым они представляли нечто вроде старой, свободной четы, связанной только чувством глубокой нежности и игрой ума.
Жюли сразу же понравилась маркизе и заинтересовала ее. Так как ее зрение ослабевало, она нуждалась в том, чтобы кто-нибудь читал для нее. Таким образом, она подолгу беседует с девушкой и, покинув Шампрон, неоднократно пишет ей, так как Жюли долго не могла решиться переехать в Париж, потому что боялась оказаться там не на своем месте. Но жизнь, которую она вела у Виши, была столь малоприятной, что она решается, наконец, уехать в Лион, где собирается провести некоторое время в монастыре.
Госпожа дю Дефан приезжает туда, чтобы образумить ее и убедить переехать жить к ней, несмотря на сильное сопротивление Виши, которые стали опасаться появления еще одного наследника.
И во второй половине апреля 1754 года лионский дилижанс доставляет в Париж двадцатидвухлетнюю девушку «немного провинциально одетую, немного взволнованную и напуганную…»И вот Жюли в доме у госпожи дю Дефан, которая на самом деле является ее родной тетей, ведь она сестра ее отца.
Жюли удивительно преображается. С первого же времени их совместного жительства маркиза находит очень приятным сделать из девушки для чтения настоящую парижанку и развить ее артистические и литературные способности. Цвет интеллигенции часто посещает ее: Дидро, д'Аламбер, который с первого взгляда будет навсегда очарован обаянием Жюли, президент Эно, маршал де Люксембург и многие другие. Все интересуются Жюли, ценят беседу с ней… и у них входит в привычку видеть ее тайком, так как слепота госпожи дю Дефан подчас делает трудным общение с ней. На какое-то время все собираются в комнате Жюли, прежде чем зайти в салон.
Все это продолжается до тех пор, пока в один прекрасный день в апреле 1764 года госпожа дю Дефан, зайдя к своей племяннице, попадает на одно из таких тайных сборищ. Охваченная гневом, она выгоняет Жюли, не желая слушать ни малейшего объяснения. И вот, молодая женщина на улице.
Правда, не надолго. Ей удалось обзавестись столькими друзьями, что ее судьбой готовы активно заняться очень многие. Маршал де Люксембург обставляет для нее квартиру, которую она находит на улице Сан-Доминик, в двух шагах от дома госпожи дю Дефан. Госпожа Жео — фран назначает ей пенсию, а д'Аламбер становится ее наставником. Именно он заботился о ней и выхаживал, когда она заболела оспой, болезнью, оставившей, к сожалению, свои следы. В свою очередь, Жюли становится сиделкой, когда несчастье постигает ее друга. И даже больше: она перевозит его к себе, в две небольшие комнатки на верхнем этаже, которыми она владеет, чтобы он смог чувствовать тепло домашнего очага. Но, несмотря на то, что весь Париж считал их любовниками, в действительности они таковыми не были, ибо сердце госпожи де Леспинас болело совсем о другом человеке.
Этим избранным оказался один испанский гранд, молодой маркиз де Мора, сын посла Фуэнтеса. Хотя он был намного моложе Жюли, в течение шести лет они предавались жгучей страсти, которая, впрочем, не препятствовала частым отъездам молодого человека в Испанию. Во время этих поездок он не оставляет надежду убедить свою семью дать согласие на брак с Жюли. Обманутые надежды: Фуэнтес-Пигнателли и слушать не желают о его женитьбе на незаконнорожденной, будь она даже самой умной женщиной Европы и королевой энциклопедистов. Впрочем, Жюли, хоть и страстно любит маркиза, не питает особого желания выйти замуж:
— Природа проложила между нами огромную дистанцию. И было бы глупо пойти против нее.
Но Мора ничего не хочет слушать и губит себя в постоянных бегах. Его здоровье, подорванное частыми кровотечениями, рушится… Прежде, чем он вернется в Испанию, он будет подвержен кровопусканию девять раз подряд.
Здесь он испытывает столько страданий, чувствуя, как жизнь уходит из него. В конце концов, желая возвратиться к Жюли, он отправляется в дорогу, во время которой он пишет ей последнюю записку:
«Я собирался увидеть Вас вновь, но нужно умереть. Какая жестокая участь! Но Вы так любили меня и Вы все еще заставляете меня испытывать самое нежное чувство. Я умираю из — за Вас…»И смерть действительно приходит к нему 27 мая 1774 года…
В этот же день в ложе Оперы Жюли стала любовницей графа Гвибера, которого она встретила шесть месяцев назад в Безансоне, в прекрасном доме финансиста Ватле, и в которого рна сразу же без памяти влюбилась, променяв большую любовь на простую и братскую нежность.
Франсуа Гвибер был молодым военным двадцати девяти лет от роду, о котором весь Париж пел хвалебные песни, так как он только что опубликовал «Основы военной тактики», которые все нашли гениальным произведением…
Новость о смерти де Мора поразила Жюли, как удар грома, заставляя одновременно испытать боль и угрызения совести. Первое, что ей пришло в голову, было осознание того, что она убила человека, который ее любил, и ничто и никогда не сможет избавить ее от этой ужасной мысли. Проведя несколько ночей без сна и несколько дней в рыданиях, она даже попыталась однажды отравиться. В последний момент ее спас от этого д'Аламбер, но печаль и сожаление ее не отпустили.
— Я чувствую, что мне не хватало человека более добродетельного и чувственного. Я знаю также, что мне не хватало добродетели; одним словом, мне недоставало самой себя, и я потеряла свое собственное уважение. Вам судить, имею ли я право претендовать на Ваше, — сказала она Гвиберу.
Но, возможно, Жюли не так сильно страдала бы из-за кончины де Мора, если бы любовь Гвибера была подобна любви молодого испанца: обеспокоенный столь бурным проявлением чувств женщины намного старше его красавец-полковник находил чрезмерными сожаления, адресованные другому… и быстро отыскал себе утешение на стороне. Бедная Жюли испытывала невероятные муки.