— А тебе, психозный кусок дерьма, я не предлагаю.

Я оторопела от таких резких перепадов настроения, но у меня пропало всяческое желание возражать этому типу. Я испуганно кивнула и не сопротивлялась, когда он провел меня на кухню.

Здесь была очень старая мебель с потрескавшейся краской. На стенах висели сувенирные тарелки из каких-то маленьких городков. Занавески на окнах выцвели и приобрели желтоватый оттенок, хотя вполне возможно это все было от освещения.

— Простите за невежество, — произнесла я, присаживаясь на хлипкий стул с протертой матерчатой спинкой, — Но кто вы?

— Я Джонни, — просто ответил этот самый Джонни, наливая заварку в чашку с котенком.

— Она имеет в виду твою расовую принадлежность — подал голос Нейт, зашедший следом, но не рискнувший присесть.

— Ты расистка? — взвился Джонни.

Я подскочила на стуле.

— Я не...

— Джонни, ей всего девятнадцать, прости ей ее грубость.

— Всего девятнадцать?

Джонни расплылся в улыбке и присел напротив меня.

— Когда мне было девятнадцать, — начал он доверительным тоном, — Я купил себе диван.

Он хихикнул и вернулся к готовке чая.

Я не знала смеяться мне или бежать сломя голову. В испуге и недоумении я взглянула на Нейта, но он был так спокоен и серьезен, что смеяться мне расхотелось.

— Мне нужна твоя помощь, — произнес он, глядя как Джонни насыпает уже седьмую ложку сахара в чай.

Джонни игнорируя его слова, поставил эту чашку передо мной и снова уселся напротив.

— Спасибо — пролепетала я.

Джонни расплылся в улыбке, а я ради вежливости отхлебнула эту, фактически, карамель.

— Ты слышишь меня?

Джонни все еще смотрел, как я пью чай с этой странной улыбкой.

— Нам нужна ваша помощь, — не выдержала я, хотя и сама не понимала, какого рода помощь требуется.

Джонни вздохнул и повернулся к Нейту.

— Какая?

— Та, что ты окажешь нам за пять штук, — он покопался в карманах и извлек купюры — Речь об оборотне.

Лицо Джонни исказилось, и он поморщился, будто проглотил лимон.

— Мерзкие псины.

Я сглотнула.

— Его нельзя убивать.

Джонни впился в меня недоумевающим взглядом.

— Оборотня, — уточнила я.

— Нельзя? — нижняя губа Джонни затряслась, и через секунду он разрыдался как младенец.

Я округлила в ужасе глаза, а вот Нейт даже не дрогнул. Я невольно подалась вперед в порыве утешить Джонни, но Нейт покачал головой, и я сжалась на стуле. Психоз поковырялся под ногтями, а затем отвесил Джонни такую звонкую пощечину, что я подскочила на месте.

— Я плачу тебе пять штук.

Джонни утер нос и распрямился.

— Можно его немного покалечить?

— Нет, — твердо ответил Нейт.

— Ну, хоть, ноготок оторвать? — глаза Джонни были настолько жалостливыми, что попроси он меня вырезать половину церковного прихода, я бы вероятнее всего это сделала без задней мысли.

— Нет, — повторил Нейт.

— Помучить? — Джонни соединил указательный и большой пальцы на правой руке и ехидно улыбнулся.

— Нет.

Джонни расстроился и встал со стула.

— Ты ужасный, — произнес он и убежал на второй этаж, откуда стали доноситься сдавленные рыдания.

Я сглотнула и чуть не отхлебнула чая. Хорошо вовремя вспомнила, какой он на вкус.

— Кто это такой? — требовательно шепотом спросила я.

— Это Джонни.

— Я уже в курсе, — мое терпение лопалось.

Нейт вздохнул.

— Он один из слуа.

Я нахмурилась.

— Кого?

— Слуа — повторил Нейт.

— Ага, — произнесла я, — Исчерпывающий ответ.

— Ладно, слушай. Ему все равно плакать еще примерно полчаса. Слуа в мифологии шотландцев это типа духи. Ну, знаешь, мертвецы, которые не попали на небеса или куда там попадают мертвецы.

— О"кей.

— В общем, лет десять назад Джонни был магом. Кусок дерьма был редкостный, но за деньги был готов душу дьяволу продать. Я тогда в Атланту переехал, и питаться мне тут особенно было некем. А потом мне Джонни в одном баре попался. Он, конечно, на вид не сексуальная высокая блондинка с пятым размером, но при жизни умел менять свое агрегатное состояние. В общем, переводя на гастрономический язык, как сочный мясной стейк рядом с ложкой переваренного риса.

— Он на вкус, как стейк?

Нейт пожал плечами.

— Ты вот ягодная.

— Твое знание моего вкуса меня реально пугает.

Он пожал плечами.

— Это моя природа. Так вот далее. Мы поселились вдвоем в квартире почти в центре города. Я ел его, он брал деньги и все было хорошо, до того момента, как он не стал выводить меня из себя. Даже бесстрастный я мог выйти из себя. В конце концов, я убил его.

— Ты можешь менять свое агрегатное состояние? — удивилась я.

— Я не съел его, я его убил. Взял нож и всадил ему промеж ребер.

Я поморщилась.

— Не осуждай меня, он тем еще уродом был, даже по моим бесстрастным меркам.

— Я стараюсь.

— Так вот. Обычно мертвые остаются мертвыми, но этот выжил и вернулся в квартиру. Самое прикольное, что первое время он и не знал, что мертвый. Заподозрил он неладное, только когда до него дошло, что он больше не чувствует вкуса еды и не ходит в туалет. Даже к доктору порывался пойти.

— Он поэтому мне столько сахара в чай добавил?

— Да. Сильные вкусы он различает. Не считая того, что выпей он чай ему бы, потом, пришлось ждать, пока он выльется обратно. Или протыкать живот до желудка.

— Но он же с пивом был.

— В этом случае еще и газоотводная трубка.

Мерзость-то какая.

— Ну, какой вот был шанс, что он после смерти станет слуа? Хотя для нас это удачное стечение обстоятельств.

— Удачное?

— Слуа мерзкие, озлобленные и крайне несдержанные существа. А к твоему и моему счастью особенную ненависть они испытывают к животным. Я бы вот не удивился, если с тех пор, как Джонни сюда переехал у местных жителей стали пропадать домашние животные.

Я откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.

— Он справится с оборотнем? Он не причинит вреда Расселу?

Нейт помотал головой.

— Я же говорю, он еще при жизни был меркантильной пакостью. Несмотря на свою природу, он за деньги бы был готов играть с кроликами и сюсюкаться со щенками. Знаешь, как говорят, горбатого могила исправит. А теперь представь, что происходит с теми, кто в могилу не попадают.

Я глубоко вздохнула. С этим Джонни общение было катастрофически изматывающим.

— Пойдем наверх. Поспим в гостевой. Завтра много дел.

— Мы останемся с ним в одном доме?

Нейт накрыл мою руку своей, и я подняла на него глаза. Взгляд у него был немного грустный и уставший.

— С ним безопасно. Слуа не подпускают незнакомцев на свою территорию. Не было бы с тобой меня, он бы и тебя не впустил.

— Но если он...

— Он не зайдет к нам в комнату и ничего тебе не сделает. Я ведь плачу ему. Только надо перепарковать машину, здесь полицейские ужасные параноики.

Я слабо улыбнулась и пошла на улицу.

Глубоко вдохнув, я немного постояла на крыльце, разглядывая окрестности. Здесь было очень спокойно, я бы даже могла тут жить. Или в месте похожем на это. Я бы, разумеется, умерла бы со скуки, но жить бы некоторое время тут смогла.

На небе мерцал месяц и несколько звезд. Где-то вдалеке залаяла собака, и я порадовалась, что Джонни до нее не добрался. Я и сама не знала, как отношусь к новому знакомому. Он был слишком странным для моего восприятия.

Машина завелась сразу и я припарковала ее рядом с той, что уже тут была. Из чемодана я вытащила свежую футболку и джинсы, взяла зубную щетку, шампунь и пошла обратно.

Нейт встретил меня в прихожей. Он проводил меня в комнату и показал где ванная. Он вел себя так, будто уже бывал здесь. Хотя, вероятно, он и бывал.

Удивительным было и то, что Джонни был единственным знакомым из прошлого Нейта. То есть, если учитывать природу психозов, этого слуа можно было считать единственным другом Нейта из той жизни, что была до меня и моего ковена, до сыворотки и охотников.