— Как тебя зовут? — тихо спросила Виддершинс, поежившись, дождь стекал по ее спине.

— Хьюберт Жюсте, — сонно ответил он.

— Хьюберт, как ты себя чувствуешь?

— Забавно, — признался он, почти по-девичьи хихикая.

Виддершинс невольно улыбнулась в ответ.

— Забавно, — согласилась она, глядя, как он кивает. — Хьюберт, — сказала она, голос стал заговорщическим шепотом. — Мне нужна твоя помощь. Ты можешь это сделать?

— Я могу помочь! — закивал он. Виддершинс переживала, что его голова улетит на асфальт от такого рвения.

— Не знаю, — промямлила она. — Это сложно…

— Я могу! Я хорош во вшем… всем!

— Может, — согласилась она. — Хорошо, Хьюберт, мне нужно, чтобы ты провел меня по Гильдии искателей. Видишь ли, я бывала только сверху, а внизу полно кровожадных стражей и хитрых коридоров, и я не хотела бы пострадать там. Вы же этого не хотите?

— О, нет! — кивал он.

— Хорошо. Тогда веди, друг мой, — она пошла за его неровной, но решительной поступью в главные двери, он замер, только чтобы забрать кинжал. Она никак не могла помешать ворам обнаружить, что их часовой пропал. Но она могла хотя бы убрать следы, что случилось нечто необычное. Пусть удивляются.

Они только миновали дверь, как она узнала, что просто не будет.

— Эй! Хьюберт!

Худая девушка, похожая на Виддершинс, спрыгнула с платформы над дверью на пол. Она была в красных чулках, коричневых сапогах и синей тунике с таким низким вырезом, что Виддершинс стала краснеть. Она сжимала маленький арбалет — Виддершинс думала, что это потому, что от арбалета вреда стенам будет меньше, чем от пистоля. Оружие показывало, несмотря на одежду, что она была настроена по-боевому.

— Что ты творишь? — осведомилась она, глядя на Хьюберта. — Тебе нельзя покидать пост, особенно ради какой-то девчонки с улицы.

— Ведь он может войти и найти себе девчонок тут, да? — мягко спросила Виддершинс.

Другая воровка зло повернулась, но ей тут же прилетел кулак. Она пошатнулась, ее глаза закатились, и она могла сосчитать морщинки на сером веществе. Она упала с глухим стуком.

Виддершинс тряхнула саднящим кулаком и задумалась. Она не хотела никого тут убивать. Кроме моральных убеждений, у нее будут проблемы из-за этого. Выбора не было, и она убрала бесчувственную женщину в ближайший шкаф, связав ей руки и ноги шнурками от сапогов, сунув кусок ткани ей в рот, оторвав его от туники. Растерянное выражение лица Хьюберта показывало, что он не понимает, что происходит, но он повел ее дальше. Коридоры стали тусклыми, озаренными только порой факелами. Виддершинс вытащила факел из петли на стене и взяла с собой.

Они шли в сердце гильдии, глубже, чем когда-либо бывала — кроме одного раза, когда из-за инициации ей нужно было поклясться у ног Скрытого бога — Виддершинс была потрясена размахом задания, которое сама себе дала. Комплекс был огромным, не меньше дворца. Коридоры были так запутаны, и даже лабиринт рядом устыдился бы. Она представила, как архитекторы бросали спутанные струны или лапшу и так придумывали план коридоров. Воры стояли через промежутки на постах. К счастью, никто не узнавал ее — не удивительно, в гильдии людей было много — но без Хьюберта Виддершинс точно остановили бы для невежливого допроса. Без сопровождения Виддершинс не помогли бы даже ее навыки. Она бы заблудилась, погибла бы, и способности или помощь Ольгуна не спасли бы ее. Она шла и боялась, что один из стражей скажет, что ее проводник должен быть снаружи, а не внутри, и остановит их.

Они шли все дальше, шаги разносились печальным эхом по коридорам. Некоторые проходы были со следами частого использования: пыль на полу была тонкой, факелов на стенах было больше. Другие были нетронуты десятки лет. Стражей стало меньше, пахло плесенью, висела паутина, и вместо факелов было гнилое дерево, которое уже не загорелось бы. Ее проводник явно шел не по прямому пути — впрочем, Виддершинс смогла сказать лишь «туда, где важные комнаты» — и она могла лишь надеяться, что они придут к нужным местам. Не только надеяться, ладно. Она молилась, чтобы Ольгун мог отследить их путь, если придется быстро отступать.

Но они, похоже, куда-то пришли. Знаки использования коридоров стали чаще, слышались голоса вдали в каждом коридоре, пока не стало ясно, что они идут по основной части комплекса. Виддершинс напряглась, они вот-вот могли оказаться не одни.

Они никого не встретили. Виддершинс не знала, были ли воры на заданиях, или им повезло, но она нервничала и радовалась. Хьюберт шел все медленнее, глаза остекленели, и он встал, покачиваясь, перед тяжелой железной дверью.

— Центр, — прошептал он сдавленным голосом.

— Центр? — повторила Виддершинс. — Комплекса?

— Да…

— Что это?

— Церковь, — Хьюберт захихикал. — Нам стоит помолиться.

Виддершинс едва поймала его, он обмяк и упал на пол.

«Он продержался столько, сколько было нужно».

Виддершинс прижала ухо к металлической двери. Она ничего за ней не слышала, но дверь была большой. Ольгун подтвердил ее наблюдения, и Виддершинс уверенно толкнула дверь и поразилась, как легко и тихо она открылась, она втащила спящего часового внутрь с собой.

Комната искрилась воспоминаниями. Она была тут лишь раз, больше года назад, да и всего на пару мгновений. Там мягко сияли лампы, что отгоняли тени под потолок, где они висели темным покровом. Дым тянулся от огоньков, сплетался с тенями у потолка и улетал во множество скрытых дыр.

Девушка увидела высокую каменную статую впереди. Ее любопытство усилилось, она бесшумно пошла вокруг подиума.

Кроме размера, статуя представляла обычного человека. Его одеяние было свободным, такой стиль был популярен много поколений назад. Из странностей была лишь голова статуи, скрытая тяжелым темным капюшоном.

Ей казалось, что статуя впечатляла сильнее.

— Скрытый бог, — нараспев сказала Виддершинс. — Опасайтесь его ужасно злого гнева.

Ольгун презрительно рассмеялся.

— Ты знаешь, — она потянулась вверх, — мне всегда было интересно…

Ее пальцы задели грубо сплетенный капюшон, Ольгун закричал в ее голове, и такого вопля она еще не слышала. Она отпрянула от идола, зажав руками уши.

— Ай! Лиловый ад, Ольгун! Что это было?

Бог кричал предупреждение, но уже спокойнее и намного тише.

— О, ладно тебе, — фыркнула она. — Там нет древнего проклятия, что окажется на каждом, кто посмотрит на эту штуку.

Ее глаза расширились от ощущения уверенности в душе.

— Есть? И что оно делает?

Ответа не было. Или Ольгун не знал, или не хотел ей говорить. Виддершинс бросила взгляд на статую и решила оставить тему.

— Ладно, ладно. Кабинет лорда должен быть близко к церкви, да? Выйдем и найдем его, может, мы покончим с этим, пока…

— Ты! — голос был таким едким, что мог убить человека и погубить червей и жуков, что собрались бы в его трупе.

— Или, — пробормотала Виддершинс, — кто-то может найти нас тут, — она повернулась, сжала рукоять рапиры и посмотрела на лицо, которое ненавидела всеми фибрами души.

Лизетта Суванье, огненная грива сияла вокруг головы, как корона, перешагнула тело Хьюберта Жюсте. Ее глаза сияли.

— Не знаю, как ты сюда попала, мерзавка, но я этому рада! — мастер заданий остановилась посреди зала. Она тихо вытащила рапиру из ножен, кинжал появился в левой руке. Клинки тускло сияли в свете ламп. — Так даже приятнее.

Виддершинс выхватила рапиру из-за спины, вспоров воздух.

— Здравствуй, Лизетта. Ты знала, что выглядишь ты плохо? Не заботишься о себе?

Рыжая улыбнулась.

— Мне станет намного лучше через пару минут, Виддершинс, — она осторожно подошла на пару шагов, Виддершинс не шла, она отскочила от идола к ней. Их разделяли пару футов, их рапиры уже могли поцеловаться с металлическим звоном.

— Так что случилось, Лизетта? Я тебя такой расстроенной не видела с башни Даррас, — она сладко улыбнулась. — Ты ведь не злишься до сих пор из-за этого?

Мастер заданий бросилась со звериным рыком. Виддершинс парировала, отбив клинок, отступив, а не ударив в ответ. Лизетта замерла на миг, восстанавливая равновесие, размахивая руками.