Я поспешила к нему и опустилась на колени, затем прижала руку к стеклу.

– Бартоломью! Я так рада тебя видеть.

Усы дернулись, зверек прижался к стенке резервуара и приложил одну лапу к стеклу. Он выглядел абсолютно здоровым, счастливым и невредимым. Слезы закололи под веками.

– Не могу поверить, что чуть не потеряла тебя. Твоя мамочка убила бы меня.

Позади загрохотал голос Ноя.

– Я кормил его утром, но можешь покормить снова. У меня есть кое-что на кухне. Я не знал, как часто ему нужно есть.

– Ему ничего больше не нужно до позднего вечера, – сказала я. – Ничего, если я его вытащу?

– Чувствуй себя, как дома, – проговорил Ной. – Крышка фиксируется на углах.

Я покопалась с застежками и подняла крышку, потом потянулась внутрь рукой, чтобы подхватить мягкое тельце. Бартоломью извивался у меня на ладони и вертел головой, чтобы облизать мой большой палец.

– Иди сюда, маленький безбилетник, – бормотала я. – Давай убедимся, что с тобой все хорошо.

Ной позади меня рассмеялся, когда я прижала мягкое серое тельце к груди. Бартоломью извивался между моими сиськами, что в некотором роде было его фишкой.

Я никогда не понимала, как это выглядело со стороны. Ной прочистил горло, но ничего не сказал. Вытащив грызуна из декольте, осмотрела его от хвоста до усов.

– Ты отлично выглядишь, – порадовала его, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Ноя. – Большое спасибо, что позаботился о нем.

– Был рад помочь. И счастлив, что нашел тебя.

– Ты говорил, что он был в твоей коробочке для завтрака?

– Скорее КОРОБКЕ для завтрака, – пошутил он. – Единственное что я понял, так это что он заполз туда в поисках чего-нибудь съестного и решил вздремнуть.

Я засмеялась и опустила Бартоломью обратно в террариум.

– Больше похоже на поиск блестящих вещей. После того, как я вернулась домой прошлой ночью, я внимательно посмотрела на то, что считала его хвостом, высунутым из хижины.

– Что это было?

– Какая-то пушистая кисточка от брелка для ключей. Полагаю, он тоже подобрал это в лифте.

– Ну, теперь он в безопасности.

– Я очень этому рада.

Когда Бартоломью бросился в перевернутую коробочку от мыла, которая теперь была у него вместо домика, я закрыла защелку на одном углу клетки, проверяя, чтобы все было застегнуто надежно. Мне больше не нужны побеги зверя, что находится под моим присмотром.

– Вот, позволь мне помочь, – Ной присел рядом и протянул руку к щеколде в правом углу. – Эта, на дальнем углу, немного заедает.

Я уверена, что он не хотел задеть мою грудь своим предплечьем. Но как только это произошло, искры пронзили все мое тело. Он мускулистый и теплый, и мои соски встали по стойке «смирно», как только его рука проскользнула по передней части рубашки.

Вместо того, чтобы сидеть сложа руки, я наклоняюсь вперед. Я даже не хотела этого делать. Это было так, будто у моего тела есть собственный разум.

– Боже, Лекси.

Мои глаза впились в глаза Ноя и застыли. Его лицо выражало смесь вины и желания. Он медленно отвел руку назад.

– Извини, я не хотел...

– Все в порядке, – у меня перехватило дыхание. Все более чем в порядке. Все мое тело в огне, и я готова броситься к нему на колени, если не нарушу зрительный контакт. Я отвернулась, хотя и не хотела этого делать. Хотелось схватить его за рубашку и прижать к себе, чтобы почувствовать больше, чем просто прикосновение его руки на своей груди.

Вместо этого я поднялась на ноги. Я так давно не практиковалась во флирте, что даже не уверена, что это был он. Последнее, чего мне хотелось, так это наброситься на человека, который может быть даже не заинтересован во мне. Я отступила на шаг, вытирая ладони о джинсы, чтобы увеличить расстояние между нами. Мои ладони потели, требуя прикосновений.

– Не будем увлекаться, – предостерег Уотсон неожиданно мягким голосом.

– Давай, пожалуйста, увлечемся, – пропел Харлоу.

Ной тоже встал. Его лицо покраснело, и я подумала, чувствует ли он хотя бы часть того электричества, которое проходит через меня. Если так, то я удивлена, что этот дом до сих пор не воспламенился.

– Уверен, что ты торопишься вернуть Бартоломью домой, – проговорил он медленно, – но могу я уговорить тебя остаться ненадолго...

– Да.

Он наклонил голову.

– Откуда ты знаешь, что я не собирался попросить тебя остаться для лоботомии?

Мои щеки горели, но я не собиралась выглядеть смущенной.

– Или, может быть, пригласить меня остаться для поединка в желе?

Это кажется более соблазнительным, чем я предполагала или, может быть, я сделала это нарочно. Господи, я так нервничала.

Но Ной просто усмехнулся.

– Это не входило в мои планы, но не буду говорить, что возражаю.

Я сглотнула комок в горле, желая сохранять легкость в общении, чтобы не сделать что-то глупое, например, набросится на него.

– Полагаю, ты мог попросить меня остаться для быстрой игры в «Монополию».

Ной рассмеялся и скрестил руки на груди.

– Возможно, я собирался попросить помощи в глажке белья.

Я рассмеялась вслед за ним и провела пальцами по волосам.

– Знаешь, я действительно могу помочь с этим. Если только мы сможем включить фоном исторический канал и посмотреть новое шоу про каменный век. Смотришь такое?

– Смотрю? – повторяет он. – Да это моя одержимость.

Я усмехнулась и постаралась не слишком обнадеживаться фактом, что у нас одинаковый вкус.

– Тогда посмотрим вместе.

– Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? Я не миксолог, но думаю, что смогу смешать джин с тоником, или «Джека» с колой, или что-то подобное.

Он пошел к кухне, я последовала за ним, любуясь его широкой спиной.

– Забавно, никто никогда не предлагал сделать мне коктейль. Издержки профессии, видимо.

– Может быть, просто боялись опозориться, – предположил он.

– А ты нет?

Он подошел к холодильнику и улыбнулся мне.

– Не-а. Во всяком случае, не своим коктейльным мастерством, – он заглянул внутрь холодильника. – У меня также есть имбирный эль, молоко и пару банок пива.

– Какое пиво?

Он достал бутылку и показал мне этикетку.

– Называется «Off Leash». Северо-западный эль.

– О, это из «Crux Fermentation Project». Отличная пивоварня. Я возьму, если тебе не жалко.

Он кивнул, вытащил две бутылки и указал на диван.

– Устраивайся поудобнее. Посмотрим, смогу ли найти чипсы или еще что-нибудь.

Я улыбнулась его гостеприимству, а затем повернулась к гостиной. Вместо того, чтобы направиться прямо к дивану, снова подошла к камину. Изучая цвета и фактуры,

поражалась мастерству исполнения. Ночь с одной стороны постепенно сливалась с днем с другой. В одном углу были расположены крошечные скопления розоватой гальки, которые выглядели как цветы. В верхней части располагались несколько темных кусочков камня, изображавших птиц в полете. Зеленоватая полоса скал растянулась на переднем плане, как травянистый луг.

Клянусь, я могу смотреть на это часами и все еще примечать детали, которые пропустила.

На журнальном столике лежал небольшой пульт дистанционного управления, и мне стало интересно, им ли включается газ для камина. И не будет ли возражать Ной? Вечер выдался прохладным, с легким ветерком, колышущим занавески. На одном из окон штор не было, от чего было хорошо видно медленно темнеющее неба. Кожу покалывало от мысли о таком восхитительном контрасте – черное небо, яркое пламя, прохладный поцелуй ветерка, тепло огня – и мои пальцы просто зудели щелкнуть переключателем.

– Можешь включить камин, если хочешь, – раздалось с кухни. – Нажми красную кнопку на маленьком белом пульте рядом с лампой.

Я подняла глаза, чтобы проверить, видит ли он, что я трусь возле его камина, но нет. Я даже не вижу его с этой стороны. Разве не глупо радоваться тому, что мы на одной волне?

Я подняла пульт и нажала кнопку, вознаграждаясь мягким «пуф» и мерцанием ожившего газового пламени. Смотрела на него секунду, затем повернулась и устроилась на кожаном диване, подтянув под себя одну босую ногу. Потом зашел Ной с пакетом чипсов в подмышке. Он сжал две бутылки в одной руке и пару пол-литровых бокалов в другой, и я снова пришла в восторг от того, какие у него большие руки.