Однако «Адская дыра в космосе» не была пещерой правителей. Ни звезд, ни планет и ничего материального не существовало в этом сферическом объеме космоса. Но что-то там было. Хотя «Велан» продвигался медленно, все же он оказался слишком быстрым, и всего через несколько секунд, пробив казалось бы непроницаемые экраны, в разум Ворсела ворвалась резкая, раздирающая, невыносимая и все нарастающая сила, которая как будто удваивалась с каждой пройденной милей расстояния.

Включился всеохватный экран «Велана», но бесполезно. Как и личные экраны, он уже не оказывал сопротивления, враждебная мысль проникала, минуя барьеры. Эрайзианин или один из детей Линзы могли бы почувствовать или блокировать данный диапазон, но никто с разумом более низкого уровня не способен этого сделать.

Умственно и физически сильный и быстрый, Ворсел едва успел отреагировать. Он напряг все свои силы и волю, чтобы сохранить контроль разума над телом, суметь развернуть корабль и перевести его на максимальную скорость. К его удивлению, мучения прекратились с расстоянием так же быстро, как появились, и полностью исчезли, когда «Велан» достиг сигнальной паутины и пересек ее.

Потрясенный, ослабевший, вяло свисающий со своих брусьев велантийский линзмен пришел в себя, испугавшись умственной и физической ярости своей взбунтовавшейся команды. Десять велантийцев погибли в адской дыре; еще шестеро — разодраны на куски, прежде чем их командиру удалось собрать достаточно сил для прекращения безумного бунта. Затем мастер-терапевт Ворсел одного за другим привел в норму уцелевших. Они все помнили, но Ворсел сделал их воспоминания менее страшными.

Через некоторое время Ворсел вызвал Киннисона.

— …все было не похоже на правителя, — закончил он свой краткий доклад. — Излучение не сконцентрировалось на нас, не схватило и не последовало за нами. Похоже, что его интенсивность зависит только от расстояния — возможно, обратно пропорционально квадрату расстояния, так что излучение могло направляться из центра. Хотя я ничего подобного раньше не чувствовал, думаю, что действовал все же правитель, возможно, второго уровня, подобно тому, как мы с тобой — линзмены второго уровня. Сейчас он гораздо сильнее меня, но я уверен, что вместе мы найдем способ победить.

— Все очень интересно, и я не прочь им заняться, но сейчас у меня нет времени, — ответил Киннисон. Он рассказал, что сделал под именем Брэдлоу Таирова и что ему еще предстоит. — Как только я разделаюсь, сразу же примчусь к вам.

А пока, дружище, держись подальше. Найди себе что-нибудь другое и развлекайся, пока я не присоединюсь к тебе.

Ворсел послушался совета Киннисона. Через несколько дней или недель — * — время досуга не имеет особого значения для велантийца — он услышал заостренную Линзой мысль.

— Помогите! Линзмен зовет на помощь! Проследите за моей мыслью и быстрее… — Послание оборвалось — так же неожиданно, как и началось, — вспышкой агонии, которая означала, что линзмен, кем бы он ни был, мертв.

Поскольку мысль, хотя и рассеянная, была достаточно четкой, Ворсел знал, что передавший ее находится где-то близко. Несмотря на то, что времени у него было очень мало, он довольно точно определил направление, затем развернул «Велан» на нужный курс, и корабль помчался с невообразимой максимальной скоростью. Через несколько минут на его экранах стала хорошо видна сцена боя.

Патрульный корабль, столкнувшись с превосходящими силами, мог протянуть еще лишь несколько мгновений. Его экраны не работали, самый главный щит был разрушен. На бортах корабля появлялись красные оспины, когда игольчатые излучатели босконцев уничтожали его последние приборы. Затем, как Ворсел увидел в бессильном гневе, враг приготовился взять корабль на абордаж, но ему помешало приближение велантийского корабля. Крейсер Патруля исчез при взрыве дуодека, а победитель обратился в бегство, отстреливаясь. Однако для опытной команды «Велана» его оружие не представляло большой опасности. Детекторы и локаторы работали на полную мощность, аннигилирующие и дезинтегрирующие лучи были направлены вперед.

Ни один из босконских снарядов не достиг «Велана», и босконцы не имели ни малейшего шанса на спасение, несмотря на огромную скорость их корабля. Немногие космические корабли могли состязаться в скорости с могучим кораблем Ворсела, и злополучный пиратский корабль не принадлежал к ним. «Велан» стремительно мчался вперед, каждую секунду расстояние между кораблями сокращалось. Буксирные лучи цепко схватили пиратский корабль и какое-то время тянули его со всей силы.

Но это мгновение было достаточно долгим. Как Ворсел и предчувствовал, всего доля секунды понадобилась босконскому капитану, чтобы осознать произошедшее и разрубить буксиры. Последовал резкий рывок, которые едва не привел к столкновению двух военных кораблей.

— Первичные излучатели! Огонь! — Ворсел направил мысль Даже раньше, чем были разрублены буксиры. Он не собирался затягивать сражение, так как мог победить, введя в бой вторичные и игольчатые излучатели, мощные орудия ближнего боя и обычное наступательное оружие, но решил не рисковать.

Три ряда босконских защитных экранов один за другим вспыхивали всеми цветами радуги, быстро гасли и исчезали. Щитовая стена тоже исчезла, обнажив металлический остов босконского корабля.

Ведущие излучатели были разрушены, замолчали главные батареи, а игольчатые излучатели Ворсела все продолжали систематически уничтожать приборные доски и спасательные шлюпки, делая огромный корабль совершенно беспомощным.

— Стоп! — пришла мысль наблюдателя. — Восьмой стапель пуст — шлюпке удалось скрыться!

— Проклятье! — воскликнул Ворсел, находившийся во главе хорошо вооруженного и защищенного броней штурмового отряда, готового сразиться с врагом. — Ты можешь проследить за ней?

— Конечно. Мои следящие устройства могут вести наблюдение минут пятнадцать-двадцать, но не больше.

Ворсел напряженно думал. Чем заняться сперва — кораблем или шлюпкой? — и решил, что кораблем. Его ресурсы были гораздо больше, основная часть команды, вероятно, осталась невредимой. Если им дать время, то они успеют починить первичный излучатель. Даже если босконский капитан покинул корабль и команду, пытаясь спасти свою жизнь, он не успеет далеко уйти.

— Держи шлюпку! — приказал Ворсел наблюдателю. — Нам нужно всего десять минут.

Босконцы — бочкообразные чудовища с массивными конечностями, напоминающие людей почти так же, как и велантийцев, — носили броню, имели мощное ручное оружие и умели яростно сражаться. Им даже удалось притащить не-сколько полуавтоматических излучателей, но ни один из них не произвел ни единого выстрела. Наблюдатели со шпионскими лучами были настороже, как и операторы игольчатых излучателей, поэтому бой шел врукопашную, с применением только ручного оружия.

Сам Ворсел направился к босконскому офицеру, рядом с которым находились два телохранителя. Офицер был вопружен парой тяжелых бластеров, из которых он постоянно целился в велантийца. Ворсел остановился лишь на мгновение. Убедившись, что его экраны вполне надежны, он захлопнул дверь рубки управления взмахом хвоста и стремительно бросился на врага. Босконец безуспешно попытался увернуться. Удар огромной силы едва не убил его. В то же время Ворсел не получил ни одного даже слабого ушиба. Стойкие и выносливые, велантийцы от рождения привыкли к ударам, которые могут превратить кости человека в пыль.

Двумя сильными ударами бронированной лапы Ворсел выбил из рук босконца бластеры, которые отлетели в сторону Отключив свой и вражеский экраны, он попытался сбить с босконца шлем, однако тот не поддавался. Мыслезащитный экран, не имевший наружных выключателей, также не удалось вывести из строя.

Подпрыгнув к потолку, Ворсел обрушил всю свою массу прямо на грудную пластину врага, так сильно, что повредил себе голову. Опять безуспешно. Тогда он вклинился между двумя тяжелыми опорами, обвил хвостом ноги босконца и рванул. Фигура в скафандре перелетела через комнату, ударилась в стальную стену, отскочила от нее и упала. Выступы на броне сплющились от удара, в стене появилась вмятина, но мыслезащитный экран все еще держался!