— Но столько лошадей будет избыточно для шести гаубиц и девяти пулемётов, — тут же ответил Алексеев, — И почему вы не предлагаете использовать пулемёты Гочкиса для обороны Квантуна, если так уверены, что японцы выйдут к нему? Хотя вы и оказались правы, наши дозоры вынуждены были отойти за реку Ялу.

— Патроны, ваше высокопревосходительство, — пожал плечами Вирениус, — действующей армии пулемёты точно пригодятся, а патроны для них там добыть будет проще. А для обороны Квантуна я предлагаю использовать десантные пушки и призовые митральезы. Благо подобные образцы есть и на вооружении нашего флота. И боезапас для них имеется. Но вот лошадьми бы для их транспортировки необходимо обзавестись.

— И как я понимаю, вы, Андрей Андреевич, исходите из того, что моряков придётся использовать боевых действий на суше?

— Да, ваше высокопревосходительство, исхожу. И моряков уже используют. Ведь спущена разнарядка, для флота, выделить людей на строительство укреплений. Хотя я думаю, флот должны больше интересовать сооружение нового дока и второго прохода на рейд. А также на установку на этих укреплениях орудий с кораблей. С выделением расчётов для применения этих пушек. И мне не понятно, из чего исходили, назначая на строительство нижних чинов с одних кораблей, пушки выделяют с других, а расчёты для них назначают с третьих. Надо выделить для всего одних и тех же людей. Которые сами будут заинтересованы в своей работе. Да и пушки по моему разумению надо выделять из числа находящихся на хранении в порту. А не снимать их с кораблей, чтобы потом установить взамен пушки из запасов порта.

— Хм… Действительно бардак какой-то получился, — кивнул Алексеев, — И вы правы флот уже стали использовать в интересах армии. А вы предлагаете использовать и армию в интересах флота?

— Да ваше высокопревосходительство, предлагаю, в первую очередь на Кинджоуском перешейке. Но что-то получит от армии флот, что-то от флота получит армия. Например, переоборудоваемые, на Амуре, под плавучие батареи баржи, для обороны Николаевска-на-Амуре, а также оборудоваемые во вспомогательные речные канонерки пароходы, могут быть в подчинении у армейцев. Как, впрочем, и те силы флота, что окажутся на Ляохэ, будут под армейским командованием.

— Вы считаете, что на Ляохэ могут оказаться силы флота?

— Окажутся. Там вот сейчас стоит «Сивуч». Плюс вполне возможно, что в Инкоу окажутся миноноски и катера, которые будучи направленными в Порт-Артур не успеют прибыть, до того, как Квантун отрежут японцы. Их можно будет использовать для поддержки действий армии вдоль реки. Так же, если будет возможность приобрести или мобилизовать пароходы на Ляохэ, это необходимо будет сделать. Переоборудовав их в речные канонерские лодки. Пара современных полевых трёхдюймовых орудий, превратят эти кораблики в неплохие средства поддержки армии.

Алексеев кивнул:

— Весьма интересное предложение, весьма. И вы, Андрей Андреевич, считаете, что это возможно?

— Вполне возможно. Но стоит поспешить. Японцы уже на корейском берегу Ялу. Сейчас они подтянут главные силы, артиллерию. Свяжут наших солдатиков боем с фронта, прижмут их шрапнелью своей артиллерии. Которой будет просто больше. А потом обойдут с левого фланга. Сил то прикрыть весь берег у нас нет. Там у нас всего-то полторы дивизии. А вот после того как японцы начнут сухопутное вторжение ситуация начнёт быстро меняться и не в нашу пользу. Вот я и предлагаю, пока есть время максимально укрепить оборону Квантуна. И убрать флот во Владивосток, объединив с крейсерами там. Пока не придёт вторая эскадра Квантун может стать ловушкой для флота.

— А потом? — Алексеев в упор смотрел на Вирениуса.

— А вот когда наш флот гарантированно превзойдёт флот Японии, то базируясь, пусть на изолированный, но безопасный для базирования флота Порт-Артур, флот отрежет армию Японии от её коммуникаций с метрополией. Но для этого необходимо опробовать одно оборонительное сооружение, предлагаемое в Германии. Мне оно представляется весьма перспективным.

— И что это за сооружение, Андрей Андреевич?

— В общем, ваше высокопревосходительство — это конструкция, которую можно назвать сруб в срубе. С расстоянием между стенками порядка полсажени, забитым камнями. С последующей обсыпкой грунтом. И на вооружении, которого находиться пулемёт или противоштурмовая пушка. Можно разместить и отделение стрелков. При этом сооружение может быть интегрировано в полевую оборону. В виде траншей. По оценке германцев, подобное сооружение способно гарантированно защитить от обстрела трёхдюймовыми пушками. И даже от одиночного попадания снаряда 12-сантиметровой гаубицы. Рота сапёр подобное сооружение способно соорудить в течение 20 часов. Если конечно материалы имеются. В наших условиях необходимо будет завести лес. Много леса.

— Ох, Андрей Андреевич, всё вы об плоти нижних чинов печётесь, — усмехнулся Алексеев, — А об духе даже не заикаетесь. Куропаткин вас не поймёт.

— Ну построил он полсотни воинских храмов, и что? Форты приходится строить уже во время войны. А японцы, чью духовность он оценил, как очень низкую, храмов у них, видите ли, нет, этим себя совершенно не утруждают. Сделали себе бога-императора, и все храмы портретом заменили. И дёшево, и сердито. И вспомните, какая духовность у японцев была, когда мы им портреты императора возвращали. Но кстати о портретах, ваше высокопревосходительство.

— Что такое?

— Мичман фон Гернет, из Киево-Печерской лавры сообщил, что икона почти готова. Но её там освещать собираются, да по святым местам повозить хотят, богослужения провести, молебны отслужить. А она нам как бы тут больше нужна. А то ведь затянут с этим делом. К святому многим прикоснуться захочется, честолюбие потешить. Гордыню, так сказать, похолить. А волю господа бога нашего исполнить никто не спешит. Вот и вся духовность. Вы бы, ваше высокопревосходительство, административный ресурс задействовали бы. Дабы икону сюда быстрее привезти.

— Вот умеете вы, Андрей Андреевич словечки ввернуть, вроде бы и новые термины, а смысл понятен. Я, конечно, сам понимаю необходимость такой духовной поддержки. Но вот со Священным Синодом опасаюсь, вопрос будет сложно решить. Дабы они там с отправкой иконы поторопились. И в пути задержки не чинили. И я понял ваши предложения, Андрей Андреевич, предоставите их в письменном виде. Я подумаю над ними. Да и испытания подобного сооружения провести не помешает, — кивнул Алексеев, — Надеюсь это всё?

— Нет, ваше высокопревосходительство, — покачал головой адмирал Вирениус, — я обещал показать вам кино.

— Это развлечение для плебеев, — поморщился наместник.

— Это будет новое слово, в кинематографе, ваше высокопревосходительство. Но что бы понять всю силу, надо будет это посмотреть. Я приказал взять всё самое необходимое. Необходимо только большое, тёмное помещение.

Аюми стояла возле окна и наблюдала, как на противоположной стороне бухты, которую русские называли Восточным бассейном, вокруг больших котлов располагаться русские, китайцы и пленные японские матросы. Все они, совсем недавно, копали какую-то большую яму. Под возвышавшейся над бухтой горой, и как уже знала девушка, эта гора называлась Золотой. Там работали все, и русские, и китайцы, и японцы. Заметила девушка среди японцев и того молодого японского матроса. Который стал драться с русскими, несмотря на то, что у русских были винтовки. И вот сейчас этот матрос сидел среди компании из русских и китайцев. И, так же, как и все зачерпывал, по очереди, как уже знала девушка, ложкой из большого котла. И тут один из китайцев толкнул этого матроса, от чего японец расплескал всё из ложки. А китаец получил по лбу, от большого русского, по-настоящему самого большого и солидного там русского, ложкой, и один раз пропустил свою очередь. И тут девушка почувствовала, как в её ногу, что-то уткнулось. Аюми опустила глаза и увидела большого кота, почти, такого как у соседей. Там дома. Девушка наклонилась и, взяв кота на руки, стала его гладить, благо кот буквально сам ластился к ней.