— Жаль, — отозвался Роберт, темным и немного задурманенным взглядом смотря на тонкую полоску ткани и невесомо прикасаясь к ней кончиками пальцами. Он касался только ленты, но после каждого прикосновения Аве хотелось послать все к черту, поймать такси и уехать вместе с Ридом к нему домой. Или к ней домой. Все равно.
— Идея была хорошая, — со вздохом произнес Роберт, отстраняясь, и беззаботно улыбнулся. — Но если тебе мешает, придумаем что-нибудь другое.
— Хорошо, — кивнула Ава, настойчиво возвращая себя ясность мысли. Она сделала небольшой шаг назад, разрывая объятия, и быстро вернула шарф на место. Роберт не стал ее останавливать, но она заметила, что ему совсем не хотелось ее отпускать.
— Мне пора идти, — напомнил он, немного грустно рассматривая Аву. От улыбки на его лице осталась только тень.
— А мне ехать обратно на стройку, — тоскливо вторила Хейз, старательно не обращая внимания на немного странную и нетипичную реакцию Рида. — И потом опят в офис… Разгребаюсь.
— Ты можешь приехать ко мне вечером после работы, — предложил Роберт. — Никаких сессий. Просто побудем вместе. Вдвоем, наедине.
— Я бы хотела, но мне завтра рано вставать, — покачала головой девушка. — Завтра похороны, надо помочь Марте. Давай лучше как обычно в выходные?
— Если ты уверена, — серьезно уточнил Роберт.
— Я уверена, — подтвердила Ава, ясно чувствуя, как на сердце вновь начало расползаться ядовитое пятно.
День похорон выдался на удивление ясный и светлый. Осеннее солнце сияло на голубом небе, осыпая золотом все вокруг. Аву оно раздражало, если даже не бесило. Оно, вечный символ надежды и жизни, было совершенно не к месту здесь, на кладбище, но поделать с ним она ничего не могла. Разве только прятаться от его лучей под полями своей широкополой фетровой шляпы. А церемония все шла и шла, конца и края ей не было…
Проститься с Сэмом в последний раз пришло много людей. Кого-то Ава знала хорошо, кого-то поверхностно, но некоторых видела впервые. Последние были всякие дальние родственники, давно забытые друзья, еще какие-то люди… Под монотонное бормотание священника, чья речь для Авы скорее была белым шумом, девушка рассматривала из-под полов шляпы чужие, незнакомые ей лица. Обширная коллекция всех вариантов скорби и печали. Они раздражали ее неимоверно. Хорошо знакомые лица, впрочем, тоже приятных чувств не вызывали.
Форд развалился на своем стуле, как прохудившийся мешок картошки. По цвету и степени помятости его лица, можно было легко угадать, сколько он за последнее время выпил, и теперь разве только слюни не пускал, засыпая. Ребекка сидела рядом, разодетая как первая леди, только во всем черном, и с непробиваемо серьезным видом внимала речи святого отца. Из-за нее Ава не могла дорваться до заветной фляжки в кармане куртки, потому что Бекки тут же бы дала ей по рукам за такое неуважение к церемонии прощания. Дона с ней не было, но Хейз это обстоятельство ни капли не удивило. Конечно, Дон был занят чем-то поважнее, чем сопровождать свою девушку на похоронах, а как же иначе.
Топтался где-то в толпе тех, кому стульев не хватило, и Блэк, но Ава была уверена, что пришел он не сколько из-за Сэма, сколько из-за них с Ребеккой. Или из-за Ребекки. Или из-за нее. Да кто его знает!
Единственный человек на этом собрании, к которому Ава ощущала самые теплые и нежные чувства, была Марта. Вдова Симмонса выглядела удивительно сдержанно, сидела, расправив плечи и с достоинством подняв подбородок. Волосы с седыми прядями были забраны в тугой узел на затылке, строгий макияж, на руках как всегда были массивные кольца и браслеты из потемневшего от времени серебра и с крупными поделочными камнями — даже похороны мужа не смогли заставить ее изменить себе и распуститься на публике. Она могла выплакать себе все глаза, находясь в узком кругу друзей и близких, но всегда прекрасно понимала, что рано или поздно, каким бы огромным ни было горе, нужно брать себя в руки и держаться. Других вариантов не существовало.
По правую руку от нее сидела злая и мрачная Долорес. Может, она и не любила Сэма, но Марта была для нее все же очень дорога и она явно не собиралась оставлять подругу в трудный час. При взгляде на них, Аве становилось чуть спокойнее. По крайней мере, Марта была не одна.
Ава осторожно подвигала уставшей шеей и уронила голову на плечо. Взгляд ее устремился сквозь собравшуюся толпу к строгим рядам чужих могил. Где-то там, среди надгробий, шли куда-то по своим делам двое мужчин, работники кладбища. Один был старый, сгорбленный под тяжестью лет, с граблями в руках и вечной гримасой раздражения на лице. Второй в противовес ему был молод, шел легко и непринужденно. Обе руки у него были заняты тяжелыми мешками с пожухлой листвой, на груди болтались прицепленные к почуханной майке белые наушники. Он смотрелся немного странно среди могил, настолько он выглядел просто и беззаботно. Будто в парке работал, а не на кладбище.
Не сбивая шага, парень повернул голову в сторону траурного собрания и тут же переключил на проходящие похороны все свое внимание. Он даже остановился, заинтересовавшись. Пока он наблюдал за церемонией, Ава внимательно рассмотрела его лицо, насколько ей позволяло расстояние. Лицо как лицо. Самое что ни на есть обыкновенное. Не урод и не красавец, кое-кто его мог бы даже назвать вполне симпатичным. Ава всю жизнь сталкивалась с такими лицами и, если к ним не прилагалось ничего интересного в плане характера, смело проходила мимо. Но его взгляд Аву все-таки задел. Он смотрел с таким участием, с таким пониманием происходящего, будто бы и сам совсем недавно похоронил кого-то очень близкого. Неожиданно для себя Ава поймала себя на искреннем сочувствии к незнакомцу, но, как часто бывает, момент был испорчен сторонними силами.
Вернулся старший работник и, едва сдержавшись, чтобы не отвесить младшему подзатыльник, грозно рявкнул на него и погнал дальше. Тот не стал возмущаться и покорно поплелся следом, неся тяжелые мешки с листьями и прочим мусором. С некоторой досадой Ава нехотя отвернулась от удаляющихся фигур и в этот самый момент Ребекка с силой ткнула ее локтем в бок. Демонстративно потерев больное место, Хейз зло посмотрела на подругу и только тут заметила, что взгляды всех остальных были направлены на нее.
— Ава, — мягко окликнула ее Марта. — Пора прощаться.
Вдова и еще несколько человек стояли у самого края могильной ямы. Ладони ее были испачканы в земле. Глядя на ее руки, Ава наконец-то сообразила, чего именно все от нее ждут. Нахохлившись и закутавшись в куртку, как будто ее пробил озноб, она поднялась на ноги, подошла к яме, взяла из наваленной рядом кучи земли горсть… И замерла.
Земля была черная, сырая и холодная. Ава смотрела на нее, рассматривала, как утопают в ней ее ногти, и все не могла прекратить думать о том, что все закончилось. Нет больше Сэма Симмонса. Ничего больше не осталось, кроме пустой оболочки, которую ждала известная судьба перегноя и подкормки для травы, деревьев и червей. Но разве поспоришь с судьбой? С ней, со смертью и с жизнью.
Люди уже начали шептаться, с нетерпением ожидая, когда Ава прекратит думать о своем и бросит злосчастный ком в могилу. Одна только Марта была терпелива, никуда не торопила и застывшим взглядом смотрела на гроб своего покойного мужа.
Двигаясь как будто во сне, Ава вытянула руку вперед и выпустила ком. Земля упала вниз, громко ударив по крышке гроба, и рассыпалась по отполированным доскам.
— Пока, Сэм, — совсем тихо прошептала она и, спрятав грязные руки в карманы куртки, уступила место другим прощавшимся.
Конечно же, после прощания с покойником ничего не закончилось. Постепенно толпа с кладбища переместилась в дом Симмонсов. К негодованию соседей, всю улицу забили чужие машинами. Многочисленные гости заполонили собой гостиную, столовую, кухню и другие комнаты. От людей было не продохнуть. Но, по крайней мере, можно было в кое-то веки выпить, чему Ава была несказанно рада. Пристроившись у стола с напитками и выпивкой, Хейз набирала себе уже второй по счету бокал виски, когда до нее наконец-то добралась Ребекка.