Утром же я проснулась так, словно ночью ничего не было. Будто мне всего лишь приснился кошмар. Никаких изменений в себе я не ощущала. Так было до тех пор, пока я не выползла из палатки на улицу и не посмотрела по сторонам.

Глава 3

Мир изменился. Нет, изменилось моё восприятие. Если раньше я думала, что хорошо вижу, то сейчас понимала, как ошибалась. Тоже и остальных органов чувств. Было ощущение, что всё вокруг стало более объёмным, ярким, душистым, насыщенным. Словно до этого у меня на голове был мешок, который приглушал ощущения.

Голова тут же закружилась, меня затошнило и зашатало. Видимо, не всё в голове успело перестроиться. Хотела опереться на палатку, но вспомнила, что сооружение это весьма хлипкое и я свалюсь вместе с ней. Краем глаза заметила Ингрид, которая что-то говорила и выглядела встревоженной.

Меня сейчас стошнит! Осмотрелась и нашла взглядом подходящие кусты, к которым и устремилась, чувствуя, как меня под локоть поддерживает Ингрид. Рвало долго. Приятного в этом мало. Но хотя бы после этого голова перестала кружиться, а желудок проситься наружу. Я даже воды попила.

- Как вы? - голос Ингрид был совсем другим, каким-то незнакомым, но более полным, звучным и довольно громким. Надо же как слух поменялся.

- Нормально, - ответила, присаживаясь на небольшой стульчик, непонятно откуда взявшийся рядом со мной. - Как остальные?

- Все себя чувствуют хорошо. У малыша Ильгуль зубик режется, вот он и плачет. Да старая Вильмина всё на сердце жалуется. С остальными нормально.

Кто эти люди я знала. Ильгуль работала в замке служанкой, вышла замуж за сына кузнеца и недавно родила. А Вильмина лет десять назад работала в замке прачкой, потом ушла, так как руки от старости стали болеть.

- Это хорошо, что со всеми всё нормально. Кто что говорит? Думает?

Самочувствие моё с каждой минутой становилось всё лучше, поэтому я даже позволила себе открыть один глаз и осмотреться. В нашем импровизированном лагере было тихо. Только малыш Ильгуль плакал, остальные же ходили хмурыми, сосредоточенными. В глазах людей я отчетливо видела страх и отчаяние, смешанное с крупицами надеждой. Все так или иначе посматривали в мою сторону.

- Людям страшно, - ответила Ингрид, поёжившись. - Место такое, что не по себе.

Я открыла второй глаз, вытерла накопившиеся в уголках слезы и осмотрелась. Громадные стволы деревьев, покрытые темно-зеленым мхом. Земля усыпана пожухлыми листьями, иголками и сухими ветками. Много травы, очень похожей на папоротники. Если прислушаться, то слышно, как скрипят деревья и в вышине шелестят листья. Животных не слышно, даже птицы и те не поют. По земле стелется полупрозрачный туман.

Ну, на самом деле действительно мрачновато и страшновато. Обычным этот лес назвать не повернется язык. Конечно, в любом лесу есть что-то такое неуловимо мистическое, но в этом становится просто ясно, что здесь надо быть готовым ко всему.

Когда организм пришёл в относительный порядок, я встала. Надо поговорить с людьми. Попросив Ингрид подозвать сюда всех взрослых, постаралась придать себе более-менее нормальный вид. Конечно, мне бы ванну принять, голову помыть, да платье сменить на что-нибудь более чистое. Но чего нет, того пока нет. Но волосы я все же переплела немного, чтобы сильно не торчали.

Когда многие подошли ближе ко мне, я перестала дёргаться и замерла, осматривая каждого человека.

- Люди, - начала я. Говорила я тихо, отчего даже те, кто до этого шептался, притихли. - Все знаю, как с нами поступил наш король?

Толпа возмущённо загудела, давая мне понять, что по поводу моего замужества знают даже дети. Женщины выкрикивали проклятья, мужчины плевались и потрясали кулаками, насылая на голову нерадивому королю все беды мира. Я подождала, пока гул стихнет, и только тогда продолжила:

- Мы стали не нужны королевству. Нас попросту выбросили за ненадобностью. Отправили в место, которое испокон веков считается гиблым. Мы никому отныне не нужны. У нас есть только мы сами. Мы должны быть сейчас, как никогда быть сплочёнными, ведь неизвестно, что это за место и какие опасности оно таит. И только вместе мы сможем побороться за нашу жизнь. Поодиночке мы никто и погибнуть прощу простого. Вильхельм неприветлив, но никто точно не знает, что тут. Неизвестность это очень плохо, поэтому нам нужно хотя бы немного осмотреться. Выходить обратно из леса пробовали?

- Пробовали! - крикнул мужчина лет пятидесяти. - Не пущает обратно.

- Не пускает? - спросила и нахмурилась.

- Ага. Мы туды, а там стена прозрачная.

- Стена, - я приподняла юбки и пошла к выходу из леса. Благо мы были не так далеко, и идти пришлось недолго. Я думала, что мне совсем стало лучше, но не тут-то было, стоило мне пройти десяток шагов, как снова немного затошнило. Подойдя к выходу, протянула руку и с удивлением поняла, что она действительно во что-то упирается. Во что-то мягкое, тёплое, прозрачное и упругое. Было такое чувство, словно я прикоснулась к боку какого-то большого животного, у которого коротенькая шерсть. Чуть надавив, я каким-то шестым чувством поняла, что смогу пройти, что меня эта преграда пропустит. Но делать этого не стала. Уйти нам всё равно сейчас не дадут, больше чем уверена, что с той стороны эльфов в засаде больше чем надо. А раз уйти мы не можем, то не нужно людей зря обнадёживать. - Действительно, стена.

- Вот и мы так, - просветил меня всё тот же мужчина.

- Ладно, - вздохнула. И что теперь делать вообще? - Раз туда дороги нет, то мы должны узнать это место так хорошо, чтобы оно стало нашим новым домом. Сейчас мы немного отойдём от входа. Необходимо найти поляну, на которой мы все поместимся. Нужно будет сделать пока что шалаши, чтобы защититься от непогоды. Хорошо бы настрогать частокола от хищников, натаскать хвороста поболее - любой зверь боится огня. Разобрать вещи, узнать, сколько у нас продуктов. Это план минимум. Сейчас пять пятерок из мужчин пойдут в разные стороны - отыщите место, где мы встанем пока что лагерем. Вооружитесь, если есть чем. Возьмите факелы, на всякий случай. Старайтесь далеко не уходить. Делайте себе пометки, чтобы не заблудиться. Сильно не шумите - не стоит лишний раз нервировать зверей. Всем всё понятно?

- Насчёт женщин, - не дала я разбрестись прекрасной половине. - Вы занимаетесь продуктами. Соберите в одну кучу, рассортируйте, тщательно упакуйте. Проверти вещи, приведите в порядок те, которые нуждаются в починке. Следите за детьми, не позволяйте им уходить далеко от лагеря. Пока что всё будет общим, так что никакой ругани и склок.

Люди закивали. Видно было, что начали думать в совсем другом направлении. Всё-таки работа избавляет от многих проблем. Были, конечно, недовольные тем, что им придётся делиться с остальными, но таких быстро приструнили остальные, я же запомнила этих людей. Так, на всякий случай.

Сама же решила немного посидеть. Меня всё ещё немного подташнивало. Не так сильно, как с утра, но всё же. Ингрид принесла мне жидкой каши. Отказываться не стала. Медленно ела, стараясь приспособиться к своему необычному восприятию.

Неужели мир на самом деле такой? Невероятно. Мы не видим, не слышим, не ощущаем и половины из того, что в нём есть. Даже такой мрачный лес сейчас казался мне ярким, сочным и насыщенным. Про звуковой фон вообще молчу. Если прислушаться, то можно было понять - вокруг нас буквально кипит жизнь, хотя обычным слухом её и не услышишь. Мелкие жучки, таракашки, пауки. Все они шебуршились, создавая негромкий, но постоянный шорох. На его фоне голоса, шаги и даже дыхание людей казалось оглушающим.

Доев, отдала чашку Ингрид.

- Мой набор трав ты захватила? - спросила, поднимаясь.

- Да, госпожа. Принести?

Кивнула. Это хорошо, что мой набор со мной. Что за набор? Самый обыкновенный - для варки различных снадобий. Конечно, я не доучилась, но рецепты многих зелий знаю наизусть. Чтобы сварить то же зелье для укрепления здоровья, нужны некоторые весьма редкие травы. Я, как Ульрика, хоть и не особо любила учёбу, но мне всегда нравилось собирать, сушить и заготавливать травы для зелий. Травы хорошо пахнут, поэтому в своё время я собрала целую коллекцию редких ингредиентов.