Охтарон то и дело дёргался. То ли хотел помочь мне, то ли наоборот помешать.

- Ваше ранение на груди было очень серьезным. Хоть поверхностно на ране уже образовалась тонкая молодая кожа, но стоит вам сильнее напрячь тело, как всё это откроется. Так что перестаньте. Или вы меня стесняетесь?

Во взгляде Охтарона не изменилось ничего. Я вообще не была уверена, что этот эльф способен на сильные проявления эмоций.

- Нет. Трите сильнее, ваши слишком осторожные поглаживания меня нервируют.

Я даже немного затормозила, а потом поняла - Охтарон просто боится щекотки. Но, конечно же, никогда в этом не признается. Чтобы подтвердить свою догадку, осторожно провела по боку. Как результат эльф снова дернулся, пытаясь избежать контакта. Можно было предположить, что ему просто противно, но ведь когда я протираю ему плечи, тот не показывает никакого беспокойства.

- А вы ревнивы, - сказала и неожиданно для самой себя улыбнулась.

- С чего вы взяли? - спросил эльф и с подозрением прищурился.

- Говорят, те, кто боится щекотки, ревнивы.

- Впервые слышу о подобной ерунде. И я не боюсь щекотки.

Я не стала развивать эту тему, просто кивнула, принимая такой ответ. Все равно другого ответа от него точно не добиться. Да и ни к чему, я ведь и так вижу, что боится.

Чтобы хотя бы немного обтереть ему спину, мне пришлось изрядно попотеть. Но у нас всё получилось. Да и на то, чтобы просто помыть голову, ушло куча времени. Охтарону даже просто приподниматься было сложно, но всё-таки это нам удалось. Волосы у эльфа и правда были светлыми. Явный блондин. В прошлом мире его бы назвали платиновым блондином. Заодно и голову хорошенько прощупала. Небольшую царапину всё ж нашла. Видно, по голове ему тоже досталось.

Когда сводными процедурами было покончено, я устало села на стул и выдохнула. Всё-таки эльф не пушинка. Но долго рассиживаться не стала. Подхватила мазь и стала обрабатывать раны ею.

- И? - заговорил Охтарон, когда я перевязывала ему руку. - Как я тут оказался? Я точно помню, что был на границе в Долимийским королевством. А это очень далеко от гор Хальдор. Да и даже если меня сюда привезли, я не совсем понимаю, зачем.

Сначала я закончила с перевязкой, потом укрыла эльфа покрывалом, затем нашла ему поесть.

- Некоторое время назад мне стали сниться странные сны, - начала я свой рассказ, подкладывая под голову Охтарона дополнительную подушку. Сделав это, набрала в ложку бульон и поднесла к его губам. - Мне снился человек. Вернее, я думала, что человек, а оказалось, что это не так.

Я кормила Охтарона, рассказывая о том, как так вышло, что он оказался после своего ранения на много километров от своего прошлого местопребывания. По мере рассказа я видела, что тот все сильнее и сильнее хмурится.

Мне казалось, что он сейчас выкрикнет что-то вроде: «Так это была ты?!» Но ничего подобного он не сказал, просто ещё раз пробежался по моему лицу, словно выискивая что-то только ему известное.

После еды я напоила его зельями.

- И почему же это случилось с нами? - спросил он, когда, даже не поморщившись, выпил достаточно горькое зелье ускорения регенерации.

Я закусила губу с внутренней стороны, понимая, что час пробил. Подхватив его уцелевшую руку, приподняла её.

- Этот браслет, вы знаете, что это такое?

Охтарон мрачно кивнул.

- Да. Я читал в старых летописях, что раньше такими символами украшались руки тех, чей брак был благословен богами. Но я не совсем понимаю, почему они появились у меня.

Эльф выглядел задумчивым и изредка в его взгляде проскальзывало нечто похожее на недоверие и неуверенность.

- Может, это от того, что вы женаты? - спросила чуть более едко, чем планировала.

Охтарон бросил на меня взгляд, в котором на мгновение прорезалось так ожидаемое мною высокомерие.

- Будьте уверены, что я запомнил бы такую «малость» как собственная жена.

- Вы так уверены? Что ж, прошу вас обрадовать, не знаю как, но вы умудрились забыть, что у вас теперь такая вот «малость», как жена вполне себе есть.

Я совсем не хотела язвить или же выходить из себя, но последние месяцы, наполненные разными мыслями, видимо, дали о себе знать. Отчего-то остро навалилось осознание потерь. Близкие люди с того мира, отец из этого. Как-то в один момент я ощутила себя такой бесконечно одинокой, что захотелось плакать.

Охтарон хотел что-то ещё сказать, но, глянув на меня, запнулся.

- Вы что-то знаете? - спросил он. Мне даже показалось, что он удерживает себе от того, чтобы подскочить и не начать расхаживать по комнате.

Я кивнула, снова закусывая губу. Вздохнула поглубже, прогоняя неуместную сейчас меланхолию подальше. А потом просто закатала рукава платья, протягивая свои руки к нему.

- Это... - запнулся Охтарон.

Надо же, до этого даже то, что он лишился руки не вызвала в нём особых эмоций, зато сейчас я могла наблюдать весьма интересное выражение лица. Проще говоря, эльф явно был потрясен тем, что видел. Его глаза расширились, и даже рот немного приоткрылся в удивлении.

Если можно было, я бы точно рассмеялась, но понимала, что мой смех сейчас совсем не поймут, а если и поймут, то обязательно неправильно. Я и не заметила, что Охтарон немного приподнялся над кроватью. А потом рухнул обратно на неё, резко выдыхая и закрывая глаза. Не знаю, какие мысли были у него в голове, но выглядел он неважно. Я вернула на место ткань на руках, ожидая, что будет дальше. Интересно, что он сейчас думает? Какие предположения строит? Выходит, Охтарон и сам не знал, что женат? Как так вышло? И как жрецам удалось поженить нас без нашего присутствия?

- Расскажите мне всё, что вы знаете об этом, - открыв снова глаза, попросил он.

Перед тем как начать рассказывать свой нехитрый рассказ, я налила себе травяного отвара, который тут заменял мне чай. Пока готовила его, размышляла о том, что стоит говорить, а о чём я буду молчать. Всё-таки некоторые вещи рассказывать не стоит. К таким вещам я относила и то, что у меня есть память о другом мире. Ни к чему это. Может быть когда-нибудь, если мы станем, например, друзьями или же будет в этом такая сильная необходимость, я и расскажу. Но точно не сейчас.

- Меня зовут Ульрика Хольм, - начала я, присаживаясь на табуретку рядом с кроватью. Кружку с отваром поставила на колени, грея о толстые бока немного замерзшие пальцы. Хм, с сосудами, что ли не в порядке что-то? Или просто замерзла? Или это от небольшого волнения?

- Хольм? Дочь барона Вилмара Хольм?

Я удивилась. Надо же, а я всегда думала, что у нас небольшое баронство, о котором никто и не помнит только. Кроме налогосборщиков, естественно. Те и о полуразрушенном сарае в каком-нибудь глухом уголке планеты и то помнят.

- Да. Мой отец погиб. Недавно. На войне с Долимией. Вместе со всеми нашими воинами.

Воспоминать об отце было все еще больно, поэтому я замолчала, переживая, когда тугой комок в горле рассосется. Плакать перед Охтароном категорически не хотелось. Эльф молчал, и я была даже благодарна ему за то, что он не выражает фальшивого сожаления и не говорит, что ему жаль.

Немного успокоившись, я подняла глаза и тут же заметила, что Охтарон о чём-то усиленно думает.

- Я встречался с вашим отцом несколько раз, - сказал он как раз в тот момент, когда я уже хотела продолжить рассказ.

- Зачем? - он меня снова удивил. Отец никогда мне не рассказывал об этих встречах. Да и я никогда не видела у нас эльфов, значит, встречались они за пределами замка.

- Светлый Князь, мой отец, хотел купить баронство Хольм. Но твой отец не хотел продавать его, говорил, что баронство - приданое его дочери, - при этих словах он посмотрел на меня. - Что такого особенно в вашем баронстве, что мой отец так хотел его получить?

Я ненадолго задумалась.

- Да, вроде, ничего. Старый замок, пару деревенек, кусок леса, да небольшой отрезок реки, в которой мы добывали немного золота. Река эта течет с гор Хальдор. Ну, поля ещё, да немного места для пастбищ. И всё. Хольм маленькое баронство. Я не понимаю, чем оно могло привлечь Светлого Князя.