— Значит, решено? — спросил он.

— Решено, — ответил тот.

— Тогда подавайте сигнал, любезный друг.

— Крик сыча, не так ли?

— Еще бы, черт возьми!

Меткая Пуля поднес к губам два пальца и, согласно уговору с Серым Медведем, издал пару звуков, с редким совершенством подражая крику сыча.

Едва замолк второй крик, как в кустарнике раздался страшный шум; не успели трое друзей занять оборонительную позицию, как человек двадцать индейцев внезапно бросились на них, мигом обезоружили и привели в совершенную невозможность сопротивляться.

Граф де Болье пожал плечами, прислонился к дереву и вставил монокль в правый глаз.

— Очень смешно… — пробормотал он.

— Не слишком-то, — заметил про себя Ивон. Среди индейцев легко было узнать Серого Медведя.

— Я предупреждал Меткую Пулю, — сказал он. Охотник презрительно улыбнулся.

— Вы предупреждали меня, как это делают краснокожие.

— Что хочет сказать мой брат?

— Хочу сказать то, что вы предупреждали о грозившей нам опасности, но не говорили, что замышляете измену.

— Это все равно, — невозмутимо сказал индеец.

— Меткая Пуля, друг мой, не стоит разговаривать с этими негодяями, — сказал граф и, надменно обратившись к вождю, спросил:

— Чего же вы хотите от нас?

За время своего странствия по прериям граф, постоянно сталкиваясь с индейцами, незаметно выучил их язык и говорил на нем довольно бегло.

— Мы не собираемся причинять вам вреда, но не допустим, чтобы вы вмешивались в наши дела, — почтительно ответил вождь. — Мы пришли бы в отчаяние, если бы были вынуждены прибегнуть к насильственным мерам.

Молодой человек расхохотался.

— Вы идиоты! Я сумею уйти от вас против вашей воли.

— Пусть мой брат попробует.

— Попробую, когда настанет время, но не теперь. Говоря таким беспечным тоном, граф достал из кармана сигарочницу, выбрал сигару и, взяв из коробка спичку, наклонился и зажег ее о камень.

Индейцы следили за его движениями с напряженным любопытством и тревогой.

Вдруг они вскрикнули от ужаса и отскочили на несколько шагов.

От трения о камень спичка зажглась, и на конце ее заколебался легкий голубоватый огонек. Граф небрежно вертел спичку в пальцах, чтобы дать сере разгореться.

Он не заметил испуга индейцев.

Между тем краснокожие движением быстрым, как мысль, наклонились все до одного и, взяв первый попавшийся кусок дерева, стали тереть им о камни.

Изумленный граф смотрел, не понимая, что они делают.

Серый Медведь колебался с минуту; странная улыбка мелькнула на его смуглом лице, но он тотчас принял обычный холодный вид, сделал шаг вперед и почтительно поклонился графу.

— Мой отец обладает огнем солнца, — сказал он со всеми признаками мистического ужаса, указывая на горящую спичку.

Молодой человек усмехнулся. Он понял все.

— Кто из вас, — надменно произнес он, — посмеет бороться со мной?

Индейцы оторопело переглянулись.

Эти неустрашимые люди, привыкшие бороться с самыми грозными опасностями, были побеждены непостижимой для них властью, которой обладал их пленник.

Так как граф, говоря с Серым Медведем, не обратил внимания на свою спичку, то она почти догорела, и он не мог уже ею воспользоваться. Он бросил ее.

Индейцы кинулись к ней удостовериться, действительно ли это был огонь.

Не придавая внешне значения этому действию, граф взял другую спичку из своей коробки и повторил опыт.

Его торжество было полным.

Краснокожие, приведенные в ужас, упали на колени и умоляли его простить их. Теперь он мог решиться на все. Эти первобытные натуры, подавленные чудом, совершенным на их глазах, считали его отныне существом высшим и находились целиком в его власти.

Меткая Пуля смеялся про себя над их простодушием.

Молодой человек искусно воспользовался своим торжеством.

— Теперь вы видите, что я в состоянии сделать? — осведомился он.

— Видим, — ответил Серый Медведь.

— Когда вы хотели напасть на переселенцев?

— Когда зайдет луна, воины нашего племени подступят к их лагерю.

— А вы?

— Мы должны стеречь нашего отца.

— И вы продолжаете утверждать, что это возможно? — надменно спросил граф.

Краснокожие содрогнулись от блеска в его глазах.

— Да простит наш отец, — ответил вождь, — мы его плохо знали.

— А теперь?

— Теперь мы знаем, что он наш властелин. Пусть он приказывает, мы будем повиноваться.

— Берегитесь! — сказал граф голосом, от которого индейцев охватил ужас. — Я подвергну вашу покорность тяжелому испытанию!

— Наши уши открыты, чтобы воспринимать слова отца.

— Подойдите.

Черноногие нерешительно сделали несколько шагов, они еще не вполне пришли в себя.

— Слушайте внимательно, — произнес граф, — а когда получите мое приказание, берегитесь, если не исполните его!