— Твой кот совсем обнаглел, — пожаловался Колдун и улыбнулся.

Улыбнулся? Колдун улыбнулся? Я не могла поверить своим глазам. Слишком явно, наверное, было удивление написано на моем лице, не зря же мужчина подошёл ближе и шёпотом сказал:

— Удивляешься моему хорошему настроению? Зря. У меня есть все поводы для радости. Одна из главных — это ты! — Колдун протянул мне руку, неуверенно подала свою.

Он крепко сжал мои пальцы, и мы переместились в незнакомое мне помещение. Снова поход в гости или мы всё ещё в Башне?

— Смотри, — мужчина стоял теперь за моей спиной и говорил тихо, вкрадчиво. — Узнаёшь?

На стене висел портрет девушки. Голубоглазой и золотоволосой. Она серьезно и грустно смотрела на меня, словно предостерегая от чего-то. Её одежда выглядела непривычно. Так сейчас не одеваются. За её спиной стоял Колдун, прищурив чёрные глаза, и улыбался чему-то.

— Ты даже не представляешь, как я соскучился по тебе за эту тысячу лет, — тихо прошептал мне мужчина на ухо.

Резко повернулась к нему, вглядываясь в лицо и глаза, хмурясь и пытаясь дать понять, что мне ничего не ясно и хотелось бы знать ответы на вопросы.

— Ты всегда была такой, — мужчина отвел выбившуюся из прически прядь волос от моего лица. — Тебе хотелось всё знать. Больше чем могла бы уместить в себе. Жадность до знаний, жадность до жизни, принципиальность и гордость. Ты такой и вернулась.

Покачала головой и сердито закусила губу, Колдун снова говорил загадками.

— Даэн, для тебя я просто Даэн, — волшебник отошёл от меня и спросил. — Ты хочешь знать, как это было, Алинэя? Твоя память вернётся, — он с предвкушением улыбнулся. — И ты вспомнишь всё. Я уже дал толчок к этому. Мне пришлось дорого заплатить, чтобы вернуть тебя… Впрочем, с тебя тоже взяли плату, поэтому ты от рождения нема. Но всё это пустяки, не стоящие упоминания из-за того, что мои мечты сбылись. Не представляешь, как я ждал этой встречи! — столько сдержанной страсти и чего-то ещё, непонятного мне и пугающего было в этих словах. — Ты помнишь легенду о Верховном Боге, который ушёл из нашего мира, когда его возлюбленную вероломно убили? Эта легенда о нас, Алинэя. О тебе, и обо мне! Ты вспомнишь всё сама, со временем… И я буду счастлив, бесконечно, безумно счастлив, когда вернётся память о нашей любви. Ты ведь любила меня когда-то. Не помнишь? — он снова довольно улыбнулся. — Это только вопрос времени. Теперь оно у нас с тобой есть. И больше никто не сможет помешать нам. Ты жена мне… Потерянная и любимая жена. Обряд состоялся ещё тогда, тысячу лет назад. Я не поверил своему магическому зрению, когда ты появилась в моей Башне.

Отошла от мужчины подальше, меня пугали его слова и совсем не радовали. Трудно было поверить во всё то, что он говорил. Такого не бывает, и я всё ещё ничего не понимаю.

— Ты можешь спросить, если тебя что-то смущает, — мужчина подошел поближе к портрету, его глаза смотрели куда-то поверх него, но мне отчего-то казалось, что на самом деле он смотрит как раз на него. — Ведь для тебя это новость. Не можешь поверить? Я готов понять тебя и терпеливо ждать, когда ты поверишь или вспомнишь. Но не мучай меня слишком долго. Я так скучал по тебе, Алинэя.

Сделала ещё несколько шагов назад, увеличивая расстояние. Отрицательно покачала головой, грустно хмурясь, давая таким образом понять, что не верю ни единому слову.

— Твоё место рядом со мной, — проигнорировал мой протест Колдун. — Тебе стоит переехать в мои покои. Каждый день, каждый миг я хотел бы, чтобы ты проводила рядом. Я хочу снова видеть, как ты просыпаешься, как ты улыбаешься солнцу за окном. Я хочу слышать твоё дыхание, чувствовать биение твоей жизни.

Снова помотала головой, с испугом глядя на лицо мужчины, который, несмотря на всю силу слов, которые произносил, оставался таким же ровно-пугающим для меня, как и ранее. Что-то смущало меня в его поведении и в сказанном. Но что именно? Ответить себе на этот вопрос не смогла.

— Я подожду, — мягко сказал мужчина и оказался прямо передо мной.

Не успела ни отшатнуться, ни что-либо ещё предпринять. Моё лицо Колдун обхватил ладонями, быстро склонился, прикасаясь губами к губам. Протестуя, уперлась ладонями в его грудь, не собираясь сдаваться и сразу поддаваться на подобное проявление внимания. Сердце билось как пойманная птица, голова кружилась от неожиданности. Откуда этот испуг из-за того, что меня целуют? Князь Оттар и не такое пытался когда-то провернуть и тогда так сильно не боялась.

— Я дам тебе пару дней на размышления, — отошёл от меня Колдун. — Потом переедешь ко мне.

Сглотнула, по-настоящему испугавшись того, что он сказал. Нет, не верю я в эту историю про умершую Богиню. Я — не она! Этого просто не может быть! Князь Оттар, наверное, был бы наименьшим злом в этой ситуации. Но никто мне не даст возможности просто уйти. Как же дорого мне придется заплатить за мешочек с люпамом?

Три года назад

Князь раздобыл Ведающую. Немалым подспорьем ему в этом было то, что и самих целительниц неясное чувство тянуло туда, где они были нужней всего. Вот и Оитлора, не успевшая далеко уйти за эти дни, выбрала именно эту тропку для продолжения пути не зря. На просьбу вылечить невесту, озвученную в приказном порядке, она среагировала насмешливым поднятием брови и уверенным:

— И так пошла бы, незачем мне угрожать. Показывай дорогу.

— Верхом быстрее, — отрезал князь Оттар и протянул руку.

Ведающая не стала спорить и устроилась у мужчины за спиной. Когда же он ввел её в шатер, где умирала Алинэя, сощурила глаза и спросила тихо:

— Твоя вина? Если она не проклянет, я прокляну.

— Она ранила сама себя, — недовольно поджал губы князь, отводя взгляд.

Только сейчас он испытал нечто похожее на раскаяние, которого никогда не знал ранее. Всегда он был уверен в правильности своих поступков, подчиненных зачастую минутной прихоти и яростному темпераменту.

— Я вылечу, — сказала Ведающая, сверля князя взглядом. — Но она уйдет со мной. И удержать Ведающую ты не сможешь. Это моё слово. Твоё?

— Она будет моей женой! — характер дал о себе знать и князь ожёг женщину взглядом ярких глаз.

— Будет, если захочет этого. А я не премину спросить, — холодно ответила женщина, приближаясь к больной. — Твоё слово?

— Если откажется, — непослушными губами произнес князь. — Отпущу. Но ничто не помешает мне спросить и не один раз!

— Я услышала тебя. И Боги тоже. Не шути этим словом, — Оитлора нежно провела рукой по влажному, бледному лбу девушки. — Наказание за ослушание будет жестоким. И твой амулет, — кинула короткий взгляд на перстень князя, — тебе не поможет.

— Не пугай, пуганный уже! — презрительно бросил Оттар Ливенийский. — За неё — жизнь отдам! — сказал так просто и твёрдо, что слова, казалось, обрели реальный вес и повисли тяжелым облачком в воздухе.

— Выйди, — это было единственным ответом Ведающей.

Князь, кинув полный боли взгляд на умирающую невесту, неохотно повиновался.

— Ах, Лина, что же произошло с тобой, девочка? — прошептала Оитлора и покачала головой.

Целительница щедро делилась силой, сращивая порванные, невидимые нити. Не щадила себя, залечивая повреждения, даже не прибегая к помощи отваров. Она чувствовала себя виноватой, пусть это звучало и абсурдно, в том, что произошло с её воспитанницей.

Через большой промежуток времени, женщина отодвинулась от больной, сама сравнявшись цветом лица с подопечной. Оттерла ладонью влажный лоб, поднялась с колен, тяжело дошла до полога, откинула его и окликнула нарезающего круги по лагерю, взволнованного князя:

— Эй!

Оттар Ливенийский сразу понял, кому этот окрик адресован и бросился к Ведающей, обеспокоенно заглядывая в её потемневшие от усталости глаза:

— Что? — выдохнул он, не решаясь спросить напрямую и подробно.

— Будет жить. Помни, что обещал. Решит, что ты не нужен, уйдёшь, — кинула на него недобрый взгляд Ведающая и продолжила. — Буду с ней. Нужна еда, я голодна, и питье. Позаботься об этом. Как поем, отрядишь человека помогать мне. Нужно приготовить отвары, без помощи будет тяжело. Котелок с водой предоставишь сейчас, как раз закипит пока я поем. Всё ясно?