– Скорее – торопила бесенка Майха, в голосе девушки слышались нотки ужаса.

– Не беспокойся, ритуал не займет много времени – попытался успокоить пленницу Кхаз.

Но девушку сотрясала крупная дрожь. Тогда альбинос положил сверток на пол и подойдя к девушке вплотную, взял своими лапами её левую рук и произнес:

– Посмотри на меня.

– Мне страшно – заплакала Майха.

– Все будет хорошо. Поверь мне. У нас все получиться. А теперь ты должна успокоиться и дать мне провести ритуал единения душ.

Глотая слезы, девушка интенсивно закивала. Несколько раз глубоко вздохнула и закрыла глаза. Просидев так некоторое время, она открыла глаза и заявила:

– Я готова. Что мне нужно делать?

– Сейчас я начерчу пентаграмму, заключу её в двойной круг, расставлю и зажгу свечи. Затем мы оба встанем в неё. Вот здесь – Кхаз показал Майхе обрывок пергамента – написана формула заклятия. Мы должны будем прочитать его одновременно.

– Хорошо.

Пока Кхаз сноровисто вычерчивал магический рисунок, Майхе оставалось от волнения, только покусывать нижнюю губу, да прислушиваться к звукам наверху. Вдруг колдун неожиданно вернется. Но все обошлось. Бесенок зажег свечи. Пламя потрескивало и немного чадило. От запаха дыма, который шел от этих свечей, у Майхи начала кружиться голова. О чём она немедленно сообщила Кхазу. Но тот заверил её, что головокружение быстро пройдет. И действительно, через минуту голова девушки прояснилась.

– Теперь встаем в центр рисунка – скомандовал бес. Майхааккуратно шагнула внутрь магической схемы, стараясь не наступить на начерченные мелом символы.

– Приложи свою руку к моей – сказал альбинос, протягивая свою лапу с растопыренными пальцами в сторону Майхи. Девушка приложила свою ладонь к маленькой, словно детской ладони беса и тот переплетя пальцы с пальцами девушки довольно крепко сжал их. Девушка поступила точно, также.

– Повторяй за мной – глядя на обрывок пергамента, велел Кхаз.

– Тарру… –- начал бесенок.

– Тарру – послушно повторила Майха.

– Ритис Нахак Висгар Талук…

– Ритис Нахак Висгар Талук… – эхом откликнулась девушка.

– Огапе Манву Саттарра.

– Огапе Манву Саттарра – с произнесенным последним словом, Кхаза и Майху охватило голубое сияние и они оказались в центре маленького смерча. Сильный ветер разметал густые волосы пленницы и вздыбил шерсть беса. Сияние превратилось в россыпь голубых светящихся шариков, размером с горошину, которые немедленно были подхвачены магическим вихрем, и закружили хоровод вокруг колдующей парочки. На секунду Майха увидела себя глазами Кхаза, а он с удивлением смотрел на себя с высоты её роста. Вихрь достиг апогея и с тихим хлопком развеялся, задув при этом свечи, разметав голубые искры в стороны и погасив их.

– Получилось? – с волнением спросила девушка.

– Определенно – улыбнулся Кхаз и в этот раз, глядя на его улыбку Майха не испугалась.

– Теперь нужно скорее все убрать – вид испуганной мордочки беса неожиданно насмешил Майху и она рассмеялась. Звонко и душевно. Кхаз несколько секунд недоумевая смотрел на Майху, а потом вновь улыбнулся. Сначала робко, а затем показав всю сотню своих зубов. Что насмешило Майху еще больше. Кхаз понял, что так девушка скидывает эмоциональное напряжение и подмигнув ей, он принялся за уборку. Вернувшийся через несколько часов колдун ничего не заметил. В тот день, он больше не спускался в подвал. Прошло еще двое томительных суток. Поздним утром третьего дня, Вогир спустился в лабораторию и велел Кхазу принести наверх несколько зелий. Бес послушно собрал нужные пузырьки и понес их на первый этаж. Когда он поднялся, колдун велел отнести их на кухню. Кхаз удивился такому приказу, но спорить не стал. Чернокнижник последовал за ним.

– Вот туда ставь – Нартеп указал на дальний шкаф, в котором хранились продукты. Альбинос удивился еще сильнее и хотя у него возникло нехорошее предчувствие, все же опять повиновался. Как только он подошел к шкафу, Нартеп выскользнул из маленькой кухоньки и захлопнув дверь, запер её на засов.

– Хозяин! – стрелой метнулся к двери Кхаз – Что происходит? – воскликнул он, уже зная ответ. Настал день равноденствия. День жертвоприношения.

– Посиди пока там – усмехнувшись, ответил колдун и бес услышал удаляющиеся шаги. Кхаз спокойно поставил пузырьки с ненужными зельями на стол. И подошел к двери и толкнул её. Она была закрыта снаружи на толстый деревянный засов, которого раньше на двери не было. Значит, колдун подготовил эту ловушку заранее. Кхаз удивился его наивности. Неужели Нартеп полагал, что его сможет остановить хлипкая деревянная дверь? Осталось только выждать нужный момент. Не нужно торопиться. Чернокнижник не должен ничего заподозрить, до последнего момента. Тут до Кхаза докатился отголосок заклинания. Альбинос встрепенулся. Что делает Нартеп? Кхаз полагал, что колдун подмешает дурман в еду девушки. И тут его озарило. Вот дурак! Колдун парализовал девушку заклинанием! Все пошло кувырком. Майхе нужна немедленная помощь, а он заперт здесь. Кхаз зарычал от злости. Вцепившись когтями в сухие доски двери, он из всех сил рванул их на себя. Крупные щепки так и брызнули в разные стороны. Еще, и еще. Раз, за разом он вонзал когти в неподатливую древесину. Пока в двери не образовалась дыра. Оторвав два нижних обломка досок, альбинос выскользнул в образовавшуюся щель. В несколько прыжков пересек комнату первого этажа, и уже находясь на ступенях лестницы ведущей в подвал, ощутил мощный всплеск магии. Неужели опоздал!? – мелькнула мысль и бес замер прислушиваясь к своим чувствам. И с облегчением осознал, что девушка по-прежнему жива. После ритуала единения душ, он мог сказать это с уверенностью. Бросившись вниз, Кхаз убедился, что колдун забрал пленницу в комнату призыва. Цепь с расстегнутым ошейником, лежала у стены. Альбинос пересек лабораторию и у двери выпрямился. Потянул её за ручку и она отворилась, предательски заскрипев петлями. Чернокнижник выпучил глаза на появившегося в дверном проеме прислужника. Альбинос зло сверкнул глазами, увидев у ног Нартепа распростертую на пентаграмме Майху.

– Убирайся вон! – гневно закричал колдун. Но бесенок продолжает медленно приближаться к ненавистному человеку. Вся его поза, сгорбленная спина, напряженные плечи и взгляд исподлобья, все буквально кричит об угрозе. Нартеп непроизвольно сделал шаг назад. Это словно служит сигналом для нападения. Кхаз со страшным рычанием, от которого стынет в жилах кровь, совершает стремительный прыжок и… ударившись о возникший в воздухе рунный рисунок, падает на пол. Вогир чувствуя свою неуязвимость смеется. Долго и злорадно. Кхаз потряс головой и встав на все четыре лапы злобно ощерился.

– Я с тобой позже разберусь. А сейчас убирайся, я сказал! – процедил колдун презрительно. «Печать служения» попробовала было напомнить о себе жжением, но тут же угасла. Бес только недовольно тряхнул головой и вновь попробовал преграду на прочность. На этот раз полоснув по ней когтями. Снова в воздухе вспыхнули символы. Кхаз почувствовал при этом, будто по каменной стене ударил. В раздражении ходя вдоль невидимой преграды, он стегал воздух хвостом. Колдуна поведение прислужника нервировало и он опять закричал на беса:

– Я приказываю тебе уйти! Немедленно! – Кхаз на секунду замер, прикрыв глаза и вывернув шею, а затем вперил полный злобы взгляд в ничего не понимающего чернокнижника. А все было просто. Когда колдун впервые привел девушку в подвал, он велел бесу поить, кормить и охранять её. А слово охранять, можно истолковать и, как защищать. Парализованная заклинанием девушка, беспомощно лежащая у ног Вогира, явно нуждалась в помощи. В руке у Нартепа острый, как нож кристалл. Кхаз же не может оставить в беде ту, которую призван защитить. Приказы колдуна противоречили друг другу. Потому-то «печать» была фактически бесполезна в данном случае. «Нужно тщательнее формулировать приказы» - подумал альбинос, расплываясь в злорадной усмешке. И тут его взгляд упал на невзрачный с виду обломок обсидиана, увитый цепью из черного металла и вплавленным в него куском нефрита, лежащий рядом с пентаграммой. Сразу все встало на свои места. Так вот что делал колдун все это время. Нартеп создавал артефакт! Грубый, одноразовый, но действенный. Полог Хашры! Вот чем отгородился от него чернокнижник. Активированный артефакт способен создать, мощнейший односторонний щит, словно стаканом накрывающий небольшой участок вокруг себя. Правда действует он недолго, всего около получаса. Вот только у Майхи нет этого получаса. Вогир тем временем, встал перед девушкой на колени, и крепко обхватив кристалл обеими руками, воздел его над своей беспомощной жертвой. Кхаз заметался. Через полог ему не пробиться, по крайней мере быстро. Хвост мечущегося бесенка задел массивный пюпитр, на котором лежал фолиант колдуна. Вот оно! С этого момента события начинают нестись вскачь. Колдун начал на распев произносить первую часть заклинания. Кхаз схватил тяжелую раскрытую книгу и буквально припечатал её страницами к пологу. Нартеп вонзил острый кристалл в живот девушки, чем вызвал вопль ярости у альбиноса. Он в свою очередь на мгновение отвлекает колдуна от жертвы. Кхаз одним движением рвёт гримуар пополам. Теперь от ярости кричит Нартеп. Гримуар представляет огромную ценность для любого колдуна. Забыв про Майху, он вскакивает и скороговоркой выкрикивает заклинание, швыряя в беса «стрелу тьмы», благо полог Хашры позволяет сделать это. Кхаз в ответ выставляет «щит тьмы». Вогир тем временем в ярости швырял одну за другой темные вытянутые сгустки клубящейся тьмы, но защита Кхаза легко справляется с ними. Ну, надо же быть столь тупым – подумал бес – чтобы пытаться пробить щит, сотканный из тьмы, заклинаниями той же природы. И тут колдун, словно прочитав его мысли, осознал свою ошибку. Прекратив тратить силы на бесполезные «стрелы», воздев руки к потолку и задрав голову, он начинает читать какое-то длинное заклинание. Кхаз узнал это заклинание и пришел в ужас. Он, что правда не понимает последствий? Или его вера в свой артефактный щит так велика? Метеор разнесет в дребезги его дом, оставив на его месте глубокую воронку. От них троих даже мокрого места не останется. Решение приходит мгновенно. Заклинание «Метеора» достаточно длинное. Альбинос снимает свой щит и вытянув лапы в сторону Нартепа, укрытого «пологом Хашры» и рычит заклинание огненного конуса. Широкая струя огня скрывает противников друг от друга. «Глупый бес» мелькает мысль в голове колдуна. Вогир торжествует. Его губы искажает злорадная усмешка. В голосе, произносящем слова заклинания, звучит торжество. Вот только не замечает он при этом, как артефакт «полога Хашры» начинает нагреваться и слегка дымиться. А Кхаз вкладывает всю свою силу, ярость и отчаяние в одно единственное заклинание. От прилагаемых им усилий и ужасающей температуры, шерсть на пальцах в мгновение ока сгорает, а кожа покрывается волдырями от ожогов. Счет идет на секунды. Самодельный артефакт не выдерживает первым. Обсидиан со звоном лопается, острыми осколками раня колдуна и заставляя его от неожиданной боли прервать заклинание. А в следующий миг, ревущий поток пламени отбрасывает его тело к дальней стене. Кхаз заваливается вперед и плашмя падает на пол. С трудом поднимает голову и смотрит на девушку. Взгляд его прикован к кристаллу, наполовину торчащему из живота Майхи. Она еще жива. Но альбинос чувствует, что жизнь едва теплится в ней. Он должен закончить ритуал. Колдун мертв. Жертва принесена. Теперь ему нужно сдержать свое обещание и спасти Майху. Цепляясь за остатки ускользающего сознания, Кхаз упорно пополз к ней, впиваясь в каменный пол когтями. Майха лежит лицом вверх, широко раскинув руки, в луже собственной крови. Ею пропитано почти все платье девушки. Её глаза закрыты, и тонкая струйка крови сочится из слегка приоткрытых губ. Он должен доползти. Еще немного, и бес наконец-то смог дотянуться до её ладони. Бережно сжимает тонкие девичьи пальцы.