Когда Двуногий впервые увидал ледник — последний светился зеленоватым блеском. Двуногий пригнулся к земле, как делал, завидя что-нибудь неизвестное, и пошел дальше. Его отделяли от ледника горные хребты и дали. Двуногий бежал и взбирался, полз на руках и ногах по крутым, отвесным скалам и, наконец, добрался до ледника. Здесь, в бесплодных ледяных полях, можно было жить. Двуногий бродил между зелеными гребнями льда, слышал, как внизу в глухих провалах глетчера раздавались вздохи и гул таявшего и сползавшего вниз льда, но он не боялся ничего. Холод его не страшил, так как он был завернут в две медвежьи шкуры, ноги его были обернуты в куски лосиной шкуры, перевязанные ремнями. Ночью Двуногий спал в каком- либо углублении между скал, разметанных по льду. Когда мороз сделался свирепым, опыт научил его, что лучшим прибежищем может быть сам снег. Двуногий зарывался в него, устраиваясь удобно на своих шкурах. Выспавшись и проголодавшись, Двуногий выползал и с развевающимися на нем шкурами спешил снова по снежным полям в поисках пищи. Двуногий перерос свою цель. Вначале он направился к северу, чтобы померяться силами с холодом и отомстить за все его злодеяния, но теперь эта цель отступила перед ежедневной борьбой за существование. Он не нашел на севере никакого другого властелина, кроме снежной бури и ледника, которые заставили его тратить все свои силы на защиту своей жизни. Никого, кроме снега и льда, он не нашел. Упрямство, с которым он отправился в свое странствование, превратилось в непреклонную волю и непоколебимую настойчивость в борьбе с погодой на леднике. Днем и ночью он упражнял свою силу сопротивления, борясь с препятствиями. Его инстинкты закалялись, в слепом исступлении он развивал большую энергию в борьбе за жизнь. А холодный ветер пел ему в уши: «Помогай себе сам».

Двуногий остался на севере.

Совсем один расположился он среди холодных гор. Вьюга и снег были его спутниками, его родиной был ледяной простор.

Все суровее становилась зима. Все чернее и глубже становилась тьма, длинная ночь почти поглощала короткий день. Часто по ночам вспыхивало северное сияние, на которое глядел Двуногий. Но от этого не становилось ни теплее, ни сытнее. И он склонялся над следами оленя в хрустящем снегу. Только бы не умереть сегодня с голоду. Только бы достать себе пропитания… Эта мысль поглощала все его стремления.

IX

Зима на леднике

Двуногий рыскал за дичью, жил в пещерах под каменными глыбами, а когда не мог найти подходящего убежища, то с силой медведя — сворачивал большие камни и громоздил их друг на друга, пока не образовывалась пещера, где он мог провести ночь. Это новое приспособление уменьшило его страх перед жизнью и направило его силы в новую сторону. В своем доме из камней он проводил ночи, а иногда забегал туда и днем. Там он сидел перед кучей камней, впивая в себя бледное зимнее солнце. Кругом него летали и звенели осколки кремня, из которого он изготовлял себе новые орудия. Временами он, подняв глаза от работы, удивлялся тому, как холодно солнце и как низко оно стоит на небе.

Двуногий был теперь не одинок, около него была собака. Вначале близ него держалась старая обезьяна, которую он встретил на огненной горе. Она питалась остатками мяса, что бросал ей Двуногий, но эта еда не нравилась ей. Она страдала от холода, однажды Двуногий видел, как она подняла медвежью шкуру и пробовала в нее завернуть свое тело. На другое утро Двуногий нашел обезьяну замерзшей на куче камней около его пещеры. Он вырвал сердце обезьяны, чтобы его съесть, но оно не годилось для еды.

Дикие собаки давно ходили за Двуногим стаями, так как они знали, что большая часть зверей, убитых Двуногим, достанется им. Когда не было подходящей пищи, Двуногий убивал собаку. В стае была одна собака, которую Двуногий отличал и которую щадил. Она постоянно бегала за ним, отбившись от своей стаи. Она была скромна, никогда не приближалась, пока Двуногий ел, и доедала его остатки. Двуногий и собака замечали все одновременно, но у собаки было более острое обоняние и она помогала Двуногому — особенно, когда он травил оленя. Это содействовало укреплению их дружбы.

Долгой зимой Двуногого утешала мысль, что собака верна ему и не покинет его каменного жилища. Так проходило время, и человек и собака сживались друг с другом больше и больше. Особенно хорошо было им просиживать короткие зимние дни, когда была пища и солнце ясно светило с неба, но не скучно было и ночью, когда ревел ветер и буря свирепствовала вокруг.

В руках Двуногого стучали кремни и сыпались искры. Когда он сидел в пещере — он изготовлял оружие. Часто ударяя кремень о кремень, он жадно обнюхивал воздух. Ему казалось, что он слышит запах огня. Он глубоко втягивал воздух и тяжело вздыхал. Без огня трудно было жить, особенно в длинные ночи.

Растительность на его теле редела, так как звериные шкуры, в которые он одевался, заменили ему собственную шерсть. При этом он был очень здоров, свежий воздух, заставлявший его работать, действовал на него хорошо. Он делался сильнее и его ум углублялся более и более.

Между тем, зима проходила. Двуногий сначала не понимал этого, но потом заметил, что ночи стали теплее, и солнце все выше и выше стало подниматься на небе.

Только тогда, когда дни стали удлиняться, Двуногий почувствовал, что ему пришлось вытерпеть за время этой длинной ужасной тьмы. Радость его стала прорываться в каких-то странных звуках, вылетавших судорожно из горла.

Это был смех.

Первый смех, вызванный первой большой радостью. Ему было плохо, теперь стало легче. Наступало лето, неся с собою тепло и свет. Но ледник не таял и летом. Верхние слои льда давили на нижние и превращали их в могучее, текучее, ледяное тесто, которое сползало с вершины по склонам и начало заполнять долины. Короткое лето еще более спаивало ледник, растопляя снег только на его поверхности. Ледник заметно расползался вокруг, занимая все большее и большее пространство. Он дробил и раздавливал землю своей ужасной тяжестью. В тихие дни, когда воздух щипал его тело и дыхание вырывалось из ноздрей в виде пара, Двуногий радостно кричал, чувствуя, как под его кожей переливается кровь. Несмотря на холод, он все же живет…

X

Охотничьи годы

Двуногий теперь был вполне взрослым. Зима на леднике закалила его. Бессознательная борьба с голодом и холодом сменяется у него более осмысленным образом жизни. Он стал умнее, поняв смену времен года. Летом он готовился к зиме, он провяливал мясо, сберегая его до холодов. Он устроил себе глубокий, прочный каменный дом и жил в нем во время всей холодной поры, — это и заставляло его делать запасы. Он еще не сделался совсем оседлым, так как каждую весну он выбирал себе новое место вблизи нетронутых охотой областей. Он особенно старательно сооружал свой дом и работал по своему плану. Если он находил естественную пещеру, он селился в ней, предварительно убив ее обитателя. Когда поблизости не было такой пещеры, тогда Двуногий наваливал кучу камней так, чтобы из больших глыб образовалась своего рода искусственная пещера, стены он уплотнял при помощи мелких камней. Внутри он устилал свою хижину мхом и шкурами и здесь проводил долгие зимние ночи. Охотился он постоянно, но зимой уходил недалеко, чтобы успеть к ночи вернуться домой.

В темноте ночи он занимался в пещере всевозможными изделиями. Он обрабатывал, например, кожи: часами жевал он твердые и грубые шкуры, пока они не делались гибкими. Во тьме, ощупывая шкуры, терпеливо сверлил в них маленьким костяным шилом дыры и скреплял их с помощью длинных ремней, вырезанных из оленьих шкур. Он умел одеваться в шкуры так, что они наилучшим способом защищали его от холода.