– Что за милый старик, – сказала Сенедра.

– К тому же весьма полезный, – добавила Польгара и, обращаясь к Бельгарату, сказала: – Лучше тебе предупредить дядюшку Бельдина, отец. Пусть оставит в покое кроликов и голубей – по крайней мере, пока мы едем через этот лес.

– Я про него совсем позабыл, – спохватился Бельгарат, – но тотчас же это сделаю.

Старый волшебник поднял лицо к небу и закрыл глаза.

– А этот старикашка и впрямь может разговаривать с волками? – спросил Шелк у Гариона.

– Он знает их язык, – ответил Гарион. – Говорит, правда, не слишком хорошо, но все понимает.

– И сестра уверена, что он понимает много лучше, чем говорит, – сказала вдруг волчица.

Гарион уставился на нее, пораженный: она поняла человеческую речь!

– Языку двуногих несложно выучиться, – пояснила волчица. – Как сказал этот двуногий с белой шерстью на морде, можно всему научиться довольно быстро, если дать себе труд внимательно слушать. Правда, сестра не собирается говорить на вашем языке, – критически прибавила она. – А то недолго и язык себе откусить...

Внезапно Гариона осенила одна мысль, и тотчас же на него снизошла абсолютная уверенность в том, что мысль эта здравая.

– Дедушка! – позвал он Бельгарата.

– Не сейчас, Гарион. Я занят.

– Хорошо, я подожду.

– А это очень важно?

– Полагаю, да.

Бельгарат открыл глаза.

– Ну, что там еще?

– Ты помнишь тот наш разговор в Тол-Хонете – ну, тем утром, когда шел снег?

– Ну, в общих чертах...

– Мы рассуждали о том, как часто кажется, будто все, что происходит, уже случалось когда-то прежде...

– Теперь припоминаю.

– Ты говорил тогда, что, как только два Пророчества разделились, время словно бы остановилось – и будущее не станет настоящим до тех пор, пока они вновь не соединятся. Потом ты сказал, что, покуда этого не произойдет, мы вновь и вновь будем ходить по замкнутому кругу одних и тех же событий, поступков...

– Я на самом деле так сказал? – Старик явно был доволен. – Глубокая мысль, не правда ли? А с чего вдруг ты заговорил об этом сейчас?

– Потому, что, как мне кажется, нечто подобное только что произошло. – Гарион поглядел на Шелка. – Помнишь того старика золотоискателя, которого мы повстречали в Гар-ог-Надраке, когда втроем ехали в Хтол-Мишрак?

Шелк кивнул и вопросительно взглянул на друга.

– А не показалось тебе, что старик, с которым мы только что разговаривали, точь-в-точь такой же?

– Пожалуй, теперь, когда ты это сказал... – Шелк прищурился. – Послушай, Бельгарат, что это может означать?

Бельгарат задумчиво изучал дубовые ветви у них над головами.

– Дайте мне поразмыслить минутку... Да, сходство бесспорно есть. Они оба люди одного сорта, и оба предостерегли нас от опасности. Думаю, надо поскорей вызвать Бельдина. Это может быть крайне важно.

Не прошло и четверти часа, как с неба спикировал ястреб с синей лентой на лапе и, не успев коснуться земли, обернулся горбатым волшебником.

– Что вас так встревожило? – недовольно спросил он.

– Мы только что кое с кем повстречались, – ответил Бельгарат.

– Мои поздравления.

– Полагаю, это очень серьезно, Бельдин. – И Бельгарат коротко все растолковал горбуну, не обойдя вниманием и теорию повторяющихся событий.

– Немного примитивно, – проворчал Бельдин, – впрочем, оно и понятно. Твои гипотезы этим всегда отличались. – Старик сощурился. – Хотя, возможно, они довольно стройны – по крайней мере, временами...

– Весьма признателен, – парировал Бельгарат. Затем принялся более подробно описывать обе встречи с золотоискателями – в Гар-ог-Надраке и в дубовой роще.

– Сходство удивительное, не правда ли? – заключил он.

– Может, простое совпадение?

– Отмахиваться от таких знаков свыше, называя их совпадениями, – вернейший способ крупно влипнуть.

– Ну хорошо. Для начала допустим, что это не было совпадением. – Горбун прикрыл глаза. – Но почему бы не развить немного твою теорию? – принялся рассуждать он. – Давай предположим, что эти повторяющиеся события совпадают по времени с важнейшими этапами нашего странствия.

– Нечто вроде путеводных вех? – предположил Дарник.

– Вот именно. Я сам не смог бы подобрать лучшего определения. Осталось лишь допустить, будто эти путеводные вехи указывают нам на то, что вот-вот произойдет нечто чрезвычайно значительное. Это для нас нечто вроде предупреждений.

– Чересчур много всяких «допустим» и «предположим», – скептически вставил Шелк. – Вы ударились в отвлеченные разглагольствования.

– Ты храбрый человек, Хелдар, – сардонически прищурился Бельдин. – Кто-то или что-то пытается предупредить тебя о том, что грядет катастрофа, а ты упорно предпочитаешь этого не замечать. Это либо очень храбро, либо крайне глупо. Разумеется, я предоставляю тебе самому право выбора, употребив в качестве эпитета слово «храбрый» вместо другого...

– Один-ноль в пользу старика, – пробормотала Бархотка.

Щеки Шелка слегка зарумянились.

– А как мы узнаем, что именно должно случиться? – не сдавался драсниец.

– А этого и не требуется, – ответил Бельгарат. – Довольно того, что обстоятельства диктуют нам удвоить бдительность. Нас предупредили. Остальное – наше личное дело.

Вечером, расположившись на ночлег, путники приняли все меры предосторожности. Польгара быстро приготовила ужин, а поев, они тотчас же загасили костер. Первыми в дозор отправились Гарион и Шелк. Они стояли на холме позади лагеря и вглядывались в темноту.

– Как это противно, – прошептал Шелк.

– Что противно?

– Знать, что вот-вот случится нечто неожиданное, и понятия не иметь, что именно. Жаль, что старички не оставили при себе свои великие теории...

– А ты и вправду любишь сюрпризы?

– Уж лучше получить сюрприз, чем вечно жить, дрожа от страха. Да и нервы у меня уже не те, что прежде.

– Ты порой принимаешь все чересчур близко к сердцу. Попытайся превратить все это в развлечение – этакое приятное волнение в предвкушении неведомого...

– Я жестоко разочаровался в тебе, Гарион. Я-то думал, ты разумный мальчик...

– А что я не так сказал?

– Ты сказал «предвкушение». В нашей с тобой ситуации это синоним беспокойства, а в беспокойстве ровным счетом ничего хорошего нет.

– Нам надо быть начеку, только и всего.

– Я всегда начеку, Гарион. Именно поэтому и прожил на свете так долго, но сейчас я весь как туго натянутая струна.

– Постарайся об этом не думать.

– Ну да, – саркастически хмыкнул Шелк, – тогда к чему предостережение? Разве для того, чтобы о нем не думать?

Солнце еще не поднялось, а Сади уже возвратился в лагерь и теперь шнырял от палатки к палатке, приглушенно что-то шепча.

– Кто-то приближается, – сообщил он, отогнув полог палатки Гариона.

Гарион ужом выполз из-под одеял, и рука его автоматически стиснула рукоять Ривского меча. Но он тотчас же опомнился – ведь старый золотоискатель предупреждал, что здесь нельзя допускать кровопролития. Неужели именно это должно было произойти? Но чего ждут от них? Чтобы они соблюли запрет или преступили его во имя некоей высшей цели? Но времени раздумывать у него не было. Сжимая в руке меч, Гарион вынырнул из палатки.

С бесцветного неба струился холодный стальной свет – так часто бывает перед самым рассветом. Тени еще не появились, а под сенью развесистых дубов царила даже не мгла, а некий призрачный неверный полумрак. Гарион двигался стремительно и бесшумно, ноги его сами собой перешагивали груды мертвых дубовых листьев и сломанные ветви, усыпавшие всю землю под древними исполинами.

Закет уже стоял на холме с мечом наготове.

– Где они? – даже не прошептал, а выдохнул Гарион.

– Они идут с юга, – еле слышно шепнул Закет.

– Сколько их?

– Трудно сказать.

– Они пытаются подкрасться незамеченными?

– Непохоже... Те, которых мы увидели, легко могли бы укрыться за стволами, но они не таясь идут по лесу – вот и все.