– Но каким образом она будет держаться? – протестовала Тэсс.

– Мы возведем колонны. Я думаю, что там можно будет построить даже док.

– Но это непрактично.

– Это будет очень живописно, заверяю тебя.

Бренн сильно изменился. Он успокоился. Демоны, которые преследовали его с того дня, когда ему пришлось разрядить пистолет в разбойников, перестали терзать его душу. Он сказал Тэсс, что его исцелила ее любовь.

– Нет, это Эрвин-Кип, – уверенно сказала она. Бренн покачал головой:

– Если завтра мне суждено будет потерять даже мой любимый Эрвин-Кип, я все равно буду считать себя самым счастливым человеком, до тех нор, пока у меня будешь ты.

Она была так тронута его признанием, что в ее глазах заблестели слезы.

Единственной неприятностью в жизни Тэсс было сопротивление, которое она встретила у крестьян, когда предложила открыть школу.

Однако викарий Рекхем оказался ценным союзником. Он был завидным холостяком, и не одна матушка, у которой подрастала дочь, мечтала о том, чтобы заполучить его в зятья. После недолгих препирательств было решено, что школа откроется зимой при деревенской церкви. Викарий Рекхем будет учить мальчиков, а Бенон – девочек.

Тэсс готова была поспорить, что свадьба викария и Бенон состоится не позднее, чем следующей весной.

Да, жизнь наладилась. Каждый день Тэсс садилась за стол и писала в течение часа. Работа над книгой все больше занимала ее. Майлз, растолстевший и вальяжный, любил лежать на столе, свернувшись клубочком. Тэсс обожала своего питомца, поэтому решила и его сделать героем своих сказок. Так он стал котом, который любил гоняться за маленькими волшебниками.

Эта книга не была похожа ни на одну из тех, которые ей доводилось читать. Она ощущала свободу, и слова в ее сказках причудливо нанизывались одно на другое, как бусины. Раз в неделю к ней приходили дети, чтобы послушать очередную историю. Она имела возможность сразу «апробировать» свой труд на публике. Бренн тоже выступал как строгий критик, хотя он все еще не мог понять, чем ее так манит вымышленный мир.

– Почему бы тебе не написать о людях? – спросил он ее однажды, когда она прочитала ему очередной отрывок.

Они лежали в кровати. Стоял конец лета. Строители из Кардиффа заканчивали оформлять стены и потолки в особняке. Бренн хотел поскорее перебраться в дом, а Тэсс невольно задумывалась, не будет ли она скучать по уютному коттеджу, с которым у нее было связано столько воспоминаний.

– Но это истории о людях, – сказала она.

– Тэсс, твои персонажи – волшебники и феи. Маленькие. Озорные. Они ненастоящие. – Вдруг он широко распахнул глаза. – Но ты списала их с знакомых тебе людей, да?

Он раскрыл ее замысел.

– Я наделила их человеческими чертами, – призналась она.

– Как в той истории, где волшебники варят нектар? О, ты, наверное, имела в виду Карна. У него самый вкусный эль во всей Англии.

Она улыбнулась.

Он придвинулся еще ближе:

– А тот волшебник, за которым всегда ходят следом дети, – это Пьюго?

– Я не копировала характеры, а лишь подсмотрела кое-что, – уточнила Тэсс. – Я хотела создать волшебную деревню, но, конечно, на ее появление изначально меня вдохновил Эрвин-Кип.

Бренн под одеялом провел по ее ноге:

– И кого ты изобразила, думая обо мне?

– А ты не можешь догадаться?

– Но у тебя там нет лорда Страсти, – пробормотал он, придвигаясь к ней еще ближе.

– Волшебники и феи не испытывают страстей.

– Но откуда же у них появляются малыши-волшебники и малышки-феи?

Она засмеялась, слушая его милую болтовню. Однако когда он скользнул под одеяло и поцеловал ее в грудь, она перестала смеяться.

– Но скажи же мне, – тихо попросил он, переводя дыхание перед продолжением игры.

Тэсс провела по его волосам рукой:

– Ты Король-Дракон.

Он показался из-под одеяла, и на его лице застыла обольстительная улыбка.

– Другого я и не ожидал.

И он показал ей, как она угодила ему своим ответом.

На следующее утро, когда Тэсс села за написание своих сказок, в дверь постучали. Бенон отправилась в деревню пополнить запасы еды, а Бренн ушел заниматься текущими делами.

Она встала со стула и пересекла комнату. Жизнь станет намного легче, как только они переберутся в дом. Она наймет слуг, у нее будет свой кабинет, и она сможет работать, не отвлекаясь на посетителей.

Открыв дверь, она уже собиралась поприветствовать гостя, но застыла на месте, не в силах произнести ни единого слова. Она отступила на шаг назад. На пороге их скромного коттеджа, держа в руках шляпу, стоял Деланд Годвин.