— Как насчет счастья? — Спрашивает она.

Я думаю, на мгновение, а затем киваю, задумчиво.

— Ты права. Моя сила отрицает счастье. — Если бы я был слабее, смерть, которую я ищу, пришла бы легко.

Ее лицо смягчается.

— Пакс… — Она кладет свою маленькую руку на мое предплечье. — Если бы ты не был таким сильным, ты не смог бы спасти меня. Я не думаю, что кто-то в этой галактике мог бы сделать то, что ты сделал, — ее лицо слегка порозовело. Она начинает говорить быстрее, как будто говорит из-за нервозности. — И, эй, может быть, я сделаю тебя счастливым. И тогда все получится! Твоя сила может принести тебе счастье в конце концов. Проблема решена.

Она улыбается, глядя мне в глаза. Нет ничего что я не дал бы чтобы защитить эту женщину, оберегать ее и хранить. Я кусаю мясо класана и охаю от удовольствия.

— Вкусно.

9 

Мира

Я смотрю как его челюсть работает, пережевывая мясо класана. Я осматриваю свой кебаб, более чем немного подозрительный. Я видела животных этой планеты и решила, что я не должна пытаться представить, как выглядит класан, если я собираюсь есть мясо. Это, наверное, какая-то семиглавая летающая змея. Я закрываю глаза и кусаю, разрывая теплое мясо зубами. И неуверенно жую…

Это самая вкусная вещь, которую я когда-либо пробовала.

Мои глаза открываются.

— Мм-Хорошо! Это… — Я глотаю, снова смущаюсь, разговаривая с полным ртом. — То есть… Это просто… — Я заикаюсь, лучше не разговаривать с набитым ртом. В итоге я просто потираю живот и улыбаюсь.

Он ухмыляется. Я вижу, как он смотрит на меня, сначала я думала, что это было хищно, но я думаю, что это еще не все. Тот же взгляд может означать страх для его врагов, но для меня он начинает выглядеть как что-то другое. Это выражение его глаз и изгиб бровей, как будто он не примет «нет» за ответ, как будто нет ничего человеческого или иного, что встанет на его пути. Если Пакс зафиксировал этот взгляд на враге в гневе, то я думаю, что даже самый сильный Примус бросит свое оружие и побежит. Когда он поворачивается ко мне, я чувствую что-то другое. Я думаю, что он по-своему заявляет на меня права. Хотя Пакс показал это только мимолетом, я почти чувствую, как его сила воли заставляет меня наклоняться. Или я хочу, чтобы он заявил на меня права? В любом случае, его красивые губы, ухмылка и то, как он смотрит на меня, начинают заставлять меня забыть, насколько он ужасен.

С прохладным ветерком, дующим через пещерную деревню и теплым мясом класана во рту, я хочу сделать что-то смелое. Что бы сделала Лиа? И прежде, чем у меня будет время, чтобы отговорить себя от этого, я обхватила ладонь Пакса, хотя мне бы хотелось немного большего, этого пока достаточно.

Он смотрит на меня свысока, лицо не показывает никаких эмоций, когда он жует свой кебаб, но он не убирает свою руку. Я опираюсь головой об его руку, и долгое время мы просто гуляем по деревне, мои заботы забыты, когда я наслаждаюсь тихой силой Пакса и странными достопримечательностями деревни. Есть небольшие туннели, вырытые над нашими головами к внешней стороне дерева, которые обеспечивают солнечный свет. По мере того, как мы углубляемся, вижу, что какой-то фиолетовый и синий гриб, который излучает свой собственный свет, используется для освещения многих темных уголков и переулков, которые ведут к домам и хозяйственным постройкам.

Когда я встаю на колени, чтобы потереть пятку, которая болит, Пакс замечает это и говорит, что ему нужен перерыв, чтобы отдохнуть некоторое время. Я знаю, что ему не нужно отдыхать, но я удивлена его попытками защитить мою самооценку. Этот мужчина, который, как я думала, был просто животным, может иметь что-то большее, чем кажется на первый взгляд. Конечно, он может скрывать еще более смертоносное и более страшное внутреннее ядро, но видя намек на сострадание, этого достаточно, чтобы дать мне надежду. На что, я не знаю.

10 

Пакс

Мы заканчиваем есть наши кебабы из класана, и Мира кладет голову мне на руку. Прошедший час был для меня странным. Когда первобытные мужчины хотят женщину, они забирают ее. Если женщина достаточно сильна, чтобы сопротивляться, они этого не делают. Но почему-то мне кажется, что я знаю, что Мира другая. Она не то, что я мог просто взять. Она что-то хрупкое и драгоценное. Если я приложу все свои силы, чтобы взять ее, думаю, это сломит ее. И она слишком драгоценна, чтобы ее сломать.

Моя рука окружает ее маленькое тело, и мне нравится то, что я чувствую, когда она рядом со мной. Именно ее хрупкость заставляет меня гореть непоколебимым желанием защитить ее. И я знаю, что если я хочу сохранить ее в безопасности, я должен сделать ее своей, даже если это временно. Но смогу ли я отпустить ее, когда почувствую, каково это — иметь ее?

— Пойдем, — говорю я. — Я сниму нам комнату на ночь.

Мы находим место для проживания недалеко от центра города. Это одна из немногих структур, которая свободно стоит и не вырезана на дереве, как остальные. Кажется, что оно было сделано настолько большим, что крыша, вырезанная на дереве, должна была быть поднята, чтобы освободить место.

Внутри здания несколько люминесцентных видов грибов отбрасывают фиолетовое и красное свечение. Технология электрического освещения существует в изобилии, но жители Маркула быстро узнали, что электричество притягивает зверей из Мертвого моря. Таким образом, привычка и здравый смысл привели к минималистскому образу жизни для всех, кроме сильных или глупых. Я переплачиваю за номер, вызывая почти такую же реакцию у трактирщика Колари, как у торговца класана.

Наш номер маленький, но содержит предметы первой необходимости. Глаза Миры задерживаются на односпальной кровати. Я снимаю с себя штаны, которые ношу, теперь я полностью голый. Она отводит глаза, но я вижу, как трудно ей не смотреть. Я знаю, что я вынуждаю ее смотреть в мою сторону, выставляя себя на показ. Мира, конечно, заслуживает кого-то добрее, кто найдет другой способ защитить ее. И все же у нее есть я. И честь можно отбросить в сторону на эту ночь, пока я пытаюсь заставить эту женщину хотеть меня так, как я хочу ее.

— Мы должны принять душ. В Мертвом море есть споры, которые размножаются в темных, теплых местах. Если мы их подцепили, мы разбудим армию плотоядных насекомых. — Я чувствую легкий укол вины, потому что большинство из того, что я говорю, правда. Но насекомые едят только других насекомых. Однако это не был бы приятный способ проснуться. Мне стыдно от того, что я говорю дальше. — Нам не хватит воды, чтобы принять душ отдельно. Ты должна присоединиться ко мне.

Ее лицо становится ярко-красным.

— Все в порядке. Я просто… Ну. Когда ты говоришь «плотоядный»… Звучит довольно смертельно. Они такие же плохие, как кажутся?

Я пожимаю плечами.

— Ты узнаешь ответ к утру, если не примешь душ. Если ты продержишься так долго.

Ее рот открыт.

— Так плохо?

— Да. Довольно смертельно.

Она трет плечо, неуверенно обнимая себя за руку.

— Могу я принять душ в одежде? — Ее глаза устремились вниз к моему члену и обратно к моему лицу. Она кусает губу.

Я ухмыляюсь. Видеть, как ее тело реагирует на мое, пробуждает пантеру. Я чувствую мурлыканье, вибрации глубоко во мне.

— Споры останутся. Ты должна снять одежду.

Кажется, она собирается сказать больше, но я вижу что-то ниже ее смущения и нежелания. Искра озорства появляется в уголке ее рта. Она хочет этого. Только ради приличия Мира проявляет нежелание. Я мог бы сказать больше, чтобы она чувствовала, что у нее еще меньше выбора, но я этого не делаю. Если она присоединится ко мне и наша плоть соединится, я хочу, чтобы это было потому, что она так сильно хочет, что она пойдет против приличия, чтобы иметь меня. Мысль о том, что она сделает так, заставляет твердеть мой член.