II. Гости из прошлого, или Доктор Штерн

И СНОВА СЬЮЗИ

– Вэн, встава-а-ай, просы-ыпай-йся-я, ― в сознание Вэна прорвался звонкий голосок Сьюзи. Она тормошила его, стараясь вырвать из объятий Морфея, но этот господин, видимо, слишком прочно склеил Вэну веки. Спал он прямо в кресле-качалке.

– Это ж кто спит средь бела дня! ― притворно возмущалась наклонившаяся надо мной Сьюзи, между делом возвращая на место упавший на глаза упрямый локон волос.

За окном действительно ещё светило солнце, правда, уже готовившееся к закату; через открытое окно доносился щебет птиц, слабое дуновение ветерка едва шевелило занавески…

– Я сплю, ― раскачивающаяся голова Вэна с трудом пыталась восстановить равновесие, на заспанном лице неохотно приоткрылся один глаз.

– Ну как ты можешь спать? ― воскликнула Сьюзи, на секунду прервав свое занятие, и тут же с новой силой принялась трясти и раскачивать Вэна, увидев, что открывшийся было глаз осмелился опять бессовестно закатиться под веко. – Я пришла! И я́ требую внимания!

– Сьюзи, ты садистка… ― сердито пробурчал Вэн.

– Ты давай борись с шепчущей обезьяной!

– При чем здесь обезьяна? Это вполне заслуженный отдых!

Вэн со вздохом сел в кресле, провел руками по помятому лицу. Наконец, полностью открыв глаза, наткнулся на очаровательную улыбку Сьюзи… и улыбнулся сам.

* * *

– Так, вот тебе горячий шоколад, ― Сьюзи поставила перед Вэном дымящуюся кружку, ― давай, взбодрись и продолжай историю.

– Сьюзи, помилуй, какую еще историю?

– Ты что, забыл? ― лицо Сьюзи с обиженно приподнятой бровью выражало глубокий укор. ― Прошло всего-то пару часов!

– Все равно не помню.

– Ты это брось: просто так не отмажешься! Давай-ка рассказывай про Доктора Штерна, зет-поле, шепчущих и… и о том, чем там всё закончилось. Ну помнишь, после того, как ты с потолка оторвал одну из плит резонатора…

Слушая Сьюзи вполуха, Вэн силился припомнить сон – плод его подсознания, понимая, что, если сразу его не отметить и не зафиксировать в памяти, он начисто из неё сотрётся. Он вспомнил, как шёл по причалу мимо пришвартованных разномастных судов. На некоторых находились люди, и с кем-то из них он перекинулся парой-тройкой фраз, но какими именно или хотя бы примерно о чём, не помнил.

Вот он подошёл к собственной небольшой лодке, которая благодаря своей необычной крыше больше смахивала на спасательную шлюпку-капсулу. При взгляде на нее её он испытал радость в предвкушении большого путешествия. Однако когда уже решил отчалить от пристани и отправиться в плаванье, выяснилось, что нет горючего…

― Ба! Да ты меня совсем не слушаешь! ― воскликнула Сьюзи. ― Вэ-э-эн, просыпайся.

– Да что ж такое, ну ни минуты покоя, ― проворчал Вэн, подумав, что надо бы раздобыть горючего – итог анализа сна.

– Я от тебя не отстану – это точно, ― с шутливой угрозой нахмурилась Сьюзи, ― пока не расскажешь все до самого конца!

– Кстати, ― подул на горячий шоколад Вэн, ― что там в Альбер-Доке случилось?

– Ай, так, ерунда… Не отвлекайся!

– Ну все же?

– Не скажу: ты опять будешь иронизировать по поводу того, что мы, журналисты, ради сплетен суемся во всякие мелочные дела бомонда…

– Неужто к нам прибыла сама Эмма Уотсон, да еще и вплавь? ― улыбнулся Вэн.

– Прекрати! ― хихикнув, девушка шлёпнула Вэна по руке. ― Рассказывай уже!

– Хорошо, шоколад-то хоть допить можно?

– Это пожалуйста, ― вмиг подобревшая Сьюзи одарила его своей самой лучезарной улыбкой и послушно замерла, приготовившись слушать.

ЛУНА И ДЕРЕВО

Зет-поле нарастало. Это чувствовалось. Ощущения, не поддающиеся сравнению с чем бы то ни было. Казалось, нас окружает густая плотная пустота, и больше ничего, хотя при этом все предметы интерьера в кабинете оставались на своих местах, а за окном по-прежнему лил дождь и небо периодически озаряли вспышки молний. Мы погружались в неё всё больше и больше… И понимание того, что просто так нам из этой западни не вырваться, вгоняло в ещё больший, какой-то первобытный страх, граничащий с ужасом.

И тут я вспомнил о сотовом.

– Вот, возьмите, – я протянул его Доку. – Позвоните дворецкому, он нас выручит.

Но Штерн бросился к ноутбуку, таща меня за собой:

– Я просто отключу аппаратуру, прямо сейчас. Всего-то делов… – он радостно улыбнулся, как мальчишка, сумевший собрать пазл в одиночку, и тут же, словно испуганный грозой ребёнок, присел от громкого треска.

В шаге от нас внезапно раскалывается пол. Трещины съедают половину комнаты вместе с окном, обрушивая кирпичи и мебель в черноту бездны. Вот мы уже на краю обрыва, а где-то внизу шумит беспокойный океан. Прямо напротив в свете луны виден утёс с бьющимися внизу волнами, на самом его краю высится могучее дерево, корни которого свисают в пропасть, а само оно накренилось так, что, кажется, вот-вот сверзится вниз.

– Что это? – я судорожно хватаюсь за телефон, чтобы связаться с реальностью.

– Не надо. Пока не надо, – Штерн с дрожью касается моего плеча. – Это мои воспоминания.

Тихим голосом они вкрадчиво подбираются к нам, превращаясь в забытые строки:

Неужто ты как дерево это?

А прекрасная луна – она…

И тянись-не тянись – не дотянуться тебе до нее

НИ-КО-ГДА.

Хоть встань на самый краешек высокого-превысокого обрыва

да ветви в небо устреми.

Толку нет…

– Ты посмотри, – улыбнувшись, спокойно проговорит она,

– Где ты стоишь…

и… где сияю я…

Из окутавшего берег тумана вышли парень и девушка. Шум прибоя не давал услышать их разговор, отняв у нас эту деталь прошлого.

Чуть погодя девушка ушла, не обернувшись, наперекор ветру, а порыв ветра вырвал из рук парня записку.

Морское дыхание оставило на лице Дока капли грусти. Он искал стройную фигурку в тающем тумане, высматривал её глазами того парня, не замечая, как ветер пригнал бумажку прямо к нашим ногам.

Она ритмично пульсировала так, как бьется сердце влюбленного.

Она намокала влагой, будто напитываясь слезами.

Штерн схватился за нагрудный карман, заметив спустя много лет пропажу, и перенёс листок на сервант, куда не доставал жадный бриз.

Пейзаж исчезает, и мне хочется взять с собой хоть что-то на память о другом мире.

«Каждый человек – вселенная», – подсказал мозг, и я осторожно взял бумажку, пока она не ускользнула вместе с отливом фантазии.

«Людвиг, спасибо за приглашение, но я не могу. Не хочу тебя разочаровывать. Ты, видимо, надеешься на какие-то отношения, а мне сейчас ничего не надо. Ты даришь подарки – это очень приятно. Спасибо! Но этим самым ты ставишь меня в неловкое положение – я не могу ответить тебе взаимностью. Извини.

Хильда»

– Простите… – я поспешил извиниться.

В ответ Док, улыбаясь куда-то в пустоту, почему-то сказал:

– Неудача не означает, что я неудачник; она означает, что успех еще впереди¹.

Комната вернулась на место. За окном продолжал лить дождь.

Он стоял неподвижно, будто всё еще провожал взглядом силуэты на берегу, беззвучно повторяя слова записки.

ГЕРОЙ ДЛЯ ИЕГУДИТ

– Вы можете объяснить, что происходит? – спросил я у доктора Штерна.

– Не знаю, не знаю… не знаю, – постепенно Доку удалось вернуть себе голос. – Это связано с нашим сознанием. Зет-поле перешло на другой уровень. И вы, именно вы, мистер Райт, стали причиной этому…

– Простите… – я покосился на обломки и провода, а потом в ту сторону, где еще совсем недавно шептала обезьяна. Её не было.