В дверь тихонько постучали.

— Орб, ты уже легла?

— Я все равно не сплю. Заходи, Луи-Мэй.

— Я не хотела тебя беспокоить, — начала девушка, — однако тут случилась такая забавная вещь…

— Услышала голоса?

— Да, а откуда ты знаешь? Я уже засыпала, а потом вдруг донеслись слова «черненькая пташка» — и так ясно, как будто говорили у меня над ухом. И я поняла, говорят обо мне. Но они сказали только…

— Чтобы тебя больше так не называли, — закончила за нее Орб.

— Ты тоже это слышала? А я потом слушала-слушала, но так ничего и не услышала. То есть если я вообще не спала…

— Думаю, мы просто узнали еще об одном свойстве Рыбы, — сказала Орб. — Когда кто-то о ком-то говорит, этот второй все слышит. Они упомянули тебя, когда разговаривали обо мне. Поэтому я слышала несколько больше, чем ты.

— Значит, я не спятила! — с облегчением вздохнула Луи-Мэй.

— Я тоже. Но знаешь, лучше нам быть осторожнее и думать, что мы говорим о других. По крайней мере, здесь.

Луи-Мэй понимающе улыбнулась:

— А сами тем временем можем и послушать!

Орб улыбнулась в ответ. Ей нравилась Луи-Мэй.

— А правда, что у меня юбка слишком высоко задирается, когда я играю на арфе?

Девушка задумалась.

— Никогда не обращала внимания, но, наверное, да — когда ты сидишь, скрестив ноги. Во всяком случае, не исключено. Ты хочешь сказать, что парни под нее заглядывают?

— Нет, просто заметили. Лучше я перейду на брюки.

— Тогда они узнают, что ты их подслушала!

— М-да… Но если я не…

— Я подарю тебе свои! — догадалась Луи-Мэй. — Выходит, ты будешь их носить, чтобы меня не обидеть. По крайней мере, на репетициях.

— Конечно, я не захочу тебя обидеть, Луи-Мэй! — серьезно ответила Орб.

— Интересно, скоро они заметят?

— Это во многом зависит от нас, — сказала Орб. Девушки замолчали, опасаясь, что их беседу тоже могут услышать и тайна перестанет быть тайной.

Луи-Мэй вернулась к себе. Орб еще некоторое время лежала в темноте и размышляла. Оценка, которую дали ей молодые люди, вызывала у нее смешанные чувства. С одной стороны, любой женщине нравится, когда ее считают красивой, но, с другой стороны, нельзя же так грубо! У нее видели только «титьки» и «ляжки», а ей бы хотелось чего-то более возвышенного. Однако…

В то же время она узнала кое-что про Иону. Орб сразу Иона понравился, и чем больше она о нем узнавала, тем больше он ей нравился.

Утром девушки проснулись первыми. Музыканты привыкли спать допоздна.

— Знаешь, — сказала Луи-Мэй, — если мы ничего не предпримем на этот счет, нам с тобой придется и готовить, и убирать. Кто хочет готовить?

— Ох! — воскликнула Орб. — Я и не подумала. Нам нужна прислуга.

— Можно будет заняться этим, когда пойдем за покупками.

— За какими покупками?

— За брюками.

Орб вспомнила и рассмеялась. На самом деле ее сильно смущала подслушанная беседа. Одна мысль о том, что кто-то смотрит на ее бедра, когда она играет… Надо будет делать вид, что ей все равно, а это нелегко. Как бы ей хотелось отплатить мальчишкам той же монетой! Но, конечно же, она этого не сделает.

Еды у них не было никакой — вполне достаточная причина, чтобы покинуть Иону, который продолжал висеть около дома Луны. Орб приказала огромной Рыбе опуститься вниз, и девушки вышли. Затем Иона снова всплыл на уровень крыши.

— Почему люди не пялятся на него? — спросила Луи-Мэй.

— Просто не видят, — объяснила Луна. — Иона позволяет увидеть себя только избранным. Когда вы внутри, вы тоже невидимы.

— С трудом верится, — покачала головой девушка.

— Иона! — крикнула Луна. — Ты не покажешь им, как это делается?

Огромная Рыба медленно растаяла в воздухе. Небо над домом казалось теперь абсолютно пустым.

— Да, теперь поверить легче! — признала Луи-Мэй.

Луна накормила девушек завтраком, потом Луи-Мэй отправилась за покупками, а Орб — в агентство по трудоустройству. Связи Луны и здесь пригодились — когда Орб пришла, служащий уже ждал ее со списком в руках.

— Но вы даже не знаете, чего я хочу! — удивилась девушка.

— Женщину на должность повара и экономки. Компетентную, не болтливую и малопривлекательную.

Орб слегка опешила. Да, именно этого она и хотела — назло мальчишкам привести женщину, на чьи ножки они не станут пялиться. От слов служащего ей стало немного стыдно, но не настолько, чтобы изменить требования.

— Да, хорошо, я поговорю с ними.

— В данный момент есть только один претендент, — сказал служащий. — Интерес к вашему предложению резко упал, когда мы сказали кандидаткам, что им придется неизвестно сколько времени путешествовать в компании юных музыкантов.

— Ума не приложу, что это они вдруг! — насмешливо пробормотала Орб. — Ладно, покажите мне то, что есть.

Претендентка оказалась изможденной пятидесятилетней женщиной. Прически у нее не было никакой, энтузиазма — тоже.

— Готовить умеете? — спросила Орб.

— Я превосходно готовлю.

— А хозяйство вести сможете?

— Лучше некуда.

— Какое вам нужно жалованье?

— Символическое.

— Вы знаете, что придется путешествовать в компании трех молодых музыкантов?

— Ну и?..

— И что мы не знаем ни маршрута, ни времени возвращения?

— Да.

Все ответы были более чем удовлетворительны, и все же Орб чувствовала, что что-то здесь не так. Почему эта женщина столь покладиста?

— Вы понимаете, что мы можем вас уволить, если вы сказали неправду?

— Да.

— Почему вы хотите получить эту работу?

— Я не хочу.

— Что?

— Я не хочу.

— Тогда почему же вы к нам обратились?

— Это лучше, чем ничего.

Какой энтузиазм!.. Орб решила заставить женщину чем-нибудь себя выдать.

— Мы ищем Ллано.

— Да.

— Вы знали об этом?

— Иначе Иона бы вас не взял.

— Как вы узнали про Иону?

— Если вы меня спросите, — вздохнула женщина, — мне придется отвечать. Но ответ мой может вам не понравиться.

— Все равно. Я думаю, лучше знать правду.

— Я из породы демонов и тоже ищу Ллано. Иона пошевелился, и вот я пришла. Я не могу сама найти Ллано — вдруг кто-нибудь сможет? В вас я не верю, но посмотреть-то можно.

— Из породы демонов! — воскликнула Орб. — Так вы из Ада?

— Нет. Некоторые демоны рождены на земле. И прокляты. А Ллано поможет избавиться от любого проклятия.

— Что же у вас за проклятие?

— Вам мой ответ не понравится.

— Вы собираетесь причинить мне вред? Или не мне лично, а кому-нибудь из нас?

— Нет. Я не могу причинить вреда смертному.

— Тогда отвечайте, как-нибудь перетерплю.

— Ночью я каждый час должна вступать в связь с мужчиной. И становиться на целый час старше.

Орб была потрясена:

— Вы хотите сказать…

— Я суккуб, и у меня нет выбора.

Суккуб! В пятьдесят-то лет!

— Против вашей воли?

— Ненавижу это занятие!

— Тогда почему бы вам не остановиться?

— Проклятие не дает.

Орб вспомнила, как гитарист попытался не принимать наркотик. Увы, в таких случаях пути назад нет.

— Откровенно говоря, я не уверена, что вы нам подойдете.

— Я никогда не сплю и делаю все то, что уже сказала. Днем я идеальный работник. А ночью вступает в силу проклятие. Каждое утро я становлюсь на десять — двенадцать часов старше. В следующем веке я буду выглядеть на все сто лет и все равно буду бессмертна. Если не найду Ллано.

Орб почувствовала, что ей жаль это несчастное создание.

— Давно вы так?

— Уже сто лет. Днем кажется, что я старею вдвое медленнее, чем смертные, зато ночью мне приходится расплачиваться за это. И я не могу умереть. Вы, смертные, даже не понимаете, как вам повезло.

Орб почувствовала, что верит ей.

— Так вам — то есть вашему телу — пятьдесят, и вы все еще должны по ночам соблазнять мужчин?

— В эти часы я принимаю свое первоначальное обличье. Возраст остается тем же, но видно его только днем.